Новая семья для Надежды - Татьяна Меньшикова

– Не уточните, что за проблемы? – участливо поинтересовался адвокат, сделав озабоченное лицо.

– Я не хотел поднимать этот вопрос, но когда я вижу, что по ее вине могут осудить невинного человека, – Олег прижал руку к груди, повернулся к Дине. – Прости, сестренка. Но я вынужден это сказать. – Он опять обернулся к судье и четко произнес, – Моя сестра Дина – шизофреничка. Она с двенадцати лет состоит на учете у психиатра с диагнозом параноидная шизофрения. У меня есть справка специальной комиссии и выписка из ее амбулаторной карты.

Тишина установившаяся в зале после слов Олега, была сродни той тишине, что окружала Дину под водой. Словно в стоп-кадре Дина подметила довольное лицо адвоката, удивленно поднятые брови прокурора и судьи, отвратительно-ехидную улыбку Турчинского. Тот даже привстал со своей скамьи, чтобы насладиться победой. Дина в панике обернулась. Артур, на долгие несколько секунд задержал на ней пустой взгляд и безучастно отвернулся.

– Это неправда, – прошептала она в тишине и тут же вскрикнула, – Я не сумасшедшая!

Ее выкрик оборвал громкий стук деревянного молоточка.

– Прошу проявлять уважение к суду. Иначе вас выведут из зала!

Судья раздраженно швырнул молоточек на место.

– Вы не могли бы описать, в чем проявляется ее болезнь?

– Иногда, когда она не принимает таблетки вовремя, у нее начинаются галлюцинации. Как правило, это происходит, когда она испытывает сильную эмоциональную нагрузку. Я виню себя, в том, что случилось, – Олег покаянно опустил голову. – Продажа квартиры, разговоры о переезде, все это вызвало у нее потрясение. Меня не было рядом, я не смог проконтролировать, вовремя ли она пьет лекарства.

– Вы говорите, у нее бывают галлюцинации. Как она себя ведет в таких случаях?

– Однажды, когда болезнь только начала проявляться, Дина бросилась на меня с дубиной, к счастью, вовремя подоспели родители. Дина утверждала, что я хотел выкинуть ее с балкона, и она защищалась. А я всего лишь увидел, что она влезла на перила, распростерла руки и тихонько подвывала. Я, сзади, за футболку одернул ее на пол. Каюсь, не смог предугадать, что при этом она может удариться головой о выступ шкафа, что стоял у стены для всякого барахла. У нее даже выступила кровь за ухом. Вместо благодарности она схватила какую-то палку, что валялась на балконе и попробовала меня ударить. И, знаете ли, ударила бы! Хорошо замахнуться ей помешали веревки натянутые на балконе для сушки белья.

– Это был первый случай?

– Сейчас я понимаю, что нет, но именно после этого происшествия родители серьезно озаботились ее психическим здоровьем и отвели к врачу.

– Часто такое повторялись?

– Насколько мне известно, нет. С тех пор, как она стала регулярно принимать назначенные препараты и наблюдаться у врача, такие случаи прекратились. Мы даже позволили ей жить одной. Она устроилась на работу, и у нее все было нормально. Только в последнее время в разговорах по телефону у нее иногда проскальзывали странные мысли.

– Какие же?

– Ей казалось, что за ней следят, когда она заходила в подъезд. Я не придавал этому значения. Мало ли, кто стоит в подъезде, может это сосед выходит покурить. Ну, а когда она приехала ко мне в Питер в отпуск, я заметил, что она чересчур резкая стала, какая-то порывистая. Позвонил родителям, и мы решили, что пора принимать меры. Дина согласилась. Господи, если бы я только знал, чем это закончится! Я бы не на шаг не отпустил ее от себя! Ведь она могла утонуть! Родители бы мне не простили!

– Ложь. Ложь. Ложь, – Дина беззвучно шевелила губами на каждую реплику Олега. Руки сами собой сжались в кулаки. Она уже не вникала, в то, что говорит ее брат. Зато она отлично видела, как сначала занервничал, а потом закис прокурор. Как поскучнел судья, уже предвидя исход дела. К тому времени, как дали слово Турчинскому, все до единого в зале уже знали, в чью пользу завершится процесс.

– Борис Германович, из ваших показаний следует, что Дина сама бросилась в воду.

– Совершенно верно. Девочка сначала весь вечер напрашивалась на интим, а когда дошло до дела, она завопила, что не даст себя сожрать, лучше утонуть, чем лежать в гробу без сердца. Ну, или что-то в этом роде. Точно не помню – был в легком шоке.

– Как произошло ваше знакомство?

– Сразу хочу предупредить: ни о какой флешке я не знаю и даже не слышал. Я всего лишь пришел взглянуть на выставленную на продажу квартиру. Решил инвестировать некоторую сумму в недвижимость… Мы заинтересовали друг друга. Деловая встреча перетекла в более личную. Я случайно обмолвился, что у меня есть катер. Она настояла на водной прогулке. Ну, а дальше вы знаете.

– Свидетель Крылов утверждает, что руки и ноги Дины были обмотаны веревками, когда он обнаружил ее под водой.

– Да. Все верно, – охотно подтвердил Борис. – Она не сразу прыгнула. Сначала сама связала себе ноги, потом просто намотала веревку на руки. В катере много веревок. От якоря, швартовы, еще какие-то канаты, я точно не уверен, зачем они нужны.

– Почему вы ее не остановили?! – вдруг, излишне эмоционально, вмешался прокурор.

– Зачем? – удивился Турчинский, грязно усмехнулся. – Я подумал, что это ролевая игра такая. Пираты, похищенная красавица… На самом деле мне нравилось, что происходит, пока она вдруг не сошла с ума.

– Вы не испытали желания броситься ей на помощь? – устало задал свой последний вопрос прокурор.

– Вы знаете, да. Испытал, – серьезно ответил Турчинский. – Но потом подумал, а зачем мне это надо? Она еще и меня под воду утянет! А в полицию я не пошел, потому что испугался. Вы бы мне точно не поверили. Что впрочем, и произошло. Если бы не брат, то сидеть бы мне за то, чего не совершал…

Турчинский удрученно покачал головой, посмотрел на Дину, натянуто вздохнул и проговорил:

– Я рад, что она осталась жива. Жаль только, что снаружи красавица, а внутри оказалась с гнильцой.

– Прошу приобщить к делу вновь открывшиеся доказательства, – адвокат победно грохнул на стол секретаря суда справки, которые принес Олег. – И хочу заявить ходатайство об изменении меры пресечения содержания под стражей моего подзащитного на подписку о невыезде, до выяснения всех обстоятельств.

– Суд объявляет перерыв, – деревянный молоточек с грохотом опустился на деревянную дощечку, словно вбив последний довод-гвоздь в проигрышный для Дины процесс.

Люди, шумно переговариваясь, потянулись из зала суда на улицу. Несколько, особо настойчивых, журналистов, поджидали девушку на улице. Дина растерянно остановилась перед неожиданным препятствием из микрофонов сунутых под нос. И если бы не помощник в лице Эда, который умело отсек ее своей широкой спиной от журналистов, стоять бы ей на крыльце перед зданием суда до вечера.

– Ты и вправду "шиза"? – весело спросил он, когда захлопнувшаяся дверка автомобиля отрезала их внешнего шума.