Темным ведьмам не отказывают - Дарья Гусина

позиций приведет к катастрофе, и следила за колдовством, затаив дыхание.

А еще я прекрасно знала, сколько энергии отнимает такое количество рун, поставленных без паузы. Эрик тоже замер. Свечение вокруг его пальцев свидетельствовало о том, что он готов в любой момент подхватить цепочку позиций из рук ослабевшего брата.

– Та… на… та… на… – хрипел Август.

– Ла… та… ла… та-на… – Райан небрежно кидал слова, и каждое было тяжелым, как камень.

От звуков ворожбы в голове все больше звенело. Диафрагмы очков Книпса то сужались, то расширялись, из-под них по щекам текли слезы. Наконец, дед и внук резко замолчали. Когда я оглянулась на зеркало, призраков в отражении уже не было.

Один из големов пошевелился и сел. Типси зашипел и спрятался у меня в кармане, а я чуть не взвизгнула.

Металлическое существо смотрелось как оживший рисунок из книги «Злодеяния некромантов от древности и до наших дней». Голем ощупал гладкое безглазое лицо. На втором столе зашевелился второй механический человек.

– Грета, – с нежностью проговорил Август, когда он с глухим звуком спрыгнул на пол, пошатнулся и рухнул на колени. – Что вы стоите, болваны?! Дайте им одежду!

Книпс бросился к шкафчику. Вслед за ожившей машиной на пол сполз бледный Райан.

– Ничего-ничего! – зачастил он, когда Эрик бросился на помощь. – Небольшое опустошение резерва. Сейчас фра Сола приготовит чай с бутербродами, подарит мне свою чудесную улыбку, и я буду как огурчик!

Младший Фо Амаль резко выпустил брата из рук. Райан звучно шлепнулся в прежнее положение и, шипя, засмеялся, а Эрик… вышел под невнятное бормотание Августа, в котором я различила лишь одно слово – «глупец».

…– Та-дам! – вскричал Райан, взмахнув руками. – Встречайте! Розалинда, Грета и Людвиг!

За ним в гостиную вплыли призраки на механических основах. Мы ахнули, Типси зашипел и полез под стол. К Райану он уже привык, но новые обитатели особняка вогнали его в очередной стресс.

Металлические тела слуг просвечивались сквозь голубоватую эктоплазменную оболочку, созданную Райаном, лица кинематиков, несмотря на некоторую прозрачность, обладали живой мимикой.

Грета улыбалась и вертела головой – я слышала легкий скрип пружин. Розалинда деловито поправляла фартук, скользя по нему металлическими руками в эктоплазменном «чехле», на пальце у нее блестело обручальное кольцо. Людвиг покачивал головой и сгибал ноги в коленях, видимо, проверяя гибкость шарниров – на его лице было приятное удивление.

– Они живые, – выдохнул Август. По щеке портрета скатилась скупая слезинка.

– И на десерт – самое прекрасное! – Райан снова взмахнул руками, словно фокусник. – Грета?

– Что желаете на ужин, господа? – хрустальным голоском произнесла девушка.

Мы бурно зааплодировали. Через некоторое время, когда восторги улеглись и слуги приняли поздравления, Грета и Розалинда отправились на кухню, а Людвиг с некоторой угрозой в голосе сообщил, что идет «приводить в порядок гардероб юных господ». Райан и Эрик поежились под суровым взглядом камердинера.

Братья сели за шахматный стол. Эрик выигрывал партию за партией, и Райан злился. Насколько я успела изучить старшего Фо Амаля, он был болезненно самолюбив. Природа, видно, сыграла шутку, сделав его первенцем.

Я листала энциклопедию и нянчилась с Типси, Книпс нежился у камина. С его губ не сходила улыбка – это был его звездный день.

Вскоре с кухни донесся невероятно вкусный запах. Все мы, включая портрет, дружно повели носами. Впервые с моего появления в доме был накрыт огромный стол в большой столовой, среди кадок с фикусами и комнатным гранатом. Столовое белье слегка попахивало затхлостью, а серебряные приборы покрылись патиной, зато слуги извлекли из серванта фамильный сервиз на шестнадцать персон.

Морскую рыбу под миндальной корочкой мы уничтожали в сосредоточенном молчании. Перепелка со сладким картофелем вызвала не меньший энтузиазм, а вот на черничном пироге со взбитыми сливками некоторые из нас сошли с дистанции (но не я).

Вечер закончился кофе в гостиной у портрета Августа. Я подумала, что бездельничать не так уж плохо. Главное, не привыкать.

Несколько следующих дней Книпс, Райан и Эрик доводили до ума начинку големов. Это не помешало Грете и Розалинде отдраить до блеска кухню. Механические приборы Книпса были высоко оценены Розалиндой, они заняли почетное место среди скалок и сковородок.

Я занималась заготовкой трав из сада Августа: приносила образцы в гостиную, показывала старику, помешала их под пресс и записывала комментарии портрета к будущим страницам фамильного гербария.

Работа была нудной, но я ушла в себя и наслаждалась размеренностью процесса. Мне нравилось расправлять листья и корни, срезать толщину бутонов и доставать из-под пресса готовые эксикаты. Я пропитывала их особой жидкостью, наклеивала в каталог и подписывала, погружаясь в работу, часто не замечая ничего вокруг.

Но не заметить Райана Фо Амаля было трудно. Он появился в гостиной, когда я трудилась над каталогизацией девяти видов измененного шиповника в зависимости от степени воздействия природной темной магией.

– Не знал, что портреты так громко храпят, – шепотом произнес Райан, кивая на Августа.

– Ваш прадедушка утомился, – пояснила я. – Мы пятый день занимаемся гербарием Фо Амалей.

– Как интересно! – Райан подошел поближе наклонился к выложенному на листе цветку. – Вы просто кладезь талантов, фра Сола. Он пахнет!

– Я сохраняю запахи специальной жидкостью. Он будет пахнуть и через сто лет. К сожалению, прежние образцы в вашем фамильном гербарии были обработаны старым методом, многие придется восстанавливать. Некоторых растений уже нет в саду, но я видела луг за домом. Возможно, там что-то сохранилось.

– А вы?

– Что я?

– Вы устали?

Мне хотелось ответить «Нет, конечно! Я свежа, как роза!», но вместо этого я неприлично широко зевнула.

– Хотел предложить вам… м-м-м… прогулку, – Райан заговорщицки мне подмигнул.

Я бросила взгляд в окно. Небо хмурилось серыми тучами. На Грёз надвигалась непогода.

Но Фо Амаль-старший небрежно махнул рукой:

– Боитесь дождика? Я, по-вашему, кто? Маг или мышь конторская? Ну, согласны прогуляться?

– Только если недалеко.

– Как скажете!

Некромант с таинственным видом испарился, Август проснулся, убедился, что все идет по плану и «работница» на месте, и ушел спать на задний план картины, где виднелась кровать с балдахином.

На пороге бесшумно возник Эрик. Я заметила его только потому, что дремавший на столе Типси радостно завозился.

Маг некоторое время наблюдал, как я выкладываю пинцетом лепестки образца номер «шесть», а затем кашлянул и сказал:

– Прекрасная погода, фра Сола.

Я еще раз посмотрела в окно. Тучи никуда не делись. Странные все-таки эти Фо Амали.

– Да, несомненно.

– Не хотели бы вы прогуляться… со мной? Фэр Ситкиф прислал младшего сына с приглашением. В «Морской розе» отмечают перемирие между Димором и Беленхеймом.

– Вот как? –