Школа боя - Кирилл Казанцев

– Ты о чем? – Собеседница Скопцова откровенно растерялась. – Ты о тех деньгах?..

"Идиот!" – обозвал себя Василий. Нет, ну надо же так лопухнуться!..

Дело в том, что во время недавних событий ему перепала некая сумма денег из "общака" ныне покойного городского "смотряги" Зуба. Так уж получилось...

А тут как раз Татьяна оставила службу и решила податься в нотариусы, благо законченное высшее юридическое образование и необходимый для этого дела стаж на "государевой службе" имела. Но не имела еще кое-чего – денег. Нет, не на взятки. Для организации собственной конторы, аренды помещения, приобретения оргтехники, найма персонала...

Вот тут Василий и предложил ей воспользоваться деньгами авторитета. Правда, Татьяна категорически отказывалась их брать просто так – только в долг. Даже расписку написала. Эту расписку Скопцов порвал сразу же, едва остался один. Но Сумина-то этого не знала! И теперь решила, что Василий решил с нее стребовать долг.

– Какие деньги?! – громко возмутился он в трубку. – Мне, кажется, был обещан ужин...

– А, вон ты о чем... – голос женщины немного отмяк.

– Да, о том! – нахально пер Василий. – Итак, вопрос тот же – ты долги платить собираешься?..

– Да надо бы...

– Тогда вопрос второй – где и когда?

– Знаешь, Вася... – неужели откажет? – Я бы не хотела куда-нибудь идти...

Скопцов не сумел сдержать тоскливого вздоха...

– Но мы могли бы поужинать у меня дома! – добавила Татьяна.

– Во сколько? – уцепился за сказанное Скопцов.

– Ну... Часиков в восемь как?.. Нормально?..

– Нормально! – Василий не сдерживал рвущегося наружу ликования. – Что от меня требуется?

– Да ничего не надо, все у меня есть. Сам приходи...

– Приду...

– Тогда до вечера... – Татьяна повесила трубку.

Василий повертел в руках свой телефон, заглянул в зеркало заднего вида – надо будет побриться... И вообще...

– Обязательно приду, – сказал он сам себе, заталкивая телефон в карман.

Сова проснулся от настырного звонка.

– От же суки! – пробормотал недовольный похмельный Зарницкий. Это же надо – разбудить в такую рань! Наверное, опять долбаные соседи. Достали уже... "Не шумите, не гремите, не топайте..." Чего ходят?!

Главарь толкнул в бок посапывающую рядом с ним "боевую подругу" – пусть идет и открывает, объясняется. Но та лишь хрипло застонала во сне и перевернулась на другой бок, потянув на голову одеяло. Тоже вчера не стеснялась, пила наравне с мужиками...

– Бля!.. – выругался Сова. Поднять подружку сейчас не получится. Пока сама не встанет, шевелить ее бесполезно. А проклятый звонок буквально разламывал и без того больную голову...

– Да иду я, иду!.. – попытался крикнуть Сова, но слова застревали в пересохшей гортани, не желая выходить наружу. Вместо сурового крика получился какой-то жалкий хрип...

Зарницкий поднялся с кровати, натянул валявшиеся рядом цветастые "семейники" и, тяжело шаркая босыми ногами, направился к двери. Перед тем как открыть, хотел было глянуть в "глазок", но перед глазами плавала какая-то муть... Да и звонок, гребаный звонок!.. Кто-то очень настойчивый не отпускал кнопку с той стороны двери...

– Ну, я тебе щас! – Сова щелкнул замком и широко распахнул дверь. – Ну, че надо?!

Ответом ему стал тяжелый удар в переносицу. Отлетев на пару шагов назад, Владимир ударился затылком и стену и, теряя сознание, тихо сполз на пол...

...Когда он пришел в себя, квартира была переполнена народом. Даже для трехкомнатных хором их было слишком много. Причем все пришельцы отличались характерной кавказской внешностью.

– Чито, очухалса, блят?.. – легонечко пнул его в бок ногой стоящий рядом джигит. – Давай, блят, паднымайса! Быстра, блят, я твою маму!..

Неловко опираясь руками о стену, Сова поднялся на ноги. Его немного шатало. К страданиям похмельным добавилась боль в разбитом лице.

– Давай, адывайса!.. – Джигит бесцеремонно толкнул его в сторону комнаты. – Быстра, пидарас!

Вообще-то за такие словечки положено спрашивать... Но какой тут мог быть спрос?! Джигитов – вон, толпа! А он, Сова, один... Да, фактически один. Димка Горыныч вон он, уже в одежде, сидит себе тихонечко на стуле и не чирикает. В глазах застыл страх, а на физиономии следы от побоев.

– Все, все, одеваюсь! – пробормотал Сова. Эх, дотянуться бы до обрезов! Хотя бы до одного... Но это было невозможно – один из пришельцев уже осторожно, как заправский эксперт, укладывал оружие в подставленный другим пакет...

В углу комнаты испуганно жались полуодетые подруги. Стараясь не глядеть на незваных гостей и на соратников, опустив глаза, Сова натянул джинсы, набросил теплую байковую рубашку.

– Пашлы! – Его опять сильно толкнули в сторону прихожей. – И нэ оры! Рот ибат буду!

Димка безропотно пошел следом. Уже на пороге, перед тем как покинуть квартиру, один из пришельцев что-то гортанно сказал другому, здоровому, крупному мужику. Тот послушно кивнул и вернулся в комнату, где оставались Люда с Ниной.

– Пашлы! – Сову, успевшего кое-как натянуть курточку, опять толкнули, теперь уже в сторону входной двери.

Громко топая, вся компания спустилась по лестнице. И навстречу никто не попался... Хотя какая разница, попался бы или нет? Не к мусорам же за помощью обращаться!..

Сова уже не сомневался, что это приехала "группа разбора" по вчерашнему происшествию в кафе. Значит, будут еще бить... Если бы собирались "валить наглушняк", то не стали бы куда-то вывозить. Стало быть, еще будет разговор и, может быть, удастся отмазаться... С этими мыслями Сова сел в одну из стоящих у подъезда иномарок.

...Едва захлопнулась входная дверь, кавказец, оставленный для охраны женщин, не спеша прошел в комнату, остановился на середине. Маслеными глазами оглядел оставленных на его попечение соратниц бандитов. Те жались друг к дружке, переминаясь с ноги на ногу.

Взгляд джигита остановился на Нине.

– Эй, ты! – Он поманил ее толстым пальцем. – Иды суда, гыз!

Испуганная Нинка, не смея возражать или сопротивляться, послушно направилась к кавказцу. Тот же, довольно ухмыляясь, наблюдал за ее приближением. И расстегивал брюки...

...Сову и Димку привезли на колхозный рынок, втолкнули в какое-то полутемное помещение. То ли кафе, то ли еще что... Лениво, без особого усердия, попинали. Сова, откровенно говоря, ожидал худшего... А потом вообще оставили в покое. Кавказцы расселись за столами и говорили о чем-то непонятном на своем языке. Так прошло минут двадцать или двадцать пять... А может, и час, кто его знает! Подельники потеряли счет времени...