Блуждающие тени - Евгений Щепетнов

Мы разделись и легли спать.

После того что я увидел, заниматься сексом мне было совершенно невозможно, видимо, Заря это поняла и не приставала, она лишь обняла меня, закинула на меня ногу и руку и уснула, как будто кто-то выключил ее дистанционным устройством.

Я же не мог заснуть, меня душили слезы и горечь. Когда я коснулся руки куратора, меня пробило как током, и я увидел…

Картинка первая.

– Куда подевался этот чертов колдун? Кто санкционировал его арест? Вы, майор? Что за самодеятельность?

– Нет, товарищ генерал! Это полковник милицейский, похоже, решил наехать на него и срубить денег, а когда тот отказался, закрыл его в СИЗО. Принять меры по освобождению?

Недолгое молчание.

– Нет. Пусть посидит. Будет податливее и скорее пойдет на контакт. Заодно понаблюдаем за ним в естественных условиях. Внедрите в его камеру агентов.

– Уже сделано. Доклады идут регулярно. Ситуация полностью под контролем. К нему не допускаем никого – даже родственников, под любым предлогом. Пусть поварится в собственном соку.

– Хорошо. По результатам доложите.

Картинка вторая.

– Майор! Я сорву с вас погоны! Вы положите удостоверение на стол! Вы болван! Вы тупоголовый солдафон с кашей вместо мозгов! Как вы это допустили?! Как вы могли упустить ее?!

Голос куратора, оправдывающегося:

– Извините, кто же знал, что у нее слабое сердце? Стояла-стояла, а когда в очередной раз выкинули передачу, что она принесла сыну, упала, и все. Ну кто мог подумать, что она умрет?

– Идиот! Чем теперь на него воздействовать? Как его заставить работать на нас с полной эффективностью? Это был мощный рычаг, а теперь что? Да вы должны были пылинки с нее сдувать! Идиоты! Ох, идиоты… с кем я работаю?! Эти чистки убрали из наших рядов настоящих профессионалов, остальные дилетанты вроде вас. Это кошмар, а не работники! Гнать вас всех надо! И что собираетесь теперь делать?

– Колдун пока в СИЗО, будем ждать развития событий. Насколько я знаю, он умудрился кинуть проклятие на полковника, и тот теперь умирает от рака. Подождем еще немного и, если полковник не вызовет Колдуна, будем действовать сами. Что касается рычага воздействия – мы подобрали актрису, похожую на его мать, загримировали, она будет произносить текст, компьютерщики озвучат, имитировав голос его матери. Ему будет запрещено с ней общаться вживую, так что через экран он вряд ли заметит подмену. И остаются еще родственники – тетка, троюродные братья. Тоже рычаг. Ну и мы вживим ему контрольное устройство с элементами подрыва – так что никуда не денется. Заверяю вас, товарищ генерал, ситуация под контролем, все будет развиваться нормально.

– Ладно, – голос начальника явно потеплел, – вижу, вы постарались исправить ошибку. Докладывайте мне о всех его действиях. Этот человек уникален. Мы еще не встречали таких уникумов, не использовать его в нашем деле будет большой ошибкой. Свободны, майор!

Лежа в постели и слушая тихое дыхание девушки, я смотрел в потолок и думал: вот я и остался один. Отец, мать – ну почему они так рано покинули меня? Почему так несправедлива жизнь?

Вспомнилось детство, руки матери, пахнущие яблоками, сильные руки отца, подбрасывающие меня к потолку… Непроизвольно у меня капнула слеза и упала на голое плечо девушки.

Она вздрогнула, открыла глаза и спросонок хриплым голосом сказала:

– Ты чего все не спишь? Что с тобой, чего ты распереживался? Все сделаем, скатаемся к твоим колдунам, все будет нормуль! Иди сюда, ко мне! – Чуткой женской душой Заря почувствовала, что мне очень плохо, и решительно ринулась в бой против моей депрессии самым доступным для женщины способом – она целовала мои мокрые глаза, губы, ласкала мое тело, и в конце концов свершилось то, что и должно было свершиться…

Как ни странно, после секса мне и правда стало легче, и я заснул, поглаживая гладкое бедро разметавшейся во сне девушки.

«Утро вечера мудренее, – было последней моей мыслью. – Теперь у меня развязаны руки! Посмотрим, уроды, кто умнее!»

Утром я долго не хотел вставать и только слушал, как шлепают босые ноги Зари, шумит вода в душе, потом она, не одеваясь, прошла из душа в комнату, отодвинула тяжелую портьерную ткань с окна и негромко сказала:

– Хватит валяться! Время уже десять часов, так и весь ум проспишь!

– Не просплю, – ворчливо ответил я, – нету у меня его, ума-то! Если бы был, совсем все по-другому было бы…

– Все мы так говорим, когда поезд уже ушел, – грустно улыбнулась Лена и села в кресло, закинув одну ногу на подлокотник. – Давай собираться, посмотрим, что нам приготовили наши добрые и щедрые кураторы, да не пронесет их черный понос! Шутка, слухачи хреновы!

Мы рассмеялись, и я, вскочив с кровати, направился в душ.

Стоя под струей горячей воды, я думал о произошедшем и все больше утверждался в мысли, что ситуацию надо переламывать, – хватит уже быть рабом этих подонков, пора брать свою жизнь назад. Только как это сделать? С бомбой в спине… ну будем рассуждать, сказал себе я. Мне заявлено, что бомба неизвлекаемая. Допустим. Почему неизвлекаемая? Потому что, уверен, они услышат, как ее будут извлекать, и тут же могут подорвать. Значит, я должен оказаться в таком месте, где они меня услышать не смогут. Где такое место? Пока не знаю. Суть еще в чем – при этом они должны быть уверены, что я оказался в недоступном для них месте по случайному стечению обстоятельств, а то ведь и рвануть могут или прислать наших «товарищей». То есть – только я нырну в какой-нибудь бункер, где врач мне начнет вытаскивать эту штуку, как они туда Теней зашлют, и нам всем мало не покажется…

Против двух-трех я со своими колдовскими способностями еще устою, а вот если пятеро-шестеро Теней – это труба, порвут как грелку. Потеряют, конечно, штуки три своих, но порвут. Ну так что делать-то? А ничего! Плыть по течению и ждать, когда на горизонте появится бревно, за которое можно уцепиться и выплыть… пока что несет меня, кружит, как щепку в мутном потоке. Барахтаюсь, пытаюсь выбраться, но все никак… Ладно, подумаем позже.

Выйдя из душа, растерся большим махровым полотенцем, оделся и уже чистый, освеженный подумал: «Все-таки не так все плохо? Сейчас они могут меня сдерживать только бомбой, а если ее не будет? А если ее не будет – им каюк!» Я с наслаждением представил, как сворачиваю башку этому профессору, убиваю куратора, и мне просто захорошело… Как я их ненавидел! Почему? А кто будет любить рабовладельцев? Кто будет любить палача и экзекутора?

– Готов?

Заря уже была одета, элегантна, пахла шампунем и свежестью – кто бы мог узнать в этой элегантной, уверенной девушке замарашку из заводского района, с расчесами от комаров и чесоточных клещей? Но я видел в картинках, кем она была пятнадцать лет назад, и не переставал удивляться, что может сделать с человеком жизнь – кого-то она вытаскивает из грязи, а кого-то втаптывает в нее, как выброшенный окурок.