Хейанке - Георгий Георгиевич Смородинский

весом отлетело метров на десять вбок и с ревом вскочило на ноги. Мы с Нори, еще только поднимались с пола, поэтому вмешаться в происходящее не могли, и тварь этим воспользовалась. Подскочив к тануки, аманодзако нанесла ему жуткий удар лапой в грудь и, ни мгновения не медля, снова бросилась к кицунэ.

Ненависть, бессилие, отчаяние и невыносимая боль… Эти проклятые мгновения превратились для меня в какое-то нереальное слоумо. Иоши с раскинутыми руками, жуткими ранами на груди и летящими во все стороны темными каплями. Гигантский ободранный бультерьер с изуродованной мордой и лисица, читающая заклинание с непреклонным выражением на лице.

Эйка успела… Сквозь бока твари пятнами пробился ярко золотой свет, и она словно натолкнулась на прозрачную стену. Рев захлебнулся. Чудовище рухнуло на пол, не добежав до лисицы пары шагов, и его на миг окутало золотистое облако.

Закончив читать заклинание, и не обращая внимания на лежащую перед ней тварь, Эйка метнулась к телу енота и рухнула перед ним на колени. Забыв про собственную боль, я подбежал следом и почувствовал, как этот гребаный мир катится с обрыва в глубокую пропасть.

Иоши лежал, раскинув передние лапы, с разорванной грудью и слипшейся от крови шерстью. Он еще дышал. Судорожно и сипло. Надувая кровавые пузыри и спокойно глядя в нависающий над головой потолок.

Мой друг… Парень, который ради меня готов был не задумываясь пожертвовать жизнью…

— Он же, не… — не отрывая рук от груди Иоши, лисица подняла на меня заплаканные глаза. — Так же нельзя! Неправильно…

Я сглотнул подступивший к горлу комок, с силой прикрыл глаза, и тут в происходящее включилась бакэнэко.

— Быстро руки ему на грудь! — рявкнула она у меня в голове. — Постарайся накрыть ими раны! И терпи!

Ни секунды не медля, я упал возле приятеля на колени и погрузил ладони в его мокрую, липкую шерсть. В следующий миг оберег ожег холодом грудь, в ушах зашумел лес, а сквозь мои руки вниз потек жидкий огонь.

По ощущениям, словно кожа слезает вместе с мясом и кусками костей, но что эта боль… Она начисто вымыла пелену черной тоски, и я чувствовал, как под ладонями рубцуются раны. А еще я орал, и не знаю, как это выглядело со стороны, но плевать. Нэко нашла выход для нас для всех, и это самое главное!

В какой-то момент я понял, что боль прошла. Раны под ладонями зарубцевались, кровь засохла, а Иоши заснул.

— И… я… т-тоже пос-плю, — мяукнула в голове кошка, и в пещере повисла звенящая тишина.

Как летом, на юге, под несмолкающее пение ночных цикад.

Нэко отдала часть себя и снова стала ребенком, но ничего… Главное, что мы все по-прежнему живы! Вот доберемся до Синего леса, и там эта чехарда с превращениями закончится.

— Я… я не знаю, сколько ещё так смогу, — уронив плечи, покачала головой кицунэ. Девушка посмотрела на нас с Нори невидящим взглядом, поднялась на ноги и, отойдя в сторону, разрыдалась.

— Мне жаль, что маленькая госпожа снова, хм… — тяжело вздохнул, подошедший к нам князь. — Но это же не навсегда?

Для парня, собравшегося жениться, он выглядел, прямо скажем, не очень. Правый наплеч и шлем помяты, доспех поцарапан, плащ разорван и волочится по полу. Лицо чумазое, как у мальчишки, на скуле кровоточит небольшой шрам, правая рука висит плетью, но это фигня. С учетом того, что произошло, мы с ним реально родились в шубах.

Ведь не рвись эта тварь к кицунэ, она бы размазала нас тонким слоем по полу. Как я понял, не-жизнь этой отрыжки Сэта поддерживали онрё. Эйка их освободила, и аманодзако испустила дух. Сожрать она нас хотела, ну да…

— Конечно, не навсегда, — вздохнул я, глядя на брата, и в этот момент очнулся Иоши.

Открыв глаза, енот принял сидячее положение и растерянно оглядел окровавленную шерсть у себя на груди. Затем пощупал себя, скосил взгляд на все ещё всхлипывающую лисицу, посмотрел на меня и уточнил:

— Нэко?

— Да, — покивал я и с улыбкой добавил: — С возвращением, братишка!

Енот грустно оскалился, опустил взгляд и хотел, что-то сказать, но тут нас отвлёк князь.

Нори подошёл к трупу, который притащила старуха и, перевернув его на спину, произнёс:

— Это же один из тех типов, что сидели в рёкане!

«Кто бы, блин, сомневался», — с досадой подумал я и, поднявшись, направился к телу убитого.

Грудь болела так, словно по ней проскакала пьяная лошадь, голова раскалывалась, но все это ерунда. Рёбра вроде не сломаны, а значит — ничего страшного. Ёкай подлечат, когда сами придут в себя.

Убитым оказался один из тех типов, что сидели неподалёку от гулявших вояк. У мужика была сломана шея, и скорее всего — это его крик мы слышали в самом начале.

— Вот же незадача, — оглядев труп, покачал головой я. — Гулял себе человек по лесу, никого не трогал, и повстречал бабку…

— Гулял, ага, — Нори с досадой посмотрел в сторону выхода, затем стащил с убитого хаори[21] и кинжалом разрезал на нем кимоно.

Сорвав левый рукав, князь задрал мертвому руку, внимательно оглядел внутреннюю часть предплечья, хмыкнул и посмотрел на меня.

— Ниндзя? — приподняв правую бровь, уточнил я.

— Скорее всего, — со вздохом покивал Нори. — Я просто не знаю, что это за знак.

— Да есть у нас тут спецы, — хмыкнул я и, найдя взглядом лисицу крикнул: — Эй, подруга! Хорош уже ныть! Иди сюда, нам нужна консультация специалиста.

— А я уже и не ною, — обиженно буркнула кицунэ, но глаза платком все же протерла.

Подойдя к нам, Эйка присела возле трупа на корточки, подняла ему руку и… выругалась.

— Ублюдок из Черного клевера, — кивнув на труп, с ненавистью произнесла она. — Эти твари поклоняются Хару, и они убили многих екай.

Татуировка под мышкой мужика была похожа скорее на лист конопли, но кто я такой, чтобы спорить с местными кольщиками? Впрочем, в задницу эту ботанику. Тут же вообще хрен пойми, что происходит!

— Хар — это же еще один спутник Сэта? — на всякий случай уточнил я у лисицы.

— Да, — ответил за подругу подошедший енот. — Хар — даймё Отложенной смерти. Пытки, болезни, яды — это все по его части, и если этот ниндзя был нанят в столице, то плохи дела в этой стране.

— Ну вряд ли его нанимал лично Император, — Нори усмехнулся и посмотрел на меня. — А ты что думаешь, брат?

— Я думаю, что два оставшихся урода дожидаются нас где-то снаружи, — пожал плечами я и, оглядев пещеру, добавил. — А еще куда-то