Кровь королей - Сурен Цормудян

Трудно было совладать с дрожью в руках. А теперь от тяжелой поступи дракона тряслась сама земля. Совсем рядом жалобное блеянье козы. Огромная лапа ступила на телегу, отчего та заскрипела не менее жалобно. Коза шарахнулась в сторону, и тиран сошел с досок.

Проклятье! Поразить зверя нужно непременно на телеге! Ждать, когда он снова ступит на нее? А вдруг не ступит вообще? Но если выпустить отравленный болт сейчас, тиран свалится на землю, и затащить гиганта на повозку можно будет лишь с великим трудом. Настоящее мастерство охотника на драконов не просто в том, чтобы поразить зверя. Сделать это нужно, точно выбрав миг. Леон колебался. Сомнения мешались со страхом. Зловонное дыхание тирана обдавало лицо принца и качало листву, в которой он прятался.

Зверь резко подал голову вперед, и несчастная коза исчезла в огромной пасти. Тиран запрокинул голову, проглатывая жертву. Отчетливо слышался хруст костей и последний крик козы, уже из недр ненасытного чрева. Дракон сделал шаг назад, вновь ступив на телегу.

Решив, что другой возможности не будет, Леон направил арбалет в шею чудовища и нажал на спусковой рычаг. Одна тетива со звоном лопнула, ударив в правую скулу, как маленькая плеть. Вторая тетива сработала, но лопнувшая искривила путь болта, и тот резко клюнул отравленным острием вниз. Болт воткнулся в землю, едва не попав Леону в ногу.

Леон в ужасе замер. Как могло случиться, что тетива лопнула? Да еще и ядовитый болт чуть не поразил стрелка? Из рассеченной скулы текла кровь, смешиваясь с размазанной по лицу глиной, но Леон не обращал на это внимания. Принц медленно поднял взгляд. Тиранодракон стоял неподвижно, опустив голову, и пристально смотрел на охотника.

– М-м-мать твою! – выдохнул Леон и, выхватив из земли болт, бросился бежать, оставив негодное оружие в кустах.

Рев хищника ударил ему в спину, подгоняя обреченную жертву. Тиран ринулся за человеком, который мчался к ближайшей чаще.

Там, в чаще, остальные охотники. И там Нордвуд. У него тоже есть арбалет. Все, что сейчас нужно Леону, – исправный арбалет. Или чтобы боги поразили чудовище молнией.

– Харольд!!! – орал охотник что было сил. – Арбалет! Дай арбалет!

Леон бежал туда, где деревья стояли гуще; он решил, что гигант не протиснется между ними. Но вот позади хрустнул одинокий ствол. Хищник не обегал препятствия, а сносил их мощной тушей. Это его задерживало, но ненадолго.

Завидев, что гринвельдский посланник ведет к ним яростную смерть, люди кинулись наутек, оглашая округу воплями. На месте остались немногие. Среди них Нордвуд и Брекенридж. Лицо сквайра побледнело. Рыцарь же устремился навстречу принцу. Несколько тассирийцев последовали за ним.

– Леон! Он заряжен! Но без отравы! – кричал сир Нордвуд.

– Разряди! Живо!

Отважные тассирийцы осы́пали хищника пилумами, тяжелыми короткими копьями, и бросились врассыпную. Пеший дракон приостановился. Увидев перед собой не одну цель, а семь, он мешкал, выбирая, с кого начать. Три копья отскочили, но два вонзились в толстую кожу, еще больше разозлив существо, которое, казалось, и так целиком было соткано из ярости.

Сир Нордвуд припал на колено и прицелился. Он метил чудищу в глаз. Но болт попал в лоб и едва ли пронзил толстую кость. Снова рев, и снова грохот шагов.

– Лови! – Харольд кинул арбалет принцу и бросился в сторону, размахивая руками. – Сюда! Сюда, тварь! Я здесь!

Тиран выбрал новую цель…

Поняв, что зверь отвязался от него, хотя бы и ненадолго, Леон опустил арбалет, просунул ногу в стремя и взвел обе тетивы. Теперь – вставить болт. Руки ужасно дрожали. Только бы не коснуться отравленного наконечника…

Еще несколько тассирийцев возникли справа от хищника, и вновь полетели пилумы. Один вонзился в брюхо, в то место, где кожа более тонкая и где рана причиняет особые страдания любому зверю. Тиран заревел от боли и гнева и резко повернул в сторону дерзких людей, повалив очередное дерево. Тассирийцы стали разбегаться, но один оступился и упал. Когда ему удалось подняться, клыки чудища вонзились в его бока. Зверь резко запрокинул голову, подбросив кричащего человека в воздух, и поймал в раскрытую пасть. Раздался хруст, на землю упали ноги несчастного.

– Э-эй!!! – послышался львиный рык Леона.

Он отчаянно растирал по лицу кровь из рассеченной скулы.

Хрустя костями, тиран медленно повернулся и устремил свирепый взор на принца.

– Попробуй на вкус меня, кусок драконьего дерьма!

Зверь клацнул зубами, а принц бросился обратно к телеге. Лапы чудовища загрохотали по земле.

Скорей! Скорей!!! Шаги зверя все ближе. Дыхание обжигает спину. Вот и куст, где прятался охотник. Леон влетел в него и вдруг споткнулся о тот сломанный арбалет.

Время будто многократно замедлилось. Он чувствовал, как падает, раскинув руки, и как оружие вылетает из ладони. Все… Неужели все?.. Заряженный отравленной стрелой арбалет упал в паре шагов впереди. Падая, он развернулся острием болта к Леону. На какой-то миг принц забыл о драконе. Сейчас арбалет выстрелит от удара о землю, и смазанный ядом болт вонзится в лицо гринвельдского наследника!

Но этого не случилось.

– Боги, мать вашу, не помогаете мне, так хоть не мешайте! – взвыл Леон, рванувшись к арбалету.

Схватив оружие, он резко развернулся…

Пеший дракон был совсем рядом. Ревущая пасть твари, предвкушающей новое лакомство, распахнулась. Зубы и язык заливала свежая кровь. Человеческая кровь…

Прицелиться! Нажать на рычаг!

Болт влетел прямо в глотку. Хищник вдруг отпрянул, захлопнув ненасытную пасть, и заскулил, нелепо дергая передними лапами. Снова взревел и ринулся к Леону. Но тот уже был на ногах и помчался прочь, пробежав по телеге. Осилив несколько шагов, пеший дракон зашатался и, громко сопя, замычал. Сделал клокочущий вздох и рухнул наземь. Воцарилась тишина.

В большой палатке пахло смертью. Тошнотворный, сладковатый запах крови.

Поддельный король, сцепив руки за спиной, мрачно смотрел на тела. Он взирал на двух мертвых скифариев, что лежали перед ним, а также на труп барона тайных дел Рональда Глендауэра. Рядом лежали другие, встретившие смерть этой ночью. Тела великанов с востока впечатляли. Они могли навести на мысль о великой силе того, кто смог повергнуть их, если бы Симидар Фэтч не знал, скольким гринвельдцам стоило жизни убить этих двоих. Большинство победителей лежало тут же. Не менее мертвыми, чем скифарии.

Но вот в палатку вошел тот, кому посчастливилось выжить. Симидар медленно повернул голову, одарив вошедшего суровым взглядом. Рану Эродина Тандервойса обработали и зашили, но он, морщась, держался за бок, а при ходьбе чуть волочил ногу.

– Как ваше самочувствие, лорд Тандервойс? – без тени сострадания проговорил поддельный король.