Эта короткая счастливая жизнь - Виталий Вавикин

Стефани оделась и вышла на улицу. Дождь лил, как из ведра, и она промокла, как только вышла из-под спасительного навеса. Сколько времени ей потребуется в такую погоду, чтобы добраться до отеля? А если она заболеет? Кто тогда позаботится о мальчике? Фрэнк?

Поджав недовольно губы, Стефани заставила себя вернуться. Высушила волосы и легла в кровать, пытаясь согреться. Холод напомнил о Фрэнке. Его тёплое тело казалось сейчас самым желанным. Вот бы сейчас прижаться к нему, обнять крепко-крепко и так заснуть! В памяти снова встала его робость и нерешительность. Может быть, во второй раз у них получится лучше?

Идея дать Фрэнку второй шанс пришлась Стефани по душе. Мысли об этом помогли согреться и улучшили настроение.

«Но когда это сделать?» – думала она, чувствуя, какой нежной и тёплой стала кровать. Ждать слишком долго не хотелось, но и поспешность выглядела чем-то постыдным и порочным. Если бы Фрэнк сам намекнул на это! А так… Господи, неужели ей придётся снова брать всю инициативу на себя?!

Мысль о том, чтобы написать сестре и спросить, когда лучше будет повторить случившееся, появилась, но тут же потеряла смысл. Нет. Ей придётся решать самой. Главное сделать так, чтобы Фрэнк почувствовал себя инициатором. Тогда, быть может, ему удастся побороть свои страхи и сомнения. Пусть не с первого раза и не со второго.

Стефани вспомнила сквозь сон лицо Фрэнка и устало улыбнулась.

Утром, едва закончив завтрак, она выпорхнула из дома и отправилась к Олдину. Улицы были мокрыми от дождя, но на небе уже сверкало солнце. Друг Фрэнка, мимо дома которого проходила Стефани, приветливо помахал ей рукой. Стефани улыбнулась и помахала в ответ.

Подойдя к отелю, она увидела старое дерево, дымящееся после попавшей в него молнии. Управляющий недовольно ворчал, убирая разбросанные ветви и пытаясь разрубить поваленный ствол столетнего великана. Стефани поздоровалась с ним и подарила сочувственный взгляд. Управляющий поднял залитую п о том голову и скупо кивнул в знак приветствия.

«Он смотрит на меня, как на девчонку!» – обиженно подумала Стефани. Неужели она ещё не похожа на женщину? Стефани вспомнила Фрэнка и решила не откладывать повторную близость в дальний ящик.

Три дня спустя, разглядывая себя в зеркале, она невольно вспоминала сестру, и думала, что никогда не сможет быть похожей на неё.

«Как смотрел управляющий на Фелицию! – Стефани нервно кусала губы. – Нет. Ей самой никогда не дождаться такого взгляда!»

Она простилась с Фрэнком и дождалась, когда управляющий отеля выйдет на улицу. «Сколько же раз нужно подтвердить свою женственность, чтобы перестать быть девчонкой? – разочарованно подумала Стефани, когда управляющий прошёл мимо, даже не взглянув на неё. – Может быть, всё дело в Олдине? Что, если управляющий не может простить ей, что она заботится о чернокожем мальчишке?»

Стефани вдруг стало мучительно стыдно за этого человека. Стыдно за мать. Стыдно за отца. Как она устала от этих предрассудков! Если бы можно было хоть на неделю оказаться там, где не существует глупых стереотипов!

Она села за стол и попыталась написать Фелиции письмо. Рассказать обо всём. О Фрэнке, управляющем, родителях….

Смяв листок, она порвала его на мелкие клочья. Хотелось пойти в отель и остаться с Олдином на всю ночь. Прошлая гроза напугала его, и Стефани чувствовала себя обязанной не бросать мальчика в следующий раз. Но небо было безоблачным, а другой достойной причины, чтобы уйти из дома, она не смогла придумать.

Достав спрятанные письма сестры, Стефани отобрала те, где Фелиция рассказывала о своей жизни в Чикаго и запоем прочитала их, словно это был увлекательный любовный роман. Как хорошо, что Фелиция осмелилась приехать к ней и лично рассказать обо всём. Без неё жизнь в Хайфилдс стала бы совсем мрачной и беспросветной. Встречаться с Фрэнком, мечтать о помолвке, краснеть и стыдиться брачной ночи.

Стефани тяжело вздохнула, не то сожалея об утраченной невинности, не то радуясь, что смогла решиться на это. В голове мелькнула странная, неожиданная мысль: «А что, если выйти замуж за Фрэнка и уговорить его уехать в Чикаго?».

Она подумала, что молодость как нельзя лучше помогла бы им устроиться в этом чарующем городе. Фрэнк мог бы заняться торговлей, а она – стать танцовщицей или певицей.

Последнее так сильно взволновало её, что девичье сердце едва не выскочило из груди. Стать певицей! А ведь у неё тоже хороший голос. И внешность. Несколько нарядов и новая причёска сделают её не хуже Фелиции. Трудности, о которых рассказывала сестра, казались незначительным пустяком.

«Ведь я не буду одна!» – говорила себе Стефани, представляя, что на первых порах Фелиция поможет ей устроиться. Разыгравшееся воображение нарисовало сладостные картины далёкой жизни большого города. Стефани Раймонд! Она произнесла своё имя вслух, пытаясь убедиться в его благозвучии. Да. Она определённо будет иметь успех.

Стефани рассмеялась, забавляясь своими мечтами.

Беда. Как странно иногда поворачивается жизнь. Идёшь по прямой и никогда не знаешь, что ждёт за поворотом.

– Стефани! – голос отца прорезал тишину, как гром среди ясного неба. Гневный, тяжёлый.

Стефани вздрогнула и затравленно огляделась по сторонам. Полуденное солнце освещало комнату. Неужели она оставила на кровати письма сестры? Нет. Не может быть. Стефани вскочила на ноги и одёрнула платье.

– Стефани! – снова громыхнул за дверью голос отца.

Сильная рука толкнула дверь. Стефани увидела его пылающее праведным гневом лицо, и дыхание её перехватило. Неужели он узнал о Фрэнке?

Она приготовилась отчаянно защищаться. Главное, чтобы этот мальчишка ни в чём не сознавался.

– Что случилось? – спросила Стефани, пытаясь изобразить удивление, но голос её невольно дрогнул.

– Что случилось?! – сильные, волосатые руки отца сжались в кулаки. Дыхание с шумом вырывалось из груди. – Что случилось?! – гневный взгляд, казалось, может заставить кровь в жилах закипеть.

– Я… – Стефани испуганно сжалась. – Я не понимаю…

– Не понимаешь?! – голос отца был словно далёкое эхо. Хотелось броситься к нему на шею и попросить прощения за всё. Расплакаться. Довериться ему. Но что будет потом? Превратиться в изгоя? Стать отверженной, как Фелиция? И что он знает? За что ненавидит её?

– Да что происходит?! – выкрикнула Стефани, потеряв самообладание. Руки предательски задрожали. На глаза навернулись слёзы.

Отец замахнулся, заставив её зажмуриться, но удара так и не последовало.

После, в отеле, под пристальным взглядом управляющего, она стояла на пороге номера, который сняла Фелиция, и заставляла голос не дрожать, рассказывая о том, как сестра привезла в Хайфилдс своего сына, и как она, Стефани, согласилась помочь ей, взяв на себя попечение над мальчиком.