Сердце в гипсе - Катажина Грохоля

– Дорогая! – Конрад схватил супругу за руку. – Пожалуйста!

– …и те самые яблоки по-прежнему давали о себе знать. А я все время озиралась по сторонам, не прячутся ли где террористы с бомбами наготове, а потому мало что видела. Через неделю мы были при последнем издыхании. Сорок градусов в тени. Дожди пойдут через полгода. Время не самое лучшее для отдыха, это признал даже наш гид, но он выразил нам благодарность за то, что мы воспользовались предложением его фирмы. Когда мы вернулись из этого путешествия, муж взял еще три дня к отпуску, чтобы отдохнуть, не так ли, дорогой? А потом оказалось, что его мать не собиралась нам дарить эти две тысячи, а всего лишь одолжила. Я вышла на работу и всем расписывала, каким чудесным было наше свадебное путешествие в Египет. – Она на миг затихла, а потом от души рассмеялась: – Однако, скажу вам откровенно, когда я увидела зависть в глазах у своих сослуживиц, стало намного проще смириться с мыслью, что ближайший год мы проведем на нашем стареньком матрасе. А потому я совсем не удивляюсь тому, что вы не стремитесь на Крит. Ведь у вас здесь так прелестно!

Мы очень мило провели вечер. И договорились, что хотя на Крит Конрад и его супруга поедут без нас, но мы как-нибудь непременно встретимся за партией бриджа, они обожали эту, правда, уже немодную игру. Жена Конрада, прозванная им пчелкой, распрощалась со мной очень тепло.

– Вообще-то я думала, что ты рыжая, Адам любит рыжих. Но ты мне ужасно понравилась. Приезжай как-нибудь ко мне одна, дорогая, – сказала она. – Мужики ведь слова вставить не дают, хоть поболтаем в свое удовольствие.

Адам стоял у нее за спиной и строил мне дурацкие мины. Закатывал глаза, изображая, будто теряет сознание.

Почему жена Конрада ожидала, что я рыжая?!!

Это Реня рыжая. Может, мне покраситься?

Почему же все-таки Адасик передумал ехать со мной в отпуск? Хотя, с другой стороны, только все распланируешь, как что-нибудь обязательно сорвется. Помню, как еще до свадьбы с будущим Йолиным мужем мы четко все распланировали. Всю нашу совместную жизнь в деталях: трехкомнатную квартиру (была двух-), окна на восток и на запад (были на юг), зеленые кушетки (он ненавидел кушетки, и я долгое время обходилась жесткой табуреткой), сосновые книжные полки (он сам купил белые пластиковые). Пока все ограничиваюсь планами, наши мнения во всем совпадали. И вот наступил тот памятный июнь. Нынешний Йолин муж хотел ехать в горы, я – на море. Мы поссорились. Но потом я опомнилась. Компромисс – самая лучшая вещь, скрепляющая союз, даже будущий (если это будущее – не пустые прожекты), и я подумала: если хочу, чтобы все было чудесно, место не имеет значения, только бы с ним, можно поехать и в горы. Окрыленная, я помчалась на очередное свидание и объявила своему будущему мужу, ставшему теперь Йолиным, что согласна и на горы.

– Как так? – удивился он. – Мне казалось, что ты хочешь на море. Ты как-то определись.

– Тогда, может быть, на Мазуры? – промолвила я робко, ведь будущая совместная жизнь – это компромисс.

– Мазуры? Еще минуту назад ты говорила, что мы едем в горы.

– Ладно, пусть будут горы, – согласилась я.

– Что значит «ладно»? – обиделся он. – Я ведь тебе ничего не навязываю.

Мы поругались. Он купил розы – мы помирились.

– Так куда мы поедем?

– Поедем, куда хочешь ты, – пролепетала я, потому что была молодой и глупой.

– Как это – куда хочешь? Мы должны это вместе решить. Я вижу, ты еще всего не обдумала. Куда хочешь ты?

– Я хочу на море, – выдохнула я.

– На море? Мы вроде уже выяснили, что ты хочешь на Мазуры, но если ты снова что-то передумала…

В июне мы купили палатку. Отъезд катастрофически приближался.

– Так куда же мы едем? – спросил мужчина, позже отошедший к Йоле. – У меня есть прекрасная идея, вот только не знаю, не станешь ли ты возражать, ведь с тобой вообще невозможно договориться.

– В любое место, – пробормотала я, – лишь бы с тобой.

Страшно подумать, что я такое говорила. Иначе-то я не могла.

– Ну вот, – возмутился он, – с тобой так всегда. Разве нам может быть все равно?!

Это были очень славные каникулы. Я провела их с Элей, ее парень тоже ей дал отставку. Мы поехали в За-копане, и там среди гор я встретила Болека, но потом, когда я вернулась с отдыха, тот, будущий Йолин, признался, что любит меня больше жизни. И что необходим компромисс.

Почему я вышла за него замуж? Дурацкий вопрос, и у меня нет на него ответа. Важнее, пожалуй, до конца разобраться в причинах развода, чем брака.

Может, оно и к лучшему, что мы с Адамом отложили отпуск. К тому времени, возможно, произойдет чудо – я заработаю эти чертовы десять тысяч и никогда больше не возьмусь ни за какое дело, сулящее быстрое обогащение.

* * *

Я сидела дома и билась над текстом о женоненавистниках и их партнершах, который требовал от меня шеф. Женоненавистник – это мой Эксик, то есть мужчина, не любивший меня, а значит, и других женщин. Если я напишу этот текст и мне заплатят, это будет единственная польза, которую я извлеку из своего брака, который давно следовало бы вычеркнуть из памяти, но он не вычеркивается. Я как раз дошла до середины одной из книг, купленных на прошлой неделе, там было четко написано, что мужчина – хоть ты тресни – не сможет удовлетворить всех потребностей женщины. И что лучше всего найти себе другое хобби. Хобби сплачивает союз. Есть о чем побеседовать вечерами, это то, на чем строится будущая семейная жизнь. И когда у меня уже почти вертелся на языке текст, готовый вылиться в яркое бытописание наших супружеских отношений, в которых я являла пример унижаемой женщины, зашла Ренька.

– Ты можешь кое-что для меня сделать?

– Естественно, – ответила я, а в памяти тут же всплыли розы, которые она мне дала, и то, что Адам любит рыжих.

– Ты не могла бы поиграть со мной в теннис?

Как по заказу! Ясное дело, с огромным удовольствием.

Таким образом, у нас с Адамом будут разные увлечения, и мы друг другу не наскучим. То есть я буду играть в теннис с Ренькой, а он с Кшисиком. Уля не умеет.

Адам будет избавлен от необходимости удовлетворять все мои потребности. А кроме того, возможно, мне следовало бы немного сблизиться с Ренькой и чему-нибудь у нее поучиться. Ренька рыжая. Как же жена Конрада об этом узнала? Мне необходимо держать себя в руках, чтобы не впасть в паранойю. Никакого контроля, но проверка не помешает, так, на всякий случай.

Ренька взяла первое попавшееся письмо, которое еще ждало ответа, и начала читать. Нельзя ей читать письма, никому нельзя, кроме меня. Я деликатно ее одернула. Она неохотно вернула мне розовый листок.

– Тося уехала на каникулы со своим парнем?

Ну и дела – Ренька начала интересоваться Тосей!

– Угму-у-у, – промычала я.