Кланы пустоши - Алексей Бобл

В гладкой корке донного ила все чаще попадались каменистые проплешины и трещины, из которых шел пар. Впереди вырастали красно-бурые скалы. У подножия их что-то белело в лучах солнца — и вскоре Туран разглядел огромные кости, возвышавшиеся над пейзажем. Крючок правил прямо к ним.

Скелет оказался таким большим, что повозка проехала между ребрами и какое-то время высоко над головой тянулись позвонки размером с колесо «Панча». Грудная клетка напоминала конструкцию из бетонных арок; если обить ее листами жести, получится неплохой ангар.

Туран попытался представить, как выглядел зверь, которому принадлежали эти кости. Он же был размером с Дворец атамана Макоты, а то и больше! Неужели подобные чудовища обитали здесь когдато? Или зверь — мутант, порождение Погибели?

Мутантов в клетках скелет почему-то привел в ярость — они рычали, кидались на прутья и пытались сломать их. Особенно негодовал пятнистый, своим рычанием он даже напугал маниса, а потом так бросился на клетку, что едва не перевернул ее. Успокоить будущих бойцов Арены удалось лишь внеочередной порцией зеленой каши.

Скелет остался позади. На полпути между ним и красными скалами Туран заметил, что самоход с топливной цистерной отстал. Помогать врагам не хотелось, но, как и во время нападения кетчеров, у него не было выбора — и пленнику, и бандитам надо както выжить в пустыне.

— Така! — окликнул он, приподнявшись. — Крючок, эй!

— Чё тебе? — пробурчал лопоухий, не оглядываясь.

— Машина отстала, а вы все на горы вылупились. Назад гляньте.

Первым обернулся людоед, потом бандит, и тут же ящер встал. Крючок не успел еще ничего сделать, а Така уже спрыгнул с повозки и побежал назад, размахивая руками.

— Нельзя! Нельзя там! — кричал проводник.

Шурша покрышками, затормозил «Панч». Грузовик чуть не сшиб людоеда, тот отскочил, едва не упав, побежал дальше.

Туран удивился: мотофургон сломался — из-под капота валил черный дым, — плохо, конечно, но почему проводник так волнуется?

Из кабины самохода выскочили здоровяк Бочка с молодым Дерюжкой и принялись отчаянно жестикулировать. Видать, обвиняли друг друга в случившемся. Бочка отвесил Дерюжке оплеуху, тот в ответ заверещал. Потом оба бросились к капоту, здоровяк поднял крышку, молодой нырнул в клубы дыма и сразу отпрянул. Что-то крикнув напарнику, он притащил канистру с водой, принялся заливать перегревшийся мотор.

— Эй! Не надо! Нельзя стоять! — Така бежал к фургону, шлепая босыми ступнями по илу. — В кабину надо!

Бандиты пытались справиться с поломкой и не слышали его. Озабоченность их была вполне понятна: вдруг движок загорится, тогда может вспыхнуть цистерна, и если эти двое не погибнут при взрыве, их пристрелит Макота.

Туран давно заметил: Така требует, чтобы машины и телеги держались рядом с ним — именно с ним, а не с первой повозкой. Поэтому Макоте пришлось отказаться от разведки местности, а ведь раньше, до Моста, он каждый день отправлял вперед пару-тройку мотоциклеток. Но в Донной пустыне проводник делать это запретил.

Машины начали останавливаться. Людоед на ходу оглянулся, махнул рукой Крючку, чтобы следовал за ним.

— Ну да, щас я к тебе побегу, — пробормотал бандит и отвернулся.

Но тут занервничал ящер. Взмахнув хвостом, он развернул повозку без команды лопоухого. Оторопевший бандит натянул вожжи — башку маниса задрало к небу, шею выгнуло назад, но он не останавливался.

Вскоре Така сел на ил, скрестив руки на груди.

Манис тянул повозку, Крючок ругался, пытаясь образумить непокорную рептилию, а Туран внимательно наблюдал за суетой у фургона. Неспроста ведь людоед всполошился.

Вскоре выяснилось, что так и есть — пленник увидел, как темный бугорок размером с ведерко вдруг пополз к машине. Приблизился на пару шагов — и замер. Потом еще подполз. И еще.

Крючок усмирял ящера, остальное его мало интересовало. Бандиты поливали двигатель водой. Дверца «Панча» отворилась, на подножке появился Макота:

— Слышь, Крючок, все жуешь свою дрянь? С тупой скотиной справиться не можешь?

Это отвлекло Турана, и он прозевал момент, когда бугорок рывком подобрался еще ближе. Увидев, что тот уже у самого колеса, пленник вскочил и крикнул, показывая рукой:

— Что это?!

Крючок, занятый манисом, не обратил на вопрос внимания, зато Макота с Такой посмотрели на Турана.

— Краб, — громко сказал проводник. — Краб, да. Така не помнит, но старцы говорили: крабы в воде жили. Давно. В очень соленой, пить нельзя. Сейчас нет воды, давно нет, крабы в норах, в иле теперь. Не в воде…

Крючок все сражался с ящером, который, шипя и мотая хвостом, тащил повозку к проводнику.

Бугорок подполз еще ближе к занятым ремонтом бандитам. Людоед поднялся и закричал, сложив ладони рупором:

— Краб!!! Ноги откусит!!!

В этот миг нечто сплющенное, выскочив из облака пыли, помчалось на тонких ножках к бамперу.

Щелкая клешнями, краб добежал до машины, и тогда наконец Дерюжка с Бочкой заметили его. Они запрыгнули на дымящийся мотор, задрали ноги. Краб нырнул под бампер и со звоном вцепился в него клешнями.

Макота достал пистолет и начал стрелять. Расстояние было большим, пули били в землю, но одна раскрошила клешню. Тварь мгновенно скрылась под днищем, и спустя несколько мгновений все увидели ползущий в сторону от фургона бугорок. Он вскоре разгладился — наверное, краб забрался в свою нору в иле.

Туран сидел, упершись лбом в прутья, и наблюдал. Макота спрыгнул в ил; подойдя к Таке, сказал что-то. Тот кивнул, и они зашагали к сломавшемуся самоходу.

Бандиты слезли с двигателя, Дерюжка втянул голову в плечи, опасливо глядя на хозяина. Туран видел, как шевелятся губы проводника — он что-то втолковывал им. Макота взялся за пистолет, Бочка попятился, Дерюжка отпрыгнул за кабину. Но атаман стрелять не стал — погрозив оружием, спросил что-то. Судя по тому, как энергично закивали в ответ оба бандита, он поинтересовался, сумеют ли они быстро починить фургон, и получил горячие заверения, что сумеют.

Развернувшись на каблуках, атаман широко зашагал обратно, проводник пошел за ним. Дерюжка принялся копаться в моторе, Бочка полез в кабину. Вскоре самоход заурчал и плюнул клубом дыма из выхлопной трубы.

Манис, увидев, что смуглый человек с кучерявыми волосами возвращается к нему, тут же успокоился.

— Тупой! — бросил атаман Крючку, проходя мимо. — С ящерицей совладать не можешь, доходяга!

Лопоухий молча потянулся к кошелю на поясе за новой порцией жвачки.

Макота скрылся в «Панче», Така уселся рядом с Крючком.

— Чё его за тобой понесло? — спросил тот. — Ты как медом намазанный…

— Звери любят Таку, — с улыбкой ответствовал проводник.