Мелодия все звучит - Мэри Хиггинс Кларк

Еще можно пошутить насчет поэмы, которую большинство людей его возраста читали еще в старших классах: в ней рассказывалось о близнецах, которых все постоянно путали друг с другом. Последняя строчка была такой: «Я умер, а похоронили братца Джона».

«Это должно сработать», – думал Паркер, ощущая, как в нем растет уверенность в том, что он вполне может сбить этого самозваного шутника с толку. И сегодня он с сожалением скажет Лену, что вскоре отбывает обратно в Англию.

Агент Джон Пирс, он же Тони Руссо, установил подслушивающую систему так хитро, что даже самый тщательный обыск в таунхаусе Энн Беннет не дал бы возможности ее обнаружить.

Он сделал это во второе воскресенье, когда Энн ушла на мессу – в тот же самый день, когда несколько позже увидел старый черный автомобиль, проехавший мимо дома. Проникнуть в жилье Энн незамеченным было легко. Датчик охранной системы стоял на двери, ведущей из гаража в комнату для отдыха. Конечно, еще один размещался на парадной двери, но Джон не стал бы рисковать тем, что кто-нибудь заметит его входящим в эту дверь.

На то, чтобы понатыкать везде «жучков», у него не ушло много времени. Когда Энн Беннет вернулась домой, она и не знала, что каждое слово, сказанное ею в гостиной, кухне, столовой, спальнях и комнате для отдыха будет записано.

В то воскресенье он не услышал ничего полезного. У Энн Беннет не было привычки разговаривать с самой собой. Она только раз звонила по телефону, и в ее разговоре с подругой не прозвучало ничего важного для следствия.

Задачей Джона было проверить, поддерживает ли Энн или ее сын какие-нибудь контакты с Паркером Беннетом.

Джон знал, что в нью-йоркской квартире Эрика тоже стоят «жучки», но Эрик был слишком умен, чтобы сказать что-либо разоблачающее его вслух или по телефону – ведь его телефоны тоже могли прослушиваться. Однако он навещал мать через день, чтобы поужинать вместе с нею. Он приходил на ужин вечером в прошлое воскресенье.

Тогда Энн упомянула имя Паркера Беннета. Она сказала:

– Эрик, я знаю, ты считаешь меня сумасшедшей, но что-то подсказывает мне, что твой отец еще жив.

На это Эрик ответил ей:

– Мама, постарайся выбросить эту мысль из головы. Если папа действительно жив, ты можешь представить, каково ему будет провести остаток жизни за решеткой? Ведь если его найдут, именно так и случится.

Энн промолвила:

– Эрик, предположим, что твой отец жив, его найдут, и бо́льшая часть этих денег все еще будет у него. Неужели они не отнесутся со снисхождением? Я имею в виду, разве он не может сказать, что у него было временное помрачение рассудка?

– Мама, никто не окажет ему снисхождение и никому не будет дела до каких бы то ни было помрачений рассудка. ФБР предлагает награду в два миллиона долларов любому, кто сможет сказать, где найти папу. Если он жив, то, уверяю тебя, каждый, кто узнает о его местонахождении, бегом помчится за вознаграждением.

Следующий вопрос Энн Беннет шокировал Джонатана Пирса:

– А что насчет его любовницы, той графини? Если твой отец жив, он наверняка поддерживает с ней контакт.

– Мам, папа никогда не думал, что ты знаешь о ней.

Слушая это, Джонатан осознавал, что Энн Беннет совершенно отчетливо воспринимает реальность и что сейчас она ясно демонстрирует это сыну.

– Эрик, я верю, что ты невиновен в преступлении своего отца. Я не знаю, поддерживаешь ли ты с ним контакт или нет – в случае, если он еще жив. Но я уж точно не глухая, не слепая и не глупая. Я всегда осознавала – даже в годы нашего с ним брака, – что Паркер из тех мужчин, которые всегда могут пойти налево.

Последовала пауза, в течение которой Джонатан напряженно вслушивался, стараясь не упустить ни слова из их беседы.

– Эрик, – продолжила Энн Беннет, – я знала обо всех романах твоего отца. Но я смотрела на это так: брак – это когда жена может быть счастлива, зная, за какого мужчину она вышла замуж, и способна жить с этим на свой лад. Твой отец путался с графиней восемь лет, а до нее – со множеством других женщин, за все те годы, что прошли до его исчезновения. Но если он все еще жив и она знает об этом, я боюсь за него. Узнав о вознаграждении, она может выдать его, если ей известно, где он находится.

Вскоре после этого Эрик ушел, а Джонатан долгое время сидел молча, осмысляя услышанное.

Энн Беннет недвусмысленно предупредила Эрика, что, если его отец жив, графиня Сильвия де ла Марко может представлять для Паркера угрозу и что Эрик должен передать отцу это сообщение.

Позже на неделе Джон слушал, как Энн Беннет в слезах умоляет Лейн понять, как сильно ее любит Эрик. И это говорила та же женщина, которая подозревала, что ее муж все еще жив и что ее сын поддерживает с ним контакт!

«Не дай себя втянуть в эти махинации, Лейн, – думал он. – Не дай себя в это втянуть».

Робко, но с затаенным чувством восторга Элинор Беккер набрала номер Шона Каннингема. Он был у себя дома. Работа над книгой шла хорошо, и Шон едва не решил проигнорировать звонок и дать вызывающему оставить сообщение на автоответчике. Но когда определитель высветил, что звонит Элинор Беккет, он спешно взял трубку.

– Элинор, – произнес он, – как вы поживаете? Как Фрэнк?

– Примерно так, как и можно было ожидать, а Фрэнк… понимаете, Шон, вся эта напряженная обстановка плохо сказывается на его здоровье.

– Конечно, понимаю.

– Шон, помните, вы сказали мне, что могли быть случаи, показавшиеся мне странными, – я имею в виду, относительно Паркера Беннета?

– Да, помню.

«Пусть это будет что-то существенное!» – мысленно взмолился Шон.

– Так вот, знаете, я изо всех сил старалась вспомнить все, что было в те годы. И вчера ночью кое на что наткнулась.

Шон внимательно выслушал рассказ Элинор о том, как она столкнулась лбами с Паркером Беннетом.

– Я хочу сказать, это не был легкий толчок. И сейчас я припоминаю, что он выронил из своего бумажника какие-то карточки, и когда я потянулась, чтобы поднять одну из них, он быстро схватил ее. Сейчас мне кажется, что он боялся, что я увижу ее.

– Элинор, когда это случилось?

– Это было, когда мы въехали в новый офис.

«В самом начале мошеннической затеи», – подумал Шон.

– Элинор, вы знаете, что это за карточка?

– Да, сейчас я это вспомнила. Это было водительское удостоверение, но не американское. Я просто не помню больше ничего, хотя мне кажется, что тогда я хорошо его рассмотрела.

– Элинор, это может быть очень важно. Вы не хотите подвергнуться гипнозу, чтобы проверить, не можем ли мы узнать побольше о том, что было написано на этом удостоверении?