Сказка о справедливости - Петр Рингсон

и не помышляй о Фейри-Градах, прекрасных девушках и … Фате-Моргане, – шепотом прибавил Масофаг.

Задумавшись, гном помолчал несколько минут, огоньки страха вспыхнули в его глазах, но одержимый своими страстями, он все же согласился.

– Итак, Тибальд, обряд назначен на хромон, подготовься к нему хорошо, перевороши все свои воспоминания, подумай, чего ты хочешь и чего не хочешь; вообще, покопайся в себе. Попрощайся со всеми твоими друзьями в Форстии: ты больше их не увидишь! Двадцать четвертого хромона мы с тобой пойдем к Большому Ниязу к северу от нашего домика. Соберись как в очень долгий путь. Постарайся взять то, что тебе дороже всего. Не ту прекрасную девушку, конечно же, и вообще, ничего связанного с твоими мечтами, а то, с чем бы тебе было тяжело расстаться: какие-нибудь безделушки, скляночки и тому подобное.

– Зачем? – спросил Тибальд, но Масофаг продолжал, как будто и не слышал.

– Набери еды, возьми спальный мешок.

– Я думал, ты – великий волшебник, а ты печешься о каких-то глупостях.

– Делай, как я сказал, или я и пальцем не двину ради тебя!

Тибальд покраснел, ведь Масофаг отчитал его, как мальчишку.

– Короче говоря, реши окончательно, хочешь ли ты нового приключения; предупреждаю – на этот раз так легко не отделаешься!

Тибальд вздрогнул.

– Легко?!!

– Возьми с собой запас еды и питья на несколько недель и какие-нибудь безделушки, что будут тебе напоминать о том, с чем ты распростился.

– Ты уже говорил о еде, – проронил Тибальд, но Масофаг, казалось, не расслышал его.

– Это все! Сегодня двадцать первое другома. До испытания – один месяц и два дня, что составляет семьдесят восемь дней в целом. Все, до самого испытания ты не должен больше напоминать мне о нем, иначе оно не состоится! Понял?

– Да! – Тибальд продолжал глядеть в землю.

– Вот посмотри, какая прелестная дубель, – внезапно воскликнул Масофаг.

– Доброе утро, госпожа!

– Привет, дружище! Приятная сегодня погодка, – изрекла она, исчерпав тем самым свой словарный запас.

До заветной даты оставался целый месяц. Тибальд приступил к сбору тех немногочисленных пожитков, что у него были. Он знал, что задавать вопросы Mасофагу бесполезно, а может быть, и не безопасно. Задав вопрос, он мог навсегда отказаться от идеи разрешить великую тайну и остаться привязанным к Форстии или Сетии. Поэтому, он решил поступить в точности, как тот повелел, раз уж волшебник этого хочет. Тибальд был абсолютно уверен, что Масофаг наговорил ему всяких глупостей, чтобы подтолкнуть гнома задать вопрос, а потом отказаться помогать под личиной того, что Тибальд нарушил условия договора.

– Нет, я не отклонюсь ни на шаг от указаний Масофага, – решил Тибальд.

О происшествии в Фаротале все вокруг уже знали. Некоторые (особенно хвостуны, которые с ним очень сдружились) жалели Тибальда, понимая, что он перенес не лучшие моменты жизни. Некоторые (например, многие крылаты) осуждали его, ведь они опасались, что нечто подобное может повториться рядом с ними. Но крылаты обычно не таили злобы, они высказывали Тибальду все, что у них на душе и, на удивление, оставались его друзьями. Некоторые откровенно восхищались его магическими способностями. К таковым относился, конечно же, Масофаг и другие волшебники, жившие неподалеку.

Деревья не особо интересовались новостями. Чаще всего они их даже не могли понять. Более того, им часто было не до того, их больше заботили их корни, их ветки и их листья, которые частенько ссорились с ними. Так что, мир внутри самого дерева был намного важнее всех новостей вместе взятых.

Медвянники же, достаточно нелюдимые животные, вообще, редко вылезали из своих берлог, разве что для того, чтобы поесть. Ели они в основном мед, который добывали, распугивая настоящих пчел. Дело в том, что в Форстии, как мы упомянули раньше, обитали и настоящие растения, животные и птицы. Но их было мало, и не всегда было ясно – кто настоящий, а кто – нет. Волшебники, такие, как Масофаг, умели их различать.

Тибальд действительно во второй, и, скорее всего, последний раз, попрощался со своими друзьями. Он начал с крылатов. Казалось бы, все они ругали гнома, но, когда пришла пора прощаться, крылаты очень расстроились и, как могли, пытались его отговорить.

– Тибальд, ты странный житель, – каркала Крыдра, – зачем тебе идти неизвестно куда? Ну объясни нам!

– Это невозможно объяснить!

– Ну и что ты не видел в своем Фэйри-Граде? – вторила Варна, – Может, хоть расскажешь, что там есть такого, чего нет в Форстии? Кроме, конечно, чудовищ.

Но Тибальд и сам не знал, что его туда тянет. Наверное, жажда к исследованию, жажда постигать новое, видеть невиданное раньше, узнавать и понимать, но как это объяснишь крылатам?

Только Лесквитт не спрашивал ничего, он вообще был самым тихим и спокойным. И, наверное, не зря, не очень похожий на других крылатов – Лесквитт был меньше, не столько летал, и даже не болтал много. Вообще, Тибальд часто замечал, что есть крылаты, не сильно похожие на крылатов, и медвянники, не особо похожие на своих собратьев, и даже говорливые деревья (насколько они вообще могут говорить). Вот и у Лесквитта было что-то от медвянника – вы не поверите, но этот петушок ел и любил мед! Но как бы там ни было, по печальным глазам Лесквитта гном понял, что и ему нелегко расставаться с другом.

Варна пригласила Тибальда на полетелки, и на этот раз крылаты соревновались за право первым поднять гнома на ветку, хоть это и было нелегко. Поболтав, и даже угостившись сеном (с трудом, не показав при этом как ему не вкусно), он вернулся домой поздно вечером.

На следующий день Тибальд гостил у Ангриты, и с дюжину хвостунов собрались в тесной норе. Через некоторое время подоспели четыре медвянника, ведь даже им было грустно прощаться с другом. Мех витал в воздухе, хвостуны похвалялись своими хвостами, блеском своего меха и своей неотразимостью, а Тибальду, о ужас, пришлось есть каких-то жареных жуков и пиявок (настоящих, не разумных). К счастью, он заел это отличным медом.

Уходя, люди почти всегда знают, что вернутся, но для Тибальда обратной дороги не было, он чувствовал это. Гном сам не мог себя понять. Ведь ему так здорово жилось, Форстия стала его домом, у него появилось много друзей. Но какое-то непередаваемое чувство влекло его к прекрасному и неизведанному. К Фэйри-Граду? А может, к фее-незнакомке из замка Фаты-Морганы? А может, к разгадке великой тайны? А может… и тут он понимал, что Дорфия – тоже его дом, несмотря на Весы, несмотря на сумрак и унылое существование. Так чего же он