Памятники не тем - Ари Турунен

16 января 1547 года Иван венчался на царство и взял титул «царя всея Руси». Шестнадцатилетний юноша был высок ростом, жилист и строен, с хорошей осанкой. У него были густые волосы, борода и длинные усы. Иван стал первым правителем, назвавшим себя царем. Русь являлась преемницей Константинополя-Царьграда, Третьим Римом, и Иван провозгласил, что власть досталась ему от Бога. Русское слово «царь» — это переложение латинского caesar — «цезарь», означающего «правитель».

После венчания на царство был устроен смотр невест, на котором царь из сотен претенденток выбрал себе будущую супругу. Мнения потенциальных невест никто не спрашивал. В феврале 1547 года Иван обвенчался с Анастасией Романовной Захарьиной-Юрьевой. Первый царь из дома Романовых Михаил Федорович был внуком ее брата Никиты и приходился ей внучатым племянником. По свидетельствам очевидцев, Иван любил свою жену, и годы их брака были самыми счастливыми в его жизни. Анастасия родила Ивану шестерых детей, из которых выжили двое — Иван и Федор.

Иван с юности исповедовал православную веру и благочестиво молился. У него была привычка неистово биться лбом о землю, читая молитвы. Большое влияние на Ивана оказал митропополит Московский Макарий, который призывал молодого царя создать самодержавное христианское государство. Иван начал масштабные реформы, целью которых было создать и сосредоточить в Москве общественные институты. Реформы проводились совместно с Избранной радой — неформальным правительственным кружком при царе.

Начавшиеся реформы, однако, были приостановлены, когда в августе 1560 года царица Анастасия умерла в возрасте 29 лет. Царь очень горевал по умершей, но уже через неделю после ее смерти начал поиск новой супруги. На этот раз он хотел взять жену из-за рубежа, потому что не доверял родственникам невест, подозревая их в попытках оказать на него влияние.

Вряд ли Иван ожидал, что он может получить отставку у иностранных невест, однако это все-таки произошло. Литовцы заявили русским послам, что не имеют привычки показывать незнакомцам своих дочерей или сестер. Король польский и великий князь литовский Сигизмунд отказался выдавать за Ивана свою сестру Катерину Ягеллонку, и это злило царя даже спустя годы. Наконец кабардинский правитель Темрюк, вассал русского царя, согласился на сватовство. Посланцы Ивана устроили смотрины дочерей Темрюка и выбрали одну, пятнадцатилетнюю княжну Кученей. В православном крещении она получила имя Марии.

Тридцатилетний Иван становился все более недоверчивым и жестоким. Он был уверен, что любимую жену Анастасию отравили бояре. Он также был разочарован результатами Ливонской войны и начал подозревать бояр в том, что они хотят вести мирные переговоры с Великим княжеством Литовским за спиной царя. Одним из бояр, который вел переговоры с литовцами, был Алексей Адашев.

Адашев испытал на себе, насколько царская дружба может быть опасной. Адашев был другом юности Ивана и его постельничим. Он также был дружкой царя на свадьбе с первой женой, а его супруга была подружкой невесты, царицы Анастасии. После возникших у Ивана подозрений Адашев попал в опалу, лишился привилегий и был отправлен в ссылку в Ливонию на незначительную должность. Царь конфисковал его имения и взамен дал менее прибыльные вотчины. Несмотря на то что Адашев умер в Тарту естественной смертью от лихорадки, жажда мести Ивана не исчезла. Он приказал казнить вдову Адашева и его пятерых сыновей, а также остальных родственников с детьми. Он вынес смертный приговор также свекру Адашева и его троим сыновьям. Царь заявил, что сам не ведает, зачем в юности «поднял Адашева из грязи».

Иван Грозный серьезно задумался о том, чтобы сломать боярскую власть. Тех, кто бунтовал или плел интриги против царя, отправляли в ссылку, их имущество конфисковывали. Тысячи бояр подверглись пыткам и были убиты. Даже наиболее приближенных к Ивану людей бросили в темницу или отправили в изгнание.

