Настоящая любовь - Мэри Бэлоу

— Это твоя сказка, — заметил Алед, — поэтому как скажешь.

— Под каким обличьем скрывается Ребекка? — спросил Герейнт.

— Из того, что я слышал, — неохотно ответил Алед, — о других мятежах, ты понимаешь, она обычно одета в белое широкое платье, длинный светлый парик, а лицо замазано сажей.

— Замазано сажей. — Герейнт задумался на минуту. — Не слишком надежная маскировка от тех, кто может оказаться поблизости и хорошенько ее рассмотреть. Маска была бы надежнее, если надеть что-нибудь такое на голову, под парик.

— Тебя все равно узнают, — сказал его друг.

— Думаю, нет, — возразил Герейнт, — такой наряд хорошо скроет фигуру. Все решат, что я из другого городка или деревни, кто-то, кого они раньше никогда не видели. Да и кто в здравом уме вообразит, что это могу быть я?

— А твой голос? — спросил Алед.

— Ты единственный, с кем я говорил по-валлийски, возвратившись сюда, — сказал Герейнт. — Разве у меня есть акцент?

— Нет. — Алед нахмурился.

— Ребекка будет говорить только на валлийском. А еще я слегка изменю голос, на всякий случай, — произнес Герейнт, демонстрируя, как он это сделает. — Никто не догадается. И никто не подумает, что я переоделся, чтобы повести собственных людей против себя самого.

— Даже те, кто помнит тебя как сумасшедшего мальчишку, не догадываются, что ты абсолютно безумен, — сказал Алед. — А ведь так оно и есть, Гер. Удивительно, что никто до сих пор не приковал тебя цепью к стене одного из твоих элегантных лондонских особняков.

Герейнт ухмыльнулся. Последний раз он чувствовал себя таким оживленным… он не мог вспомнить, как давно.

— А пока, — сказал он, — я собираюсь приостановить реформы в своем поместье. Не хочу, чтобы кто-то начал жалеть меня или что-то заподозрил. Пока остановимся на том, что запруда разрушена, а ловушки убраны.

Алед, сидящий на скамейке, внезапно выпрямился и вновь насторожился.

— О Господи, Гер, — сказал он, — ты заставил меня забыться ненадолго. Очень любопытная сказка.

Герейнт прищелкнул языком.

— Слишком поздно, Алед, — сказал он. — Я видел, как вспыхнули твои глаза, я прочел правду на твоем лице. Вам нужна Ребекка, и ты сам знаешь, что я отлично подхожу для этой роли, лучше меня вам не найти. Ты входишь в комитет? И не спрашивай, какой комитет.

Алед уставился на него.

— Отведи меня к ним, — продолжал Герейнт. — Они могут спрятаться за масками, если пожелают. Место сбора останется для меня тайной: ты приведешь меня туда с завязанными глазами. Но дай мне с ними поговорить.

Он видел, что Алед, снова побледнев, закрыл глаза.

— Алед, — сказал Герейнт, — ну зачем бы я пытался расставить тебе ловушку? Ты единственный здесь, кто относится ко мне по-дружески. Марджед ненавидит меня всей душой, и теперь я понимаю, почему. Ты можешь сам пойти убедиться, что запруда на лосося уничтожена. Неужели это не доказательство того, что у меня добрые намерения? Ну теперь ты доверяешь мне?

Алед встревожено взглянул на него.

— Я не смею доверять тебе, — ответил он. — Слишком много жизней зависит от моего решения. — Он поморщился. — Но наверное, уже по этим словам ты понял, что я засомневался. Черт возьми, Гер, почему ты не остался в Англии? Твое место там.

— Мне кажется, я приехал потому, что вам нужна Ребекка, — тихо ответил Герейнт. — Ты веришь в судьбу, Алед? На первый взгляд незначительные события могут приобрести впоследствии огромное значение. В Лондоне на одной из улиц мимо меня прошли два человека, они разговаривали по-валлийски. Один из них говорил, что скучает по холмам. И вот я здесь. Почти три недели мне казалось, что скорее всего я совершил ужасную ошибку, приехав сюда. Во всяком случае, мое возвращение не принесло мне никакой радости. Но теперь я знаю, почему я оказался рядом с теми прохожими и услышал обрывок их разговора. Мне было предначертано вернуться сюда и стать Ребеккой.

— Предначертано самим сатаной, — сказал Алед.

— Возможно. — Герейнт не сводил с него немигающего взгляда. Наступило молчание. — Ну так что?

— Когда-то ты мог уговорить меня забраться в чужой сад только ради приключения, — сказал Алед. — Однажды ты уговорил меня поиграть в привидения. Потом уговорил Марджед и меня запереть тебя в шкафу классной комнаты до начала занятии воскресной школы. Ты уговаривал меня участвовать во всех своих безумных затеях, Гер. Почему бы мне не согласиться и на этот раз? — Ему было не до шуток, в голосе его ясно слышались раздражение и печаль.

— Где? Когда? — Герейнт вскочил с места.

— Скоро. — Алед тоже поднялся, но медленно. — Я дам тебе знать, Гер. Но на твоем месте не стал бы слишком надеяться. Остальные члены комитета не так доверчивы, как я.

— Алед, — Герейнт с серьезным видом протянул ему руку, — ты не пожалеешь, что доверился мне. Я тебя не подведу.

— Если подведешь, то будем биться с тобой насмерть, — предупредил Алед, нисколько не шутя. — Если, конечно, я останусь на свободе.

Они пожали друг другу руки.

Мэтью Харли нанес днем визит в Пантнеуидд. Сначала зашел в контору управляющего, служившего у сэра Гектора Уэбба, но вскоре уже, как обычно, прогуливался по поместью с самим хозяином. Эти двое относились друг к другу с уважением. Харли всегда понимал, что сэр Гектор — а через него и леди Стелла — поддерживает с ним связь, чтобы узнавать новости об Уиверне, проживавшем в Англии, а также для того, чтобы приглядывать за поместьем, которое однажды, возможно, перейдет к ним в руки. Харли всегда казалось, что сэр Гектор в большей степени для него хозяин, чем граф Уиверн.

— Он приказал мне уничтожить запруду, — рассказывал Харли сэру Гектору, когда они принялись обсуждать вопрос, ради которого встретились. — А Тегиду велел убрать все ловушки.

— Глупец! — злобно произнес сэр Гектор. — Неужели он надеется, что так его будут больше уважать? Почему он не понимает, что над ним просто посмеются и сочтут слабаком?

— При всем моем уважении, сэр, — заметил Харли, — я не уверен, что он полностью понимает ситуацию. Он пытается завоевать симпатии местного населения. Ходил на службу в их часовню и на день рождения престарелой женщины на одну из ферм.

— Глупец! — повторил сэр Гектор.

— Думаю, это понятно, — продолжал Харли. — Он был одним из них когда-то. Должно быть, теперь ему нелегко…

— Мой шурин был еще большим глупцом, чем его сын! — с той же злостью перебил его сэр Гектор. — Но сейчас речь не об этом. За ним нужно присматривать, Харли. Как только эти валлийские фермеры почуют слабину, они тотчас воспользуются ею. И не успеем мы оглянуться, как в этой части графства начнутся мятежи Ребекки. И все по вине Уиверна.

— Возможно, он учтет предупреждение после всех происшествий, которые произошли в Тегфане за последнее время, — выразил надежду Харли. — Должен же он понять, что все это не случайно.