Небесный лабиринт. Прощение - Мейв Бинчи

— Тогда я стала бы очень осторожной. Такой осторожной, что ты не поверишь.

— Если бы она положила их в банк, это можно было бы узнать?

— О да. Но она не стала бы класть их в банк. Во всяком случае, в ближайший. Скорее всего, хранила бы где-нибудь наличные.

— Например?

— Понятия не имею. Во всяком случае, мне пришлось бы вести себя очень осторожно, чтобы она не заметила слежки.

— Значит, если бы у тебя не было доказательств, ты позволила бы ей остаться безнаказанной?

— Это было бы очень мучительно, но позволила бы.

Бенни услышала в ее словах предупреждение. Обе знали, что речь идет вовсе не о Рите, которая вела себя в магазине безупречно. Обе понимали, что дальше говорить об этом опасно.

Джек Фоли сказал, что позвонит Бенни из Уэльса. Они остановятся в гостинице. Он будет жить в одном номере с Биллом Данном, который любит пошутить и выпить пива.

— Ну вот, он меня и заменит, — засмеялась Бенни, пытаясь скрыть досаду.

— Конечно, Билл Данн — парень неплохой, но до тебя ему далеко. Я бы предпочел, чтобы со мной поехала ты.

— Ладно. Позвони мне в разгар веселья, — сказала Бенни.

Он не позвонил. Ни в первый вечер, ни во второй, ни в третий. Бенни сидела дома. Она не повела мать в гостиницу пробовать вечерние обеды, последнее изобретение миссис Хили.

Вместо этого она осталась дома и слушала, как тикали часы, Шеп подвывал во сне, а Патси шепталась с Мосси. Мать рассматривала фотографии, стоявшие на камине, а Джек Фоли все не звонил и не звонил. Ни в разгар веселья, ни после него.

Нэн тщательно собирала сумку с принадлежностями для ночлега. Кружевная ночная рубашка, смена белья на следующий день, очень красивая сумочка для губки из «Браун Томаса», пудра, новая зубная щетка, зубная паста… Перед уходом Нэн поцеловала мать.

— Я останусь ночевать у Евы в Дунлаогхейре, — сказала она.

— Ладно, — ответила Эмили Махон, прекрасно понимавшая, что Нэн будет ночевать где угодно, только не у Евы в Дунлаогхейре.

Билл Данн встретил Бенни в главном вестибюле.

— Я хотел столкнуться с тобой будто бы случайно и выяснить, как легла фишка, — сказал он.

— О господи, ты о чем?

— Наш общий друг в тундре или нет?

— Билл, ты становишься хуже Эйдана. Говори по-английски.

— Если выражаться на чистом английском, то твой беглый бойфренд, мистер Фоли, хочет знать, смеет ли он приблизиться к тебе после того, как не сумел позвонить.

— Не говори ерунды! — с жаром воскликнула Бенни. — Я не из тех девушек, которые дуются и устраивают сцены. Он прекрасно это знает. Не смог так не смог.

— Теперь я понимаю, почему ты ему так нравишься. И почему он так боится обидеть тебя, — с восхищением сказал Билл Данн. — Бенни, таких, как ты, одна на миллион.

Хитер Уэстуорд не нравилась мысль о том, что при ее встречах с Евой будет присутствовать Эйдан Линч, но это было еще до их знакомства. Вскоре Ева стала жаловаться, что Эйдана девочка любит больше, чем ее. Это объяснялось его затейливой фантазией.

Он сказал Хитер, что у них с Евой будет восемь детей, которые станут рождаться каждые десять месяцев. Они поженятся в 1963-м и будут плодиться и размножаться до конца 1970-го.

— Это потому что вы католики?

— Нет. Просто я хочу, чтобы у Евы было занятие в трудные первые годы моего адвокатства. Мне придется с утра до вечера торчать в Юридической библиотеке, чтобы заработать на количество порций «Славы Никербокера», которое потребуется для такой оравы. А по ночам я буду работать в газете помощником редактора. Я уже все рассчитал.

Хитер фыркнула в стакан с мороженым. Она не была уверена, что Эйдан говорит серьезно, и посмотрела на Еву, ища подтверждения.

— Может быть, сейчас он действительно так думает, но когда-нибудь встретит безмозглую маленькую блондинку. Она взмахнет длинными ресницами, хихикнет, и он тут же забудет о своих долгосрочных планах.

— Ты расстроишься? — спросила Хитер так, словно Эйдана рядом не было.

— Наоборот, почувствую облегчение. Восемь детей — это слишком утомительно. Помнишь, как тяжело приходилось Кларе с ее щенками?

— Но ведь твои дети не родятся одновременно? — Хитер отнеслась к идее всерьез.

— А жаль. Это было бы большим преимуществом, — задумчиво сказал Эйдан. — Мы получали бы пособие от государства, а ты, Хитер, могла бы приходить и сидеть с детьми. Менять пеленки четверым, а Ева — четверым оставшимся.

Хитер весело рассмеялась.

— Честное слово, никакая безмозглая маленькая блондинка мне не нужна, — сказал Эйдан Еве. — Я ведь не Джек Фоли.

Ева посмотрела на него с изумлением:

— Джек?

— Ну, во время поездки в Уэльс. Но все кончилось хорошо. Билл Данн сказал, что Бенни простила его.

— Бенни простила Джека за то, что он не позвонил ей. Она понятия не имеет о безмозглой блондинке, которую ему нужно было простить.

— Ох… На самом деле там ничего не было… — пошел на попятный Эйдан.

Глаза Евы вспыхнули.

— Ну, это было на пароходе, на дурацком валлийском пароходе. Вечером он познакомился с одной блондинкой. О господи, я ничего не знаю. Меня там не было. Просто мне рассказывали.

— Не сомневаюсь, что рассказывали. Причем во всех подробностях.

— Вовсе нет. Слушай, Ева, на твоем месте я не стал бы сообщать об этом Бенни.

— Я ее подруга.

— Что это значит? Ты скажешь ей или нет?

— Ты никогда этого не узнаешь.

Нэн села в машину Саймона.

— От тебя всегда чудесно пахнет, — сказал он. — Самыми дорогими духами.

— Большинство мужчин ничего не понимает в духах, — польстила ему Нэн. — Ты очень внимателен.

Они ехали из Дублина на юг, мимо Дунлаогхейра, пансиона Кит Хегарти и закрытой школы Хитер.

— Здесь учится моя сестра.

Нэн знала это. Знала, что Ева ходит туда каждое воскресенье вместо Саймона. Знала, что Хитер там не нравится, что девочка предпочла бы учиться в обычной дневной школе неподалеку от ее любимого пони, собаки и Уэстлендса. Но Саймон не должен был догадываться о ее осведомленности.

С Саймоном следовало держаться холодно и отчужденно. Не задавать вопросов, не интересоваться его семьей и личной жизнью. Иначе у него появится повод задать те же вопросы ей самой. Она удовлетворит любопытство Саймона позже. Когда полностью завоюет его.

Когда он хорошо узнает ее и поймет, что пьяный отец и беспокойные родные не имеют ничего общего с образом жизни, к которому она стремится.