Без маски - Вирджиния Хенли

— Да, миледи. Мы с лордом Монтгомери нареченными женихом и невестой более не считаемся. И все отношения между нами прерваны. Если вы позволите мне вернуться в ваш дом, я буду в долгу перед вами до скончания дней.

— Разумеется, позволю, моя дорогая. Где же еще тебе отсиживаться после ссоры с любовником? Я уверена, что не произошло ничего такого, чего нельзя исправить. В такой знаменательный день, как этот, возможны какие угодно нервные срывы и выплески эмоций. Я написала письмо королеве Генриетте Марии. Королевское семейство будет вне себя от радости, узнав о смерти Оливера Кромвеля. Будем надеяться, что это событие ускорит реставрацию монархии и восшествие на престол законного короля.

— Я тоже так думаю, — кивнула Велвет. — И надеюсь всем сердцем на его скорое возвращение. Миледи, можем мы поехать завтра в Роухемптон, чтобы забрать оттуда Эмму?

— Конечно, дорогая. — Кристин налила два бокала вина. — Надеюсь, ты выпьешь со мной?

Велвет подняла свой бокал:

— Давайте выпьем за его величество Карла Стюарта, короля Англии, Ирландии и Шотландии! — Она осушила свой бокал одним глотком и даже глазом не моргнула, когда Кристин вновь наполнила его.

Вскоре дамы опустошили всю бутылку, а затем на нетвердых ногах начали подниматься по лестнице.

После бессонной ночи Грейстил Монтгомери поднялся на рассвете и провел почти весь день в поездках но Лондону. Он побывал во всех частях города и везде прислушивался к тому, что говорили люди о смерти Кромвеля. Он заехал и в Темпл, где побеседовал с банкирами и золотых дел мастерами, а затем наведался на рынки и послушал разговоры торговцев. Вернувшись домой, Монтгомери заперся у себя в кабинете, взял со стола запечатанное восковой печатью письмо — и надолго задумался. Наконец, приняв решение, сунул письмо в карман и сказал себе: «Это — мой последний отчет». После этого взял чистый лист бумаги, сложил его и сунул в чистый конверт, который, как и первый, запечатал воском. И стал ждать курьера.

Эдинбург, Шотландия

Серые пронзительные глаза Грейстила Монтгомери пристально смотрели в выпуклые водянистые глаза Джорджа Монка. Они сидели друг против друга в кабинете генерала, за его массивным дубовым столом.

Монк вскрыл конверт и извлек из него чистый лист бумаги.

— Курьер доставил мне его два дня назад, — сказал генерал. — Как вас понимать?

— Поскольку это мой последний отчет, я решил доставить его вам лично.

Передавая генералу второй запечатанный конверт, Грейстил вдруг заметил, что Монк на него нисколько не сердится. Причем генерал вовсе не скрывал своих чувств. Да, он действительно не сердился!

Грейстил наблюдал, как генерал читает его письмо, и заметил, что выражение его лица не изменилось.

— Итак, Кромвель умер, — медленно проговорил Монк. — Как была воспринята эта новость?

Монтгомери с усмешкой ответил:

— Даже собаки не выли.

Генерал кивнул:

— Да, понимаю. А каков, по-вашему, его сын Ричард?

— Он очень быстро занял кресло отца и стал протектором. Но даже если сам железный Оливер оказывался временами не в силах держать Англию под контролем, то его слабый, бесхарактерный сын полностью утратит власть.

— «Спотыкающийся Дик»… кажется, так его называют? — пробормотал Монк.

— Совершенно верно.

Грейстил снова усмехнулся.

Монк положил свои огромные ладони на стол и словно о чем-то задумался. Наконец, пошевелив толстыми пальцами, решительно заявил:

— Я с величайшей радостью провозглашу Кромвеля-младшего протектором Шотландии. А там посмотрим, что будет. Веревками я его, во всяком случае, снабжу.

Генерал изволил шутить. По его мнению, Кромвель-младший скоро так запутается, что у него останется только один выход: или вешать других — или повеситься самому!

— Но ведь вы генерал, командующий войсками в Шотландии. И если, предположим, Ричард Кромвель начнет совершать серьезные ошибки, то вы поддержите его своими войсками?

Монк с минуту хранил молчание. Потом сказал:

— Тогда придется сместить его и найти нового правителя.

Монтгомери хотелось получить прямой и недвусмысленный ответ, но он знал, что Монк слишком осторожен и откровенничать не станет.

— Конечно, сэр, вам хватит сил, чтобы убрать Ричарда, но в этом случае вся ответственность за судьбу королевства ляжет на ваши плечи. Однако существует и другой способ сохранить власть и добиться славы и почестей. Если произойдет реставрация монархии, то ваша репутация обеспечит вам пост главнокомандующего всей английской армией. Вы, кроме того, могли бы стать одним из главных советников монарха, что не так уж плохо, верно?

— Похоже, сэр, вы сохраняете верность Стюартам, — заметил генерал.

— Совершенно верно, — ответил Грейстил не задумываясь.

— Я подозреваю, что канцлер Хайд направил мне секретное послание, сообразуясь именно с вашими советами.

— Но вы не ответили ему, верно, генерал?

— Надеюсь, вы не считаете меня легкомысленным человеком, лорд Монтгомери?

— Разумеется, не считаю. Я знаю, что вы слишком осторожны, чтобы доверить что-либо бумаге. Но если вас это устроит, то я готов сыграть роль посредника, который будет передавать ваши слова лично Карлу Стюарту.

— Как уже было сказано, я публично провозглашу Ричарда Кромвеля новым протектором Шотландии. Одновременно я частным образом предложу тем, кто находится в изгнании, не предпринимать никаких необдуманных или поспешных действий, если новый режим начнет шататься.

Монтгомери с улыбкой кивнул:

— Я вас понимаю, генерал. Вы и на сей раз проявите осторожность. Но меня интересует вот что: допускает ли генерал Монк возможность реставрации монархии?

— Ну, так далеко я заходить не стану. Пока. Я верю, что возвращение к свободно избираемому парламентом правительству может в данный момент… принести некоторую пользу. — Немного помолчав, Монк добавил: — И знаете, мне кажется, двор короля-изгнанника может кое-что выиграть в общественном мнении, если переберется из католического города в какую-нибудь протестантскую страну.

— Ваш совет мудр и дорогого стоит, — с улыбкой заметил Грейстил. «Даже странно, что эта мысль не пришла в голову тем, кто обитает в лагере Стюарта», — подумал он с удивлением.

Поднявшись из-за стола, лорд Монтгомери протянул генералу руку, которую тот с готовностью пожал.

— Благодарю вас за время, которое вы мне уделили, и за ваш ценный совет, генерал. — Грейстил снова улыбнулся.

— Желаю удачи, сэр, — произнес Монк.

Монтгомери понимал, что ему следует поспешить. Было ясно: как только в Брюгге узнают, что Ричард Кромвель провозглашен протектором Англии и Шотландии, роялисты из разряда самых отчаянных и непримиримых попытаются вновь начать борьбу, устраивая мятежи и поднимая восстания, почти наверняка обреченные на поражение. Поэтому Грейстил, не заезжая в Ноттингем к отцу, проследовал прямо в столицу, и через двадцать четыре часа после возвращения на Солсбери-Корт он уже находился на борту корабля, пересекавшего Ла-Манш.