Сердце в огне - Хелен Бьянчин

Интересно, кто еще приглашен на это мероприятие лукавой хозяйкой. Конечно, может быть, это просто нелепое совпадение, и вскоре все выяснится. Мало ли, по какой причине может задержаться ее муж. Да и после совещания мужская компания могла запросто отправиться расслабиться в какой-нибудь ресторан, отметить заключенную выгодную сделку или еще какие-нибудь успехи в показателях активности фирмы.

Она пыталась прогнать возникшую мысль, убедить себя в том, что это просто случайное совпадение. Но семена сомнений уже упали на благодатную, хорошо подготовленную к посеву почву. Женское воображение — это страшная вещь, особенно если его нечем занять, если у человека масса свободного времени для размышлений, можно сказать, целая бессонная ночь впереди, да еще проведенная в горьком одиночестве. Рейчел это осознала, когда, наверное, уже в двадцатый раз переворачивала подушку под головой, горячую и измятую, местами уже покусанную от злости и мокрую от слез. В воспаленном, бессонном мозгу явственно рисовались картины одна мрачнее и отвратительнее другой.

Вот гости расходятся по домам, и эти двое остаются наконец наедине, в пустом зале. Самка гиены в женском обличье в нетерпении тут же сбрасывает с себя все одежды и бесстыдно прижимается к похотливому самцу обнаженным телом, предлагая делать с ней все, что он захочет. Или нет, еще хуже. Они оба свирепо бросаются друг на друга, срывая одежды, потом падают на пол, на ковер, и взахлеб предаются пороку, радостно сплетаясь разгоряченными телами.

А может быть, вообще не было никакой вечеринки с гостями. Был просто интимный ужин на двоих, при свечах. Она сидела у него на коленях, обняв его за шею, а он похотливо разглядывал ее обнаженные свисающие груди сквозь рубиновое стекло бокала с вином, задумчиво и пьяно вращая его в руках. Потом отставил бокал в сторону, ухватил ее за бедра и уверенно направил свой уже созревший орган в жадно разверзшуюся клоаку, средоточие всех ее пороков.

Рейчел включила свет, чтобы посмотреть на настольные часы после одной, особенно чудовищной сцены, в которой представила, как эта мегера своим ненасытным, ярко-кровавым ртом втягивает в себя огромный, возбужденный член ее мужа, едва удерживая его обеими руками. А он, в свою очередь, сладострастно мычит от удовольствия и тянет эту корову на себя, ухватив обеими ладонями за полные груди.

Уже почти час ночи. Наверное, гости разошлись где-то около одиннадцати, и у этой парочки была возможность уже не раз ублажить друг друга. Крис весьма страстный, неутомимый и опытный любовник. Умеет доставить радость женщине в постели. Не зря эта помесь змеи, паука и крокодила так за него цепляется.

Черт побери! Даже если эти двое сейчас не терзают друг друга наедине, а просто сидят за одним столом вместе с другими гостями, не спеша наслаждаются изысканным вином и пустыми светскими разговорами, то и это не может быть терпимым. Как он смеет так поступать, когда она здесь, в семейной спальне, совершенно одна, затерянная на огромной кровати? За одно это он заслуживает самого страшного наказания. Да за это убить его мало. Но не сразу. Вначале она ему выскажет все, что думает о нем и о его душевнобольной и злобной пассии. Заставит встать на колени и выслушать ее отповедь и обвинения. Пункт за пунктом, статью за статьей. А уже потом приставит к его груди дуло револьвера и нажмет на курок.

А еще бы лучше застать их обоих прямо в постели и расстрелять в упор, начиная, естественно, с нее. Но тоже не сразу. Вначале насладиться страхом соперницы, увидеть в глазах понимание того, что пришла ее неминуемая смерть. Услышать ее стенания и вопли, увидеть, как она будет метаться под дулом револьвера, умоляя простить и продлить ее жалкую, никчемную жизнь.

А может, просто встать сейчас, собрать вещи в чемодан и навсегда покинуть этот дом, который так и не стал для нее родным. И никогда больше не возвращаться в эту жизнь. Уехать далеко-далеко отсюда, так чтобы ее невозможно было найти. Например, можно отплыть или улететь вслед за отцом в Австралию и начать по его примеру новую жизнь на этом полупустынном экзотическом континенте. Интересно, чем она сможет там заняться? Пасти страусов и овец? Или учить детей аборигенов в школе? А Кристиан О'Нил никогда не увидит своего ребенка. Это будет для него самым действенным наказанием, сильнее, чем пуля. Пусть живет и страдает до конца дней своих, думая о том, что он потерял, на что променял свою прекрасную жену и свое будущее.

Телефон в изголовье зазвонил резко и неожиданно. Она взяла трубку и услышала злорадный голос разлучницы:

— Не волнуйтесь, дорогая, за мужа. Возвращаю его вам. Он скоро будет дома. Я за вас беспокоюсь. Мы все-таки, в некотором роде, не совсем чужие люди. Мужчины никогда не думают о наших женских переживаниях. Так что решила сама проявить инициативу. Взяла на себя заботу о вас. — В трубке щелкнуло, и связь оборвалась.

Вот ублюдок! Оба они ублюдки. Один хуже другого. Ее даже затрясло от ненависти и презрения. Она выключила свет и села в кровати, закутавшись в одеяло и бездумно глядя перед собой, в темноту. Лишь иногда с языка срывались проклятья. Да над ней просто надругались. Сполна насладились ее унижением. Можно сказать, что она подверглась психологическому изнасилованию в особо жестокой и изуверской форме.

Она услышала, как слегка щелкнула ручка двери при повороте. Он вошел почти неслышно и не стал зажигать свет. В темноте Рейчел услышала шелест снимаемой одежды. Скорее всего, пиджак и галстук он снял еще на лестнице, а сейчас продолжил исполнять свой эротический этюд. Проникающий снаружи, сквозь шторы, лунный свет рельефно выделил его высокую мускулистую фигуру. Однако и в темноте она могла бы легко нарисовать по памяти все его физические достопримечательности. Тем временем объект скрытых наблюдений расстегнул рубашку, вытащил ее из брюк и швырнул на кресло. Вслед за ней быстро проследовали брюки, затем носки. Мужской силуэт с широкими плечами и узкой талией теперь дополняли только трусы, которые должны были пополнить скопление предыдущих предметов туалета. В воздухе струились сексуальные мужские ароматы.

Рейчел представила себе это тело, которое, может быть, всего полчаса назад находилось в объятиях другой женщины. По этому телу ползали похотливые губы и потные, жадные пальцы. У нее невольно сжались кулаки, когда обнаженный силуэт приблизился к постели. Она мысленно уже успела проиграть несколько сценариев возможных действий в этой ситуации.

Закатить ему самый обычный бабий скандал, выкрикивая во всю мощь своих голосовых связок разные обвинения и угрозы, со швырянием в него различных предметов и требованиями убраться подальше с ее глаз, насовсем, к этой шлюхе. Или, скажем, притвориться спящей, а утром подвергнуть его полному презрению и отлучению от общения с собой? Красноречиво, с холодной надменностью молчать и демонстративно отворачиваться при его появлении.

А может быть, просто включить свет, посмотреть прямо в эти лживые глаза, кратко пояснить, что ей все известно, и ровным, выдержанным тоном попросить избрать себе другое место пребывания до утра. А утром столь же спокойно и хладнокровно предложить начать оформление развода?