Вечность и еще два дня - Владимир Колычев

Но Миша не унимался.

— А Гавриловых ты так просто не возьмешь. Есть у них там один знакомый. Очень серьезный человек.

— Ты откуда все знаешь?

— Она мне говорила. Варвара, может быть, еще любит меня.

— Она всегда была извращенкой, — съязвила Полина.

— Ей и сейчас нравится со мной. Только мне почему-то не холодно, не жарко. В жар меня только от тебя бросает.

— Не набивай себе цену. Дерьмо ты самое натуральное.

— Я теперь на твоей стороне.

— Да заткнись ты! — Полина не выдержала и запустила в Мишу пустой кружкой.

Но уезжать она не стала, вышла из дома, заглушила трактор, вернулась, навела порядок, еще и ужин приготовила. Нужно же было чем-то себя занять, чтобы мысли дурные в голову не лезли.

Лед опасно прогнулся под ногами, затрещал. Полина не стала пытать судьбу, повернула назад. Ей и хотелось бы надергать ершиков на уху, но ничего, суп с рыбными консервами тоже вполне съедобен.

С тонкого льда она сходила осторожно, спиной вперед, вышла на берег, наступила на сырую, размокшую от талого снега землю. Только тогда Полина развернулась и нос к носу столкнулась с Кириллом. Он был в том самом охотничьем костюме, с рюкзаком за спиной и с двуствольным ружьем на плече. На поясе у него красовались широкие ножны от охотничьего ножа, которого в них почему-то не было. Потерял? А чего тогда он руку за спиной держит?

— Привет! — сказал Кирилл и улыбнулся.

Это была самая настоящая улыбка Иуды. Достаточно было посмотреть в его хитрые, бегающие глаза, чтобы понять, что так оно и есть.

Вдобавок Полина знала, кто такой Кирилл. А отсутствие ножа ставило восклицательный знак в сигнале бедствия, который выдало ее сознание. Полина все поняла. Еще она подумала о том, что Антошка может навсегда остаться с Варварой.

— Привет, — сказала она.

Пружина в ней разжалась, руки пришли в движение, но и Кирилл уже перешел к тому, ради чего сюда и пришел. Он вывел из-за спины руку, в которой держал нож. Полина толкнула его в грудь в тот момент, когда он собрался ее ударить. Она сделала это с необычной для себя силой, которую порождало отчаяние матери.

Кирилл упал на спину и посмотрел на нее шальными от удивления глазами. Ружье соскользнуло с его плеча, съехало на локоть. Одной рукой Полина схватилась за приклад, другой — за ствол, но Кирилл крепко вцепился в ремень.

Полина с дикой силой, быстрыми рывками тянула ружье к себе. Кирилл не отпускал ремень, поднимался, падал, а она продолжала тащить его за собой к дому. Он махал ножом, пытался ударить ее по рукам, однако не дотягивался до них. Но в конце концов острие все же скользнуло по кисти, рассекло кожу. При этом Кирилл еще и с силой дернул за ремень, вырвал ружье из рук Полины.

Она развернулась и бросилась к дому.

— Стой, сука! — выкрикнул Кирилл и вскинул ружье, но что-то у него не заладилось.

Полина была уже у самого дома, когда он выстрелил сразу из двух стволов, чтобы наверняка. Но ей повезло, она поскользнулась, упала и больно приложилась подбородком о камень, который заменял крыльцо. Из глаз ее брызнули слезы вперемешку с искрами, но это не помешало Полине подняться.

Дверь была открыта. Она заскочила в сени, где хранились лопаты, грабли, ломы и прочие инструменты. Под руку Полине попались вилы, она схватила их. В этот момент вслед за ней в дом и ворвался Кирилл. Он не стал перезаряжать ружье, чтобы не терять время, собирался добить ее ножом, но напоролся животом на вилы.

— Сам ты сука! — заорала Полина, опьяненная нежданной победой и с еще большей силой нажала на вилы, всадила зубья на всю глубину, давила до тех пор, пока Кирилл не выпустил нож из рук.

— Твою мать! — прохрипел он, брызгая слюной, красной от крови.

Глаза, выпученные от страха и боли, мутнели, стекленели.

Полина потрясенно посмотрела на своего несостоявшегося убийцу и заявила:

— Это тебе за все!

Полина оттолкнула его от себя, выпустила из рук вилы. Кирилл упал на спину, вцепился руками в пол, напрягся, как будто пытался подняться, задергал ногами. Однако оказалось, что это были всего лишь предсмертные конвульсии. Длились они всего ничего.

— Что там у тебя? — осторожно поднимаясь с кровати, спросил Миша.

Это привело ее в чувство. Но злости в душе Полины не убавилось, как раз наоборот.

Рядом с Кириллом валялось ружье, но стволы его были пустыми, а патроны искать некогда. В комнате на гвоздике висело другое ружье, заряженное. Полина еще думала взять его с собой, когда шла к озеру, но забыла, зато сейчас вспомнила. Она ворвалась в комнату, схватила двустволку, направила на Мишу.

Тот мигом сошел с лица от страха, побледнел. Уж он-то знал, что Полина запросто может нажать на спуск.

— Не делай глупостей! — заявил Миша.

— Это же ты Варваре позвонил, да? Предупредил ее!

Упустила она Мишу, проглядела момент, когда он звонил в Москву, и едва не поплатилась за это жизнью.

— Да не звонил я никуда! Что там случилось? Кто стрелял? — Миша кивком показал за дверь.

— Дружка твоего я убила! Кирюху! А ты следом за ним сейчас пойдешь, мразь!

— Да не звонил я Варваре!

— А почему он пришел меня убивать?

— И меня тоже. Я думал, что так может быть. Я же говорю, у Варвары опасные связи. А он один был? — Миша снова кивнул на дверь.

— А скольких тебе обещали?

— Да не обещали мне. — Он поморщился от боли, опустился на кровать, мягко потер ладонью простреленный бок. — Там еще кто-нибудь может быть.

— Герман?

— Ну, зовут его… ладно, пусть будет Герман, — проговорил Миша.

— Да нет, пусть его не будет! — заявила Полина, решительно переступила через труп, вышла из дома и огляделась.

Не видно больше охотников и не слышно. Наверное, Герман отказался убивать по-настоящему, а Кирилл согласился. Вот он один и приехал.

Кирилл сделал ставку на ее добрую память о нем. Полина не должна была воспринять его как врага. Поэтому он и не стал стрелять в нее издалека, подкрался со спины, нож спрятал за спину, чтобы сработать тихо, без шума. Но если так, то он не знал, что Полина раскрыла карты его хозяев. Миша никуда не звонил, или же Варвара ему ничего не говорила.

А если Миша не звонил, значит, он и не предавал. Убивать Полину Кирилл приехал лишь потому, что время настало. Два месяца уже прошло, никто ее здесь не искал, тревогу не поднимал. Ну а раз так, то и не будет ничего, если она вдруг исчезнет. Миша-то в сговоре, он промолчит.

Не исключено, что Миша не звонил в Москву, но сигнал все же получил. Теперь он должен будет убить Полину.