Во имя империи! - Виктория Гетто

– Тогда что я буду делать?

Оба пассажира переглянулись между собой.

– Обеспечивать безопасность персонала и посольства, добывать все необходимые сведения, ну и… заботиться о будущем наших семей.

– Понял… – Владимир вздохнул: – А вы между собой-то договорились, господа конкуренты?

Оба Старших рассмеялись:

– Не переживай. Всё честно поделено между всеми членами Совета.

– Совет, Совет… – проворчал молодой человек. – А что с остальными нашими? Им что, ничего не светит, как на Земле?

– С чего ты взял? Статус Первых семей. Он пока, правда, прорабатывается, но поверь, никто не останется обиженным. Мы это гарантируем.

– Хорошо. Поверю. А то я уже подумал, что вы по стопам демократов решили пойти…

– Ты слишком плохо о нас думаешь, Володя. Мы – не они. И о своих заботиться всегда будем. Во всяком случае, никого не бросим. В этом можешь быть уверен…

Дальнейшее уточнение будущих планов заняло около двух часов, и когда Владимир развёз Старших по домам, отказавшись выпить чашку чая у отца, поскольку, откровенно говоря, был на нервах, было уже далеко за полночь. Поставив машину, вошёл в гостиную дома, где было тихо. Спят, понял он, проходя на кухню. Там было чистенько, к его удивлению, в холодильнике обнаружился свежеприготовленный ужин, заботливо уложенный в пластиковый контейнер. Хьяма? А кто же ещё? Разогрел в микроволновке, поел. Помыл за собой посуду. Теперь ополоснуться и спать. Завтра куча дел, готовиться к отъезду в Океанию. Интересно, когда он теперь попадёт в Русию? Вот где работы будет выше крыши. А там – пока всё устаканится, пока освоимся…

Поднялся к себе. В кровати виднелась одинокая девичья фигура. Гера по привычке улеглась? А кто же ещё. Бесшумно снял форму, убрал в шкаф, достал халат, прошёл в ванную. Пока набиралась вода, прикидывал, что делать дальше. А что тут голову ломать, если ничего толком не известно? Помылся, прошёл в спальню, плюхнулся в кровать, почти мгновенно заснул…

Проснулся от того, что его опять обняли. Но не просто обняли, а нагло и бесцеремонно принялись приставать. Ладошка мягко водила по груди. Вторая беззастенчиво скользнула вниз… Твою ж… Сказано же: ты меня не привлекаешь! Так какого… Открыл глаза и едва сдержался, чтобы не вытолкнуть океанку из койки, – не Гера. Хьяма! Перехватил шаловливые ручки, сжал. Девушка ахнула от боли.

– В чём дело? И где Гера?

– Спит в гостевой. Сказала, что ей надо подумать…

– А ты что тут забыла? Или у тебя память короткая? А может, решила, что…

Намёк был слишком прозрачен. Океанка покраснела, потом решительно тряхнула распущенными светлыми волосами.

– Можешь думать, что хочешь! Отпусти!

Рванула руки, охнула, когда их рывком развели в стороны и она распласталась на широкой груди парня. Их глаза оказались совсем рядом, и девушка поразилась, насколько они ледяные.

– Первый и последний раз. Запомни, что я тебе сейчас скажу: никогда. Ясно? В одну реку два раза не войдёшь. Ты не захотела. И я согласился с твоим выбором, как бы больно мне ни было. Поэтому можешь не строить никаких планов насчёт меня. Да я лучше Геру в жёны возьму, или любую замарашку из Гонведии или Прусии. Нищенку! Но не тебя, Хьяма. Всё, что было между нами, забыто. Раз и навсегда.

Та откровенно растерялась:

– Но… я… я знаю, что совершила страшную, непоправимую ошибку! Прости меня, Володя! Умоляю, дай мне ещё шанс, последний! Я даже не требую официальных отношений, просто позволь остаться с тобой!

– Нет, – оттолкнул он её. Аккуратно, чтобы не сбросить с кровати. Повторил: – Это было твоё решение и твой выбор. Повторяю: в одну реку два раза не входят. – Нащупал свои джинсы, поднялся, быстро оделся. Презрительно взглянул на девушку, неподвижно застывшую на коленях. – Больше я ничего говорить не стану. Можешь пока побыть здесь. Переговоры, как ты знаешь, закончены, и, думаю, ты получишь новое назначение.

Она кивнула. Потом с усилием произнесла:

– Уже получила. Явиться в полдень на пересыльный пункт. Меня отправляют переводчиком в лагерь для пленных на Базу-06. Это порт на востоке Русии.

– Вот видишь…

Дверь спальни распахнулась, обрывая их разговор. На пороге появилась Гера. В сарафане. Бросила взгляд на него, потом на свою соотечественницу. По губам скользнула довольная улыбка. Буквально на миг. Потом задала вопрос:

– Ванная свободна? Мне бы умыться…

– Без проблем. Беги, – мотнул головой Владимир в сторону двери.

Шагнул к выходу, собираясь заняться завтраком, а ему в спину донеслось:

– Жаль.

Не замедлив шага, вышел из спальни. Спустился в кухню, извлёк из холодильника ветчину, колбасу, сыр, начал нарезать. Чайник отключился, вскипев. За монотонной нарезкой на ровные кусочки продуктов немного успокоился. Чего они там возятся? Не успел подумать, как парочка спустилась. Взглянул спокойно на одну, на вторую – похожи друг на друга как две капли воды. Впрочем, если подумать, то и на мачеху тоже. Как выходцы из одной страны.

– Присаживайтесь. Поедим и будем собираться.

Снова щенячий взгляд Хьямы, непонятный – у Геры.

Молча сняли с полки по кружке, принялись приготавливать себе напитки. Поставил парящий чайник на стол, кивнул на него. Разговаривать не хотелось. Совершенно. Поскорей бы избавиться от обеих да окунуться в дела. И так весь на нервах. Вымотало его это сопровождение, словно вагон чугуна выгрузил. Даже непонятно, с чего такая усталость. Будто досуха высосан вампиром. Машинально жевал бутерброд с ветчиной, не чувствуя вкуса.

– Прошу прощения, Владимир… Что насчёт нашего разговора?

Словно очнулся, бросил взгляд на часы, ответил:

– Через час Хьяма уедет, тогда и поговорим. Согласны?

Гера кивнула, а другая океанка сжалась, точно её огрели палкой. Чего дёргаться? Сказано же – отрезанный ломоть, и не стоит давить на жалость. Только хуже будет. А эта – хоть и красивая, не отнимешь, но вот не лежит у него к ней сердце. Так, холодное чувство эстетического любования. Словно на статуэтку в музее. Нет ни теплоты, ни желания, ничего. Как неодушевлённый предмет.

После завтрака Хьяма ушла наверх собирать свои вещи. Гера осталась сидеть на кухне, наблюдая за ним. А чего тут наблюдать? Лучше бы помогла убраться. Словно прочитав его мысли, встала, подошла к раковине:

– Ты убери со стола, а я помою.

Включила, уже уверенно, воду, отрегулировала температуру, взялась за моющее средство. Ловкими движениями помыла чашки, тарелки, аккуратно протёрла полотенцем, поставила на полочку. Он тем временем закончил убирать остатки в холодильник, протёр влажной тряпкой стол. Гера прислушалась к чему-то, потом негромко произнесла:

– Хьяма идёт.

Едва заметно усмехнулся: