Звезда+1 - Алайна Салах

— Я была не права на счет тебя…Я готова попробовать… свидания и прочую хрень… — лепечет Аврора, обшаривая мое лицо расширенным голубыми глазищами. — Прости за то, что я сказала.

Что мне сказать на это? Наверное то, о чем я думал весь сегодняшний день.

— Котенок, я много думал о нас, и пришел к выводу, что нам всем будет лучше оставить все как есть. Ты молодая красавица, а я уже немолодой мудак, самое ценное в жизни которого — это его пятилетний сын. Я не имею шанса пробовать, потому что одну ошибку я уже совершил. И дело тут даже не во мне, а в том, что мне приходится думать за двоих. Мы оба знаем, что Майкл уже привязался к тебе… А что будет, если ты в один прекрасный день решишь, что все телки, которые всегда будут крутиться вокруг меня — для тебя слишком? Я это, возможно, и переживу, а вот мой сын нет. Две женщины, бросившие тебя еще до того, как ты вообще смог ходить на свидания, это серьезный удар по психике. Ты молода, Котенок, а чужой ребенок — это большая ответственность.

Чувствую себя полным мудаком, потому что Аврора начинает плакать. Молча, кусая губу и, кажется, этого совсем не замечая.

— Я не такая как Лесли. — шепчет так тихо, что я едва могу ее расслышать.

Блядь, эта девчонка способна и камню размозжить сердце. Позволяю себе протянуть к ней руку и промакиваю пальцем мокрые дорожки.

— Я это знаю, Котенок. Но позже ты поймешь, что так будет лучше.

Аврора стоит, потупив глаза в пол, и протяжно шмыгает носом. Жутко хочется ее обнять, но тогда я точно не смогу выйти из номера, не запятнав свою невесть откуда взявшуюся джентльменскую честь.

— До завтра, Котенок. — глажу ее по волосам и, не дожидаясь, пока захочется продекламировать что-то из Ромео и Джульетты, разворачиваюсь и направляюсь к выходу.

— Это потому что ты меня не любишь? — несется в спину глухое мяуканье.

Чертов Котенок. Хватит уже драть когтями мне сердце. Спортивной волей удержав себя от того, чтобы обернуться, дергаю ручку и выхожу в спасительную пустоту коридора.

Аврора

— А ты будешь приезжать ко мне в гости после того как мы вернемся в Сиэттл, Рора? — спрашивает Майкл, окидывая меня взглядом старины Шерлока. — У нас с папой есть целый ящик, забитый шоколадом и пять туалетов.

Этот парнишка — просто туалетный тролль. Интересно, сколько дней мне нужно не мочиться, чтобы вернуть себе репутацию нормального человека.

— Я была бы рада приехать к тебе даже если бы у тебя не было конфет и в вашем доме не было бы ни одного унитаза…. — По выражению лица Майкла вижу, что он не слишком то мне и поверил, поэтому спешно добавляю: — Ладно-ладно, но одного унитаза было бы вполне достаточно.

Сегодня наш последний день вместе, потому что через пару часов Хейдену предстоит финальный заезд, который окончательно определит, удержит ли он свой прошлогодний титул чемпиона, после чего мы вылетаем обратно в Сиэтл. Несмотря на радость, что я снова увижу маму и Кэрри, мне невыносимо тоскливо от осознания того, что эти два месяца в Европе подошли к концу, оттяпав у меня часть сердца.

Последнюю неделю Хейден предпочитал держаться от меня на расстоянии: вне всех этих гонок, разведок и технических заездов, он забирал у меня Майкла и говорил, что до конца дня я свободна. Можно было воспользоваться этим, чтобы сходить на свидание или выгулять свою пластиковую Визу, которая раздувалась самодовольством от того, сколько на ней скопилось денег, но вместо этого я коротала вечера в номере, обложившись шоколадными конфетами, и смотрела Гранд Тур. Автомобильное. Шоу. Чтоб. меня. Так и знала, что звездный пенис подкинет мне какой-нибудь странный вирус. В моей удручающей ситуации радовало лишь одно: Хейден ни разу не попросил остаться с Майклом на ночь. Может быть, он решил сжалится надо мной и ждет возвращения в Сиэтл, чтобы возобновить победоносное шествие звездного жезла.

— Майкл, послушай. — я опускаюсь перед малышом на колени, потому что не уверена, что у меня еще появится шанс сказать ему все, что я хочу. — Тебе не нужно быть сыном известного автогонщика, иметь последний айфон и залежи шоколада в доме, чтобы тебя любили. В тебе столько всего прекрасного, что окружающим это видно сразу… а кому не видно, значит у них вместо головы резиновая калоша. У тебя самое большое сердце и острый ум… ну кто еще в пять лет способен понимать что-то в коленвалах, всех у этих уплотнителях и сальниках… Никогда не позволяй себе думать по-другому. И я счастлива, что познакомилась с тобой, и с радостью поддерживала бы наше общение и дальше, но дело в том, что с Сиэтле меня ждет учеба и подработка, и боюсь, свободного времени у меня будет совсем мало.

— Тебя обидел папа… — надувает губы Майкл. — поэтому ты не хочешь приезжать к нам.

— Твой папа совсем меня не обидел. Он у тебя очень хороший и очень о тебе заботится. А в ответ ты должен заботится о нем, потому что ты его семья.

— Готовы? — раздается из приоткрывшейся двери спальни голос Хейдена. Казалось бы, за две недели безответной влюбленности, которую я в себе открыла, пора бы перестать вздрагивать каждый раз, когда наши взгляды встречаются, но я все равно продолжаю это делать.

Звездулю и самого словно подменили: его обычная саркастичная ворчливость улетучилась даже по отношению к окружающим, и теперь он выглядит странно спокойным, хотя каким-то неживым.

— Я приглашаю Аврору к нам в гости, пап. — говорит Майкл, с надеждой во взгляде глядя на отца.

Взгляд Хейдена внимательно оглядывает мое лицо, от чего в душе разливается болезненно-сладкое чувство. Как будто съела пучок рукколы: вроде и горько, но почему-то хочется еще.

— А Аврора что ответила?

— Она сказала, что была бы рада, но у нее в Сиэтле много дел.

Уголки чемпионских губ понимающе ползут вверх, когда Хейден, не отводя от меня глаз, кивает.

— Думаю, тебе стоит поверить Авроре. Дома у нее своя жизнь, друзья и семья, которая по ней соскучилась.

Ох, уж этот взгляд доброго Гэндальфа. Лучше бы Хейдену вновь превратиться в говнюка Саурона, чтобы перед сном я перестала представлять как он встает передо мной на одно колено и умоляет за него выйти. В своих фантазиях я, конечно, ломаюсь и поначалу говорю «нет», чтобы отомстить за то, что чемпион меня отверг, но после, разумеется, соглашаюсь. А потом мы идем в Пиццу Хат и отмечаем помолвку, поглощая с десяток пепперони и запивая все Кока-колой. Мечтательная нянька Аврора.

— Ну что, пожелаешь мне удачи? — зажимая шлем и балаклаву, Хейден с улыбкой смотрит на Майкла и подтягивает его к себе свободной рукой.

— Порви всех, пап. — бодро восклицает тот и целует подставленную щеку.

— Ну и ты, Котенок, пожелаешь мне удачи?

Я дергаюсь, словно только что поручкалась с электрическим скатом и глазею в улыбающееся лицо. Конечно, я желаю ему удачи. Даже если говнюк и разбил мне сердце, я хочу чтобы у него всего было хорошо.