Алмазный башмачок - Джейн Фэйзер

— Вам приходило в голову, что ваш супруг тоже может ждать вас в Компьене?

— Да. — Она пожевала кончик локона. В последнее время это приходило ей в голову не раз. — Хотя я предпочла бы, чтобы он ждал меня в Париже.

— Вполне может быть и так. Но у меня такое чувство, что он будет в Компьене.

— Я не хочу делить с ним ложе, пока не будет официального венчания, — тихо произнесла она скорее для себя с полным волос ртом.

Но Лео услышал ее, и эти невнятные слова напомнили ему, в какой степени она принадлежит другому человеку.

Корделия глубоко вздохнула. У нее оставалась единственная возможность.

— Лео, я знаю, что вы не хотите взять меня в любовницы… Нет… нет, пожалуйста, выслушайте меня, — молила она, видя, что он намерен заставить ее замолчать. — Позвольте мне в последний раз все высказать до конца.

— Не позволю, если вы хотите сказать именно то, что намереваетесь сказать, — резко ответил он. — Я уже много раз говорил вам, что не желаю слышать подобную ерунду…

— Нет, это вовсе не ерунда, — перебила она его. — Я ведь замужем за князем не по-настоящему, только по доверенности. Обряд не был завершен, поэтому брак может быть аннулирован, не правда ли?

— Что? — в изумлении воззрился он на нее. — Вы что, совершенно сошли с ума? Вы столь же законно замужем за князем Михаэлем, как если бы вас венчал сам папа римский в соборе Святого Петра. Все обязательства подписаны, ваше приданое здесь… Боже мой, да у вас голова просто забита нелепыми фантазиями.

Он провел ладонью по своим темным волосам, которые этим вечером не были покрыты париком.

— Я все равно не поверю, что этого нельзя сделать, — упрямо повторила она. — И никогда не поверю, что не могу выйти замуж за вас.

— Ну а теперь выслушайте меня. — Он взял ее за плечи и заговорил, едва разжимая стиснутые губы:

— И как следует запомните. Я не женился бы на вас, даже если бы вы были единственной женщиной на всем белом свете.

Он встряхнул ее, чтобы придать большую убедительность этим резким словам, и испытал какое-то извращенное удовлетворение, видя, как в ее взоре исчезают надежда и страстный пыл, сменяясь неприкрытой болью.

— Похоже, вы думаете, что стоит вам лишь возжелать кого-нибудь, и ваше желание тут же исполнится. Но вы забываете, Корделия, что ваши прихоти затрагивают и других людей, имеющих свои собственные мнения и желания. Я не хочу быть жертвой ваших причудливых капризов. Вы поняли? Достаточно ли ясно я выразился?

И он снова встряхнул ее. Корделия остолбенела от той энергии, с которой были произнесены эти слова, от страстности его отрицания.

— Я… мне казалось, я вам нравлюсь, — пробормотала она с полными слез глазами, сдерживаясь, чтобы не зарыдать.

Лео пробурчал под нос себе ругательство.

— Нравитесь вы мне или нет, не имеет к делу никакого отношения. Мне до смерти надоело, что вы втягиваете меня в свои фантастические планы будущего устройства вашей жизни.

— Неужели вы не останетесь мне даже другом? — с болью в голосе произнесла она. — Разве не могу я с вами просто разговаривать, как с Кристианом?

— Вы обсуждаете с Кристианом подобные вещи?

— Я все рассказываю Кристиану. Мы знаем все тайны друг друга.

Лео на секунду прикрыл глаза.

— И как я могу догадываться, вы рассказали вашему другу про Мельк?

Он не стал дожидаться ее признания. Конечно, рассказала! Молодой музыкант волком смотрел на него с тех самых пор, как они переправились через Штайр. Корделия ничего не ответила, но не отводила от него потемневших серых глаз, полных боли.

— Великий Боже! — прошептал он в полном отчаянии.

Он не мог перенести, когда она на него так смотрела.

Она и в самом деле нуждается в дружеской поддержке как в ее новой семейной жизни, так и в первых шагах по зеркальным паркетам Версаля. И отказать ей в этом он не мог, как бы ни желал сделать это.

— Я останусь вашим другом, — тем же тоном произнес он.

С этими словами он повернулся и открыл дверь в ее спальню.

— Спокойной ночи, Корделия.

— Спокойной ночи, милорд.

Она проскользнула в спальню, не глядя на него. Ее встретил испытующий взгляд Матильды. Ее воспитанница была очень бледна, глаза подернуты поволокой.

— Мне кажется, скоро мы встретимся с князем, — вскользь бросила она, расстегивая платье и распуская корсет Корделии.

— Возможно, даже завтра. — Корделия вытащила шпильки из прически. Голос ее дрожал от сдерживаемых слез. — Но я не намерена ложиться на супружеское ложе, пока церемония венчания не закончена.

— Угу. — Матильда позволила себе лишь согласно хмыкнуть.

Воспитанница ее сейчас была особенно чувствительна ко всем замечаниям, и не надо было ломать голову, по какой причине. Виконт скорее всего вдребезги разбил все надежды Корделии, и Матильда отнюдь не собиралась залечивать ей сердечную рану своими утешениями и соболезнованиями.

Сейчас обязанностью верной служанки было подготовить Корделию к первой брачной ночи. Но она успеет посвятить ее в тайны брачных отношений накануне самой ночи, когда Корделия сможет лучше воспринять мудрые слова.

Она бережно уложила Корделию в постель, как будто та снова вернулась в детство, поцеловала ее на ночь, задула свечи и тихонько вышла из комнаты.

Оставшись одна, Корделия накрылась одеялом с головой, как будто укрываясь от мира. Она не хотела выходить замуж ни за кого, кроме Лео. При мысли о том, что кто-то другой прикоснется к ней, Корделию охватили страх и отвращение. Как вытерпеть то, что ей предстояло?

Она решительно откинула с головы одеяло и легла на спину. Жалость к себе не давала облегчения.

Она должна понять, чего боится, и взглянуть в лицо своим страхам.

Неожиданно подумалось, что Лео относится к ее мужу отнюдь не по-родственному. Осознание этой истины мгновенно как вспышка молнии высветило ее смутные подозрения. Лео никогда ничего не говорил об этом, но каждый раз при упоминании князя в глазах его появлялось тяжелое, задумчивое выражение, которое исчезало так быстро, что порой казалось, будто ей мерещится. Может, это как-то связано с сестрой Лео? Неужели в супружестве князь Михаэль оказался тираном?

Тогда, может быть, ей следует бояться чего-то более серьезного, чем плотская любовь? Не следует ли ей страшиться самого этого человека?

Эта мысль так взволновала ее, что Корделия даже села в постели. Безусловно, Лео предупредил бы ее, если бы знал что-либо плохое про князя Михаэля. И разумеется, он не стал бы поощрять этот брак, принимая в нем самое деятельное участие. Лео, будучи безупречно честным, не смог бы пойти против своих убеждений, это она хорошо усвоила на собственном опыте.