Сильнее магии - Аманда Квик

Пожав плечами, Таддеус поднял бокал с вином.

– Собака, кажется, хорошо воспитана, – обратился он к тетке. – В доме с ним не будет хлопот.

– Как пожелаете, – сказала Виктория. Она, как диктовал этикет, смяла свою салфетку. – Если вы не возражаете, я, пожалуй, пойду в свою комнату и почитаю до вечера.

Ее грубость поражала. Виктория всем своим видом давали понять, что не собирается проявлять гостеприимство к низкосортной работнице с кристаллами. Таддеус поспешил встать, чтобы отодвинуть ей стул. Махнув своими серебристо-серыми юбками, Виктория выплыла из столовой комнаты.

Таддеус посмотрел на Леону, его завораживающие глаза потемнели, их взор был мрачен.

– Прошу прощения за поведение моей тетушки, – сказал он. – Два года назад она потеряла мужа, моего дядю, и с тех пор очень переживает из-за того, что его нет рядом с ней. Когда мои родители поняли, в каком она состоянии, они предложили ей переехать к ним в дом. Уезжая в Америку, они попросили меня присмотреть за ней во время их отсутствия.

– Понятно, – сразу смягчилась Леона. Ей лучше, чем кому бы то ни было, известно, что такое – терять людей, которых любишь. – Я сочувствую вашей тетушке.

Таддеус задумался.

– Видите ли, – через некоторое время промолвил он, – тетушка Виктория всегда была склонна к приступам меланхолии, но они участились после смерти дяди. Кажется, моя мать опасается, что Виктория впадет в еще более глубокую депрессию и причинит себе какой-нибудь вред.

– Это я понимаю, – кивнула Леона. – Однако совершенно очевидно, что мое присутствие в доме раздражает ее. Может, мне с Фогом лучше вернуться на Вайн-стрит?

– Никуда вы не пойдете, – спокойно проговорил он – за исключением, разве, оранжереи.

– Чего-о? – не поняла Леона.

– Вы составите мне компанию в оранжерею, мисс Хьюитт? Дело в том, что мне нужно сказать вам несколько слов личного характера, и я бы предпочел разговаривать там, где нам никто не помешает.

– Если вы собираетесь прочесть мне еще одну лекцию о том, в какую неприятную ситуацию я попала сегодня в своем консультационном кабинете…

– Нет! – резко перебил ее Таддеус. – Без сомнения, мне предстоит бессонная ночь. Я буду лежать и терзать себя догадками о том, что могло бы произойти, если бы мы с Адамом не пришли вовремя. Однако я обещаю вам, что больше вы от меня никаких лекций не услышите.

– Что ж, очень хорошо.

Откладывая в сторону салфетку, Леона неожиданно для себя осознала, что ее пульс участился. Таддеус отодвинул ее стул. Она поднялась, каждой клеточкой тела чувствуя его близость. Когда он предложил ей руку, по ее телу пробежала чувственная дрожь. Несмотря ни на что, она не может быть равнодушной к нему, подумалось ей.

Леона краем глаза покосилась на Таддеуса, но она не могла понять, действует ли на него каким-то образом ее прикосновение или нет. Сила его самообладания поражала. Впрочем, возможно, что она не хочет знать правды. Возможно, он абсолютно ничего не чувствует.

И все же Леона могла точно сказать, что вокруг них собиралась энергия, как это было в ту ночь, когда они в экипаже сражались с демонами. Когда она рядом с Таддеусом, происходит что-то странное и удивительное. Что-то такое, чего она не чувствовала ни с одним мужчиной, включая даже Уильяма Тровера, за которого собиралась замуж.

В холле рядом с ними словно по волшебству оказался Фог. Пес затрусил следом, с надеждой поглядывая на них. Как только Таддеус отворил ведущую в сад дверь, пес выскочил из дома и мгновенно исчез в тени.

Таддеус провел Леону по террасе, а затем они вышли на короткую, посыпанную гравием дорожку. В лунном свете тускло поблескивали грациозно изогнутые стеклянные стены оранжереи. В свете газовых ламп, лившемся из высоких окон библиотеки, можно было увидеть Фога, шнырявшею в ближайшем кустарнике.

– Моя собака явно наслаждается вашим гостеприимством, – промолвила Леона, стараясь говорить спокойным тоном.

– Мне известно, что про вас этого сказать нельзя.

Леона вздрогнула.

– Я вовсе не хотела на что-то намекать, – заметила она.

– Вам и ни к чему было высказывать вслух ваше мнение о моем предложении переехать сюда, – сказал Таддеус. – Ваши чувства и без того очевидны.

– Насколько я помню, это вовсе не было предложением, – откашлявшись, промолвила Леона. – Скорее я бы назвала это командой.

– Черт возьми!

Сдавленное ругательство, сорвавшееся с уст Таддеуса, сказало ей больше, чем любые слова, ведь оно означало, что он испытывает такое же напряжение, как и сама Леона. Как ни странно, при мысли об этом ее настроение улучшилось. «Думай о хорошем. Он тоже чувствует эту энергию».

– Я привез вас сюда, потому что не мог придумать никакого иного способа обеспечить вашу безопасность, – спокойно проговорил Таддеус.

– Понимаю вас, сэр. И я ценю вашу заботу о моей безопасности. Простите меня за мою раздражительность днем, – извинилась Леона. – Просто день что-то не задался.

– Не понимаю, зачем вы это говорите, мисс Хьюитт. С моей точки зрения, сегодня не произошло ничего экстраординарного. Один из ваших клиентов явно не понял, какого рода терапевтические консультации вы даете, поэтому он попытался обидеть вас. Потом я неожиданно появился в вашей приемной – и это после того, как вы убедили себя, что навсегда от меня избавились. Ну а потом вы обнаружили, что проникший в ваш дом грабитель украл у вас камень утренней зари.

В голубоватом свете, лившемся из окон, Леона увидела, что его губы изогнулись в мрачную улыбку.

– Совершенно верно, сэр, – деланно бодрым голосом промолвила Леона. – Когда вы перечисляете произошедшие сегодня события таким тоном, то я и в самом деле наминаю понимать, что не произошло ничего особенного и что я слегка преувеличиваю.

– Вы не единственная, мисс Хьюитт. Должен признаться, что сегодняшние происшествия отразились и на моих нервах.

– Какая ерунда! – воскликнула Леона. – У вас же нервы из стали, мистер Уэр.

– Но только не в том случае, когда дело касается вас, мисс Хьюитт.

Отворив дверь в оранжерею, Таддеус пропустил Леону в полную запахов темноту. Их окутала теплая и влажная атмосфера. Таддеус задержался, чтобы зажечь газовый светильник. Слабый мерцающий свет осветил тенистые джунгли.

Леона с восхищением огляделась по сторонам. Экзотические пальмы и всевозможные тропические растения распростерли широкие листья над целым лесом папоротников и необычных цветов.

– Господи, какой прекрасный кусочек Эдема, – благоговейно прошептала Леона. – Здесь просто чудесно!

Таддеус проследил глазами за ее взглядом.

– Как правило, члены моей семьи отдаются своим увлечениям с большой энергией, – сказал он. – Оранжерея – страсть моих родителей. У них обоих талант к ботанике. Бьюсь об заклад, что они могли бы при желании вырастить розы на камне.