Ромео для балерины - Светлана Леонидовна Швецова

жаль… Тарасюк Соня". Лея открыла ссылку: " Трагическая гибель солиста "Брандспойта" Алексея Меркулова. Рок-музыкант оказался героем… МЧС готовит похороны".

– Что за чушь?! Вечно эта жёлтая пресса ездит по ушам! Ну-ка, введём в поисковике "Меркулов Алексей". Вот так. Теперь смотрим…

Она побелела: заголовки сыпались и сыпались… "Утрата в мире рок-музыки". "Оба ребёнка живы – певец утонул!" "Академия МЧС скорбит о курсанте 5 курса, геройски погибшем при исполнении долга. Меркулов А.В. будет представлен к правительственной награде. Панихида и похороны назначены на 5 апреля в 12.00. Местом захоронения героя выбрано Троекуровское кладбище".

– Лёша!..– закричала она и потеряла сознание.

К отелю летела скорая. Она не могла даже открыть дверь – ноги не слушались. Дверь отпирали горничные. Турава билась в истерике, ног она не чувствовала. Ей не хватало воздуха, у неё начиналась паника и видения. Её держали, делали уколы, поили водой. Потом она перестала биться, затихла. Сидела с дрожащими губами и смотрела перед собой мёртвыми глазами.

Борис Аркадьевич был рядом, обнимал и отпаивал водой.

– Терпи, девонька, скрепись! Невосполнимая утрата! Нужно пережить, просто пережить… Иди ко мне!

      Она прижалась к нему и заплакала.

– Вот и хорошо! Плачь! Громко плачь, не стесняйся. Хоть в подушку, а лучше – в меня!

Он гладил её по волосам, сам роняя слёзы, чувствуя пустоту внутри неё. Прошло 2 часа. Лея смогла встать с кровати, смогла сама подойти к окну. Худрук внимательно наблюдал за её ногами, потом спросил:

– Ноги как?

– Вроде, ходят… – тихо отозвалась она.

– Если ты не сможешь завтра выйти на сцену, никто тебя не упрекнёт. Ты прошла два конкурса просто блестяще.

– Я буду завтра танцевать, – тихо сказала Лея.

* * *

– Ренат! – окликнул Борис Аркадьевич партнёра Туравы, танцевавшего роль

Альберта. – Ты знаешь, какое горе у Леи?

– Конечно, Борис Аркадьевич, вся труппа знает, – едва слышно прошептал он.

– Так вот, будь, пожалуйста, начеку! С ней всё, что угодно может случиться. Видишь ли, история Жизели сама по себе тяжёлая, а тут ещё личная драма… Ну, ты меня понял.

Ренат кивнул. Объявили "Жизель", и они вышли на сцену. Ренат никогда не видел её такой! Её глаза горели, яркий румянец проступал сквозь грим, губы дрожали. Лея словно впала в забытьё.

Она не видела перед собой графа Альберта, это был Меркулов! Он влюблял её в себя своей заботой, своими песнями, своей нежностью. Она не видела перед собой невесту графа: то была Смерть, которая забирала его у неё. И он, Меркулов, предавал Лею, позволял себя забрать, бросал её одну в этом пустом без него мире!

Она танцевала Боль! И ей было больно. Ох, как больно!… Её сердце разрывалось на части. В какое-то мгновение партнёру показалось, что она действительно сходит с ума: её сердце вот-вот остановится.

– Врач! Ей нужен врач! – испугался Ренат.

Она погибала по-настоящему. И когда она упала, бездыханная, в руки графа, зал затих, а потом разразился громом рукоплесканий.

Но ещё больше она поразила всех во второй части "Жизели". Такого объяснения в любви от русской балерины не ждал никто! Складывалось впечатление, что умерла не Жизель, а умер он, Альберт. Фантазии и реальность для неё сплелись в один клубок.

Ещё в гримёрке, одна, настраиваясь на выступление, Лея осознавала, что они разлучены. Что страшная черта пройдена, и в реальном мире Меркулова уже нет… Но он ещё жил здесь, на сцене: единственная возможность для Леи в последний раз увидеть его. Это – её последний шанс сказать то, что она так и не успела сказать ему при жизни. То, что не успела подарить, она дарила сейчас! Она тратила себя без остатка, таяла, как свеча, оставляя в конце вместо себя лёгкую, пустую, неземную оболочку…

В зале люди плакали, не стесняясь своих слёз. Они учились у этой хрупкой русской девочки любить и жить, растворяясь в другом.

На поклон она не вышла: ноги не слушались. Её вынес Ренат на руках шепча:

– Умница! Какая же ты умница! Ты выдержала.

Итогом конкурса был Гран-при и приглашение Леи на стажировку в театр "Ла Скала". Она нашла в себе силы на следующий день присутствовать на награждении, лучезарно улыбаться в видео– и фотокамеры. А после подошла, истерзанная, с больными глазами к худруку и попросила:

– Борис Аркадьевич! Отпустите меня, пожалуйста, мне нужно в Москву. Сегодня. На похороны…

Она сдала билет на 7 апреля. Из Милана в Москву, как назло, все самолёты улетали после 6 вечера. Ближайший самолёт вылетал из Рима, но и на нём она всё равно не попадала на похороны. Когда Лея это поняла, горько заплакала и набрала Байера:

– Ты! Ты первым должен был мне сказать!.. Я должна была узнать это от тебя, а не от чужой девки!

– Лея, ты где?! Лисёнок!

– Я не хочу тебя больше видеть! Не звони мне больше! И отцу скажи, что я умерла вместе с Меркуловым!..

Она положила трубку и пошла на посадку в самолёт, вылетающий в Рим.

* * *

Александр Николаевич и Саша сидели в опустевшей Леиной квартире и тягостно молчали. Первым отошёл Наумов:

– Ладно, поехали, Саш, на кладбище.

На кладбище её тоже не было. Наумов подошёл к музыкантам из его группы.

– Девушка рыжеволосая не появлялась?

– Лея? Нет! Алексей говорил, что она на конкурс улетела в Италию. Как их жалко! Как Ромео и Джульетта… Такая пара была! – вздохнул парень.

У Наумова потемнело в глазах: он вспомнил сюжет. Джульетта убила себя – не захотела жить без любимого! Байер тоже нервничал.

Началась траурная церемония. Хоронили Алексея со всеми почестями. Имя его навеки занесли в список 5 курса Академии МЧС. Теперь на каждой перекличке будет звучать фамилия Героя России Меркулова Алексея сколько бы лет ни прошло.

Александр Николаевич вдруг вспомнил слова Алексея: "Я обещал Лее не оставлять её и всегда быть рядом!"

– Эх, парень! Смерть – это тот случай, когда мы, мужчины, не можем сдержать обещания… Прости меня, Лёш! И спасибо за дочь! Она была так счастлива с тобой, я-то уж знаю… – чуть слышно сказал он и положил на могилу гвоздики.

После кладбища говорить не хотелось. Наумов напряжённо молчал, а потом спросил у Байера:

– Саш, скажи мне прямо, как психолог, Лея… может..? Только не ври!

Байер посмотрел на Наумова, вздохнул и тихо произнёс:

– Да.

* * *

В Шереметьево самолёт из Рима прилетел вовремя. Получив багаж, Лея оставила все вещи в камере хранения: взяла только сумочку, документы, деньги и телефон.