Улан. Экстремал из будущего - Василий Панфилов

Зачесались затылки и щетинистые (потому как большинство брилось от силы раз в неделю) подбородки.

– Бордель? – неловко предложил один из улан.

– А больше ничего и не остается, – развел руками Игорь, – только учтите – сифилис тут гуляет так…

Вояки поежились, мало того, что поганая болезнь не лечилась, так еще и отношение к заболевшим в русской армии было самое отрицательное – жесткий карантин и впоследствии – заключение в монастырь без права выхода. Жестоко? Зато и не было почти на Руси этой дряни…

– А эт как нам…

– Вспоминайте отрочество да вручную наяривайте, – мрачно отозвался свежеиспеченный корнет.

Изображать «закат солнца вручную» долго не пришлось – командование озаботилось борделем с проверенными девицами. Ну… учитывая, что проверка была откровенно примитивной, то Игорь и немалая часть улан туда не лезли. Да и откровенно… Лучше уж «вспомнить отрочество», чем залезать на девицу, на которой только сегодня побывало с десяток человек.

Вскоре начало прибывать пополнение – новички, которые уже по году-два обучались в слободе.

– Смешные, – озвучил корнет Никифору свою мысль.

– Да, – ностальгически протянул тот, – чисто волчата – порода видна, но пока заматереют…

– Закрепи-ка их, чтобы у каждого ветерана был молодой, да пусть гоняют.

Офицеры же в обучении участия почти не принимали – незачем. Зачем лезть, если почти весь личный состав – вояки с многолетним стажем? Так, приглядеть на всякий случай…

Система была устоявшейся и проверенной временем, офицеры занимались только общим командованием, учениями от эскадрона и выше, ну и, конечно, занимались (если хотели) с наиболее продвинутыми учениками. Попаданец же, привыкший к бешеному ритму двадцать первого века, откровенно скучал и маялся от безделья, так что преподавание стало его спасением.

* * *

– Силен… – задумчиво сказал Осинский, глядя на Игоря, гоняющего улан в импровизированном фехтовальном манеже.

– Недаром один из лучших бойцов армии, если не лучший, – согласился Рысьев.

– Да я не о том, – отмахнулся полковник, – я о поведении. Заметил, что он никогда не перекладывает ответственность на кого-то другого? И свое «я» не выпячивает? Скажу я тебе… да ты и сам знаешь… Рода наш «Русин» ох и знатного… И обедневшего.

– А последнее-то с чего? – удивился Рысьев. Осинский с легким самодовольством глянул на подчиненного…

– А с того, что воспитание у вельмож отличается, те уже привыкли к более… гибкому поведению. Лизнуть там кого вовремя, прогнуться… Не трусы, но дипломаты, придворные. Если кто не особо знатен, так там воспитание попроще – видно такое. А у него, скажу я тебе, воспитание ой какое… Помнишь, он ведь и с генералами общался?

– А как же, помню.

– И как общался-то? Субординацию соблюдал, но на равных, понимаешь? И придворного воспитания точно нет. Так и получается, что ставит себя высоко, то есть роду знатнейшего, но вельможности нет, то есть обеднели давненько.

– Эк ты, Иван Сергеевич, ловко вывел, – удивился Рысьев, – но и то верно.

– А как ты хочешь, – наставительно сказал немолодой улан, – командир полка – это не только в бою командовать, но и такие моменты замечать. Так что учись давай, Прохор Михайлович.

С утра – фехтование, после обеда – рукопашный бой, вечером – танцы. И все равно скучно. Да, привык уже к этому времени, но… Телевизора нет (пусть и раньше не особо его смотрел), компьютер и интернет отсутствуют, книги – откровенно «нечитабельные», так еще и дорогие… Блин, да даже с сексом облом! Стерев «хозяйство» до мозолей, парень все-таки решился и начал искать себе любовницу.

В Вену, несмотря на относительную близость, выбраться удалось только через месяц. Вроде бы и скучно, но… То рана болела, то дежурство по лагерю, то какие-то неотложные дела с хозяйством эскадрона и полка.

– Игорь, ты самый ответственный человек в полку, – проникновенно сказал секунд-майор Рысьев, положа ему руку на плечо…

Ехали при полном параде – новые мундиры (как же дорого он обошелся, зараза!), сверкающие серебром седла, чисто выбритые… Единственное, от чего категорически отказался «боярин», так это от напудренного парика, бывшего в это время неотъемлемой частью человека высшего общества.

В лагере на такое «чудачество» смотрели сквозь пальцы, несмотря на требования устава, а в городе…

– Да плевать мне на их мнение, – искренне ответил Игорь. – Вы вообще знаете, откуда парики появились? Сифилитики в моду ввели – от него же волосы выпадают, вот и маскируются.

От такой информации офицеры несколько опешили, но оспаривать не стали, несмотря на отдельные «взбрыки», военным он был образцовым. Да и привычная попаданцу стрижка ежиком пользовалась определенным успехом в военной среде, в первую очередь, среди отмороженных на голову вояк-кавалеристов. Ну а Игорь под это определение подходил идеально… Так что посудачили и успокоились.

– Не туда свернул, – одернул парень проводника, – нам налево.

Улан покосился на него, но свернул послушно, и действительно, искомая кондитерская оказалась на месте. Соскочив с коней и передав поводья прислуге, кавалеристы зашли внутрь.

– Ну, все как раньше! – вырвалось у умиленного попаданца.

– Бывал? – коротко спросил поручик Арсеньев.

– Да, с отцом, – не задумываясь, ответил корнет, не замечая многозначительных взглядов остальных улан.

Подойдя к прилавку, полюбовался на выставленные пирожные и с видом знатока заказал каждому из офицеров.

– Я знаю, какие здесь самые хорошие, – пояснил он.

К пирожным принесли кофе, которое любили не все.

– Боярин (а это обращение с легкой руки подчиненных прилипло к нему очень прочно), ты ж вроде не пьешь кофе? – спросил молоденький капрал Лисьин.

– Пью, Федот, просто не часто, – блаженно зажмурившись, ответил ему парень. – В походе под сухарь пить его как-то…

Уланы дружно заулыбались, странноватые привычки попаданца давно стали притчей во языцех.

Сидели хорошо, пока спокойствие не нарушила компания австрийцев.

– Господа, – щелкнул каблуками один из подошедших кирасир, – просим прощения, но очень хочется отведать здешних пирожных, а мест, вы сами видите…

– Господин…

– Прапорщик Буртах из полка Модены.

– Господин Буртах, если вы подождете еще минут десять, мы закончим воевать со сладостями и пойдем дальше знакомиться с Веной, – миролюбиво ответил командир полка.

– Благодарю вас, господа, – коротко склонил голову кирасир и отошел.

Ссора и дуэль? А зачем? Сценка вполне бытовая, дуэли в военное время среди союзников запрещены накрепко, вплоть до виселиц.