Пираты Карибского моря. Проклятие капитана - Юрий Папоров

— Боцман, вы знаете, что значит бушприт для «Каталины»?

— Так точно, капитан! На обтяжку такелажа бушприта следует обращать особое внимание, поскольку к нему крепятся все штаги фок-мачты и ее стеньг. Потеря бушприта почти всегда ведет к потере всей фок-мачты, а также стеньг грот-мачты. Этого ни ваш боцман, ни «Каталина» себе никогда не позволят, мой капитан!

Тетю не переставал удивляться познаниям де ла Круса в морском деле, его энергии и врожденной изобретательности. Тетю сразу поддержал и внес практические изменения в предложение капитана установить на капитанском мостике и у рулевого защитные листы из жердей гваякового дерева, которые надежно укрыли бы людей во время боя от картечного, ружейного и пистолетного огня. Девото придумал по обе стороны борта над самой ватерлинией прорезать плотно закрывающиеся ставнями орудийные порты и установить в них по мортире, стреляющей в упор. Вводить их в действие, когда капитан решит пустить ко дну приблизившийся к «Каталине» для абордажного боя вражеский корабль. Добрая Душа перестроил трапы, которые вели на бак, на ют и на капитанский мостик. Плотники убрали громоздкие, с причудливыми резными фигурами лестницы и заменили их на простые, более легкие. Теперь благодаря разработанной боцманом системе блоков трапы легко могли взмывать вверх. Таким образом заранее преграждался путь тем, кто мог попытаться во время рукопашного боя проникнуть с палубы на капитанский мостик, в носовую или кормовую надстройки судна.

Добрая Душа оснастил абордажными сетками и фальшборты тех частей палубы «Каталины», которые были неудобны и не подготовлены для отражения абордажных партий предполагаемого противника.

Боцман приказал перековать абордажные крючья, чтобы они стали более цепкими. Мастера нарастили сети, столь необходимые при свалке судов для рукопашного боя.

Девото проявил особую придирчивость при проверке бегучего такелажа и состояния парусов. По совету Тетю, по бокам основных парусов были установлены лисели. Ундер, марса и брамс-лисели пришнуровали к тонким рейкам, чтобы при попутном ветре, выдвинутые, они увеличивали скорость хода «Каталины» на один, а то и два узла.

— Боцман, — нарочито громко распорядился Девото, — разъясните матросам, кто из них не знает, что заплаты на паруса следует ставить из более тонкой ткани, чем старая парусина. Ясно? А то мы снова продырявим паруса при первом же свежем ветре. И еще: там, где надо, заново обшить их ликтросом!

— Всех развешу по реям! — Добрая Душа окинул работавших матросов выразительным взглядом. За эти дни, казалось, он помолодел лет на десять.

Тетю следил за работой команды по приведению в порядок стоячего такелажа. Все трещины на рангоуте были тщательно зашпаклеваны. Рангоут дважды покрывался олифой, причем во второй раз Тетю распорядился в олифу добавить лака.

В это время на «Каталине» появился де ла Крус и с ним еще четыре новых члена экипажа со своими котомками и сундучками. Тетю подозвал к себе Добрую Душу и тихо сказал:

— Милейший, проследите, когда рангоут хорошенько просохнет, пусть части, по которым перемещаются бейфуты гафелей и реев, как следует натрут салом.

Добрая Душа спрятал в усах улыбку.

— Это в порядке вещей. Натоплю сала из матросов!

— Себя не забудьте! И проследите, чтобы покрыли маслом и краской все ноки реев, ноки и пятки гафелей и гиков, флагштоки и клотики, — Тетю похлопал боцмана по плечу и отправился на мостик, где Девото уже о чем-то докладывал капитану.

— С этими четырьмя артиллерийская команда полностью укомплектована, — отвечал де ла Крус, проявивший особою строгость при выборе бомбардиров. — Но до сих пор нет подходящего моряка на должность их командующего. Напомните боцману, Девото. Нам надо спешить!

Как-то утром, когда де ла Крус, Тетю и Девото обсуждали, каким образом лучше провести осмотр подводной части корпуса «Каталины» — нужно было определить, насколько сильно она обросла водорослями и ракушками, боцман привел на корабль атлетически сложенного человека лет тридцати.

— Франсиско Гарсия Осорио, потомственный гаванец, по прозвищу Туэрто[36], — представил одноглазого бомбардира Добрая Душа. — Ремеслу обучался поначалу на суше, но умеет из пороха сварить похлебку. Крещен в морской пене, стреляет на волне так же спокойно, как его преосвященство Компостела читает молитвы. Командование бомбардирами возьмет на себя!

Де ла Крус не верил своим глазам, и первым порывом его было подхватить, как ему показалось, шутку боцмана. Капитан хотел было уже подтрунить над дефектом Туэрто, поскольку старшему бомбардиру на корабле зоркое зрение нужнее, чем кому-бы то ни было, но вовремя одумался и спросил:

— Что скажете, Гарсия, по поводу этой кулеврины? — капитан подвел Туэрто к 18-фунтовой пушке, одной из установленных на юте.

— Производство семидесятых годов прошлого века. «Последний довод короля»[37]. Хорошо поработала! Не стреляла года два, а то и три. Сомневаюсь только, что ее следовало устанавливать именно здесь. Посоветовал бы капитану переместить старушку на бак. При случае пустить на картечь.

Дальнейшее знакомство с Туэрто показало, что он хорошо разбирается в артиллерийском деле: он внес предложение, как лучше закрепить погонные пушки на носу, высоко оценил выдумку Девото с установкой орудий в трюме. Де ла Крус убедился, что Туэрто видит не хуже других. Более того, его глазомер в пределах полета пушечного ядра был абсолютно точен.

В этот же день де ла Крус просил боцмана собрать на пустыре за городскими воротами Сан-Хосе очередных кандидатов в матросы. Там капитан и Девото проверяли их силу, ловкость, умение владеть холодным и огнестрельным оружием.

Когда де ла Крус и Туэрто подошли к пустырю, боцман был уже там. Он ждал сигнала, чтобы направить к капитану или к старшему помощнику первого, кто должен был подвергнуться испытанию.

Но перед тем на пустыре произошел следующий разговор:

— Хорошо, Гарсия, беру вас на корабль, но о контракте поговорим после первой стрельбы на море. Согласны?

— Не ошибетесь, капитан.

— Надеюсь. А пока вам предстоит… Навахой хорошо владеете?

— Не сомневайтесь, капитан!

— Ну, тогда вот что. Вы поступаете в полное распоряжение старшего помощника и с этой минуты выполняете только его приказы. Вам с Девото этой ночью предстоит кое-какое дело. Идите.

— Да, но я еще не сказал своего последнего слова, де ла Крус, — не совсем дружелюбно произнес Девото.

— О чем? — спросил Педро, отвязывая портупею со шпагой и кладя ее на землю.

— О кандидатуре Гарсии хотя бы. Никто не знает, как он видит ночью, насколько храбр, и вообще на такое дело мне одного мало.

— Никак струсил?