Полководец Ивана князь Андрей Курбский, один из доверенных людей царя, в какой-то момент решил, что с него хватит. Он видел, что происходит с теми, кто навлек на себя царский гнев, и был в ужасе от той участи, которая постигла Адашева и его семью. Царь отправил Курбского командовать войсками в Ливонию, и князь сделал выводы о грядущей опале. Опасаясь за свою жизнь, Курбский в апреле 1564 года бежал в Литву. Это удивило Ивана, ведь, по его разумению, незачем было бежать из боязни царских упреков. Впрочем, позже Иван Грозный признал, что собирался наказать Курбского, обвинив его в предательстве. Жену князя, его мать и девятилетнего сына бросили в тюрьму, где они умерли в течение года.

Поскольку Курбский в Литве был в безопасности, он осмелился написать царю послание, где сообщил все, что думал по поводу гонений и пыток, которым Иван подверг бояр. Когда посланец Курбского принес Ивану письмо от князя, тот впал в такое бешенство, что посохом пригвоздил к полу ногу посла.

Тридцатичетырехлетний царь старел на глазах. Он выглядел неряшливо, исхудал и полысел. Однако внутри него клокотала пугающая, неистовая, жестокая сила. Его снедала патологическая мстительность. Жертвой царского гнева мог стать кто угодно. Согласно Изабелле де Мадариага, царь жаждал немедленного удовлетворения всех своих прихотей и не терпел ни малейшего сопротивления. Из послания, которое он отправил Курбскому, видно, насколько непоколебимо Иван Грозный верил в безграничность дарованной ему Богом власти и в свое право миловать и карать.

В 1564 году царь вызвал всеобщее изумление народа, театрально объявив перед собравшимися сословиями, что решил оставить престол, потому что разочаровался в своих подданных, ненавидевших его и угрожавших его жизни. Как современный политик-популист, Иван изобразил из себя жертву и мученика. Позже представители сословий собрались на богослужение, участников которого царь благословил. У дворца уже стояли запряженными несколько саней. После литургии Иван Грозный уселся в сани и приказал боярам вместе с семьями последовать за ним на богомолье. Вереница саней отправилась в находившуюся за пределами Москвы Александровскую слободу. Некоторое время спустя Иван созвал туда и других избранных бояр с домочадцами. Тех, кто осмелился выразить недовольство, раздели догола и отправили в Москву пешком по сугробам.

В Москве никто не подозревал, что замыслил царь. Ответ пришел в 1565 году, и предназначался он митрополиту Афанасию. Церковь, бояре и Избранная рада, по мнению Ивана, плели сети предательств и растрачивали государственную казну, пока царь был ребенком. Бояре защищали врагов царя, не позволяя наказать их по справедливости. Царь не желал править в таких условиях и поэтому с тоской покинул Москву.

Москвичам зачитали послание, в котором Иван просил у горожан подмоги в борьбе против вероломных бояр. Царь подчеркнул, что его гнев не распространяется на горожан. Он писал, что намерен защищать православную веру и москвичей от бояр.

Послание Ивана застало бояр врасплох. Царь сумел заручиться поддержкой москвичей, и в обществе вспыхнули антибоярские настроения. Вскоре в Александровскую слободу прибыла депутация, смиренно просившая Ивана Грозного вернуться на престол. Он решил удовлетворить эту просьбу, требуя, однако, исключительного права карать предателей, а также тех, кто не желал ему подчиняться, — и делать это без суда и следствия. Вдобавок Иван решил создать территорию, отделенную от остального государства, которая подчинялась бы исключительно царской воле. Созданная им система была исключительной, по сути, это было государство в государстве. Территория эта была разрозненной, но в общих чертах простиралась от Белого моря к югу на тысячу километров. Отдельные зоны, которые к ней относились, находились также в северных и центральных частях Русского государства.