На полпути к звездам - Джейн Донелли

Роб засмеялся:

– Когда Элейн становится скучно, она начинает придавать событиям излишний драматизм. Если надолго уехал из дому, значит – погиб в автокатастрофе. А если б ты только знала, сколько раз Кэл срывался со скал в ее воображении! Для нее мы с тобой давно уже муж и жена, а Кэл и Клер страстно любящая друг друга пара. Фантазии ей не занимать.

– Где они сейчас?

– Пару часов назад я видел Кэла в библиотеке. Клер вошла туда примерно пятнадцать минут назад.

– Ясно. – Шина выпила еще немного кофе, пролистала газету. Сидели они очень уютно. Чуть позже вошла в комнату своей грациозной походкой Клер.

– Ну как? – спросила Шина, и Клер счастливо улыбнулась.

– Мы в процессе переговоров, – ответила она. – Мне кажется, – мечтательно говорила она, – теперь можно выйти из подполья и навестить старых друзей. Не могу же я безвылазно сидеть дома, боясь попасться на глаза кому-нибудь из тех, кого я знаю.

Она уже готова распахнуть все окна и объявить о своем возвращении на весь поселок.

– Кэл с тобой идет? – поинтересовался Роб.

– Пока нет. – Она протянула руку, взяла тост и съела его без масла, тщательно разжевав ровными белоснежными зубками. – Не сегодня. Ему необходимо закончить работу. Но вечером мы идем ужинать.

Либо они уже строят планы, либо Клер их строит одна, но уверена в своем успехе. Так или иначе, было что-то, что делало ее абсолютно счастливой.

– Здорово, – обрадовалась Шина.

– Еще как. А пока я, пожалуй, загляну к Вэрни. Хотя они сейчас наверняка на воскресном богослужении…

– Только не командор, – ответил Роб. – Он же убежденный атеист, ты забыла?

Клер рассмеялась:

– Да, конечно, все эти пререкания и споры с преподобным Риизом. Как я могла забыть. Значит, пойду к Вэрни.

– Передай от меня привет Джине, – сказала Шина.

– Передам непременно, – пообещала Клер. – Первым же делом. – В мечтательном настроении Клер покинула столовую.

– Правда, здорово? – На этот раз Шина обратилась к Робу.

– В таком состоянии я наблюдал Клер и раньше, – пояснил Роб. – Такой она была каждый раз, когда Кэл возвращался из своих странствий. И всякий раз, когда он опять уезжал, она оставалась разбитой и несчастной.

Конечно, он уезжал. Но времена меняются. Возможно, меняются и люди.

Роб продолжал:

– Клер казалось, что кольцо на пальце способно что-либо изменить.

Конечно, способно. Оно стало бы связующим звеном. Очень важным звеном. И пары сказанных в сердцах слов было бы недостаточно, чтобы разрушить эту связь.

– Это ничего бы не изменило, – уверенно проговорил, Роб. – Кэл точно так же способен оставить жену, как и просто подругу.

Но жена стала бы частью его самого и имела бы прочное место в его жизни. Жену невозможно оставить так же, как подругу.

– Ты завидуешь Кэлу? – внезапно спросила Шина, но Роб даже не вздрогнул и прямо посмотрел на нее:

– Мог бы, у него все деньги, и он всегда делал то, что хотел.

Но и Роб занимался любимым делом. И никто, насколько ей было известно, никогда не пытался диктовать ему что-либо.

– А разве ты не делал?

Этот разговор Роба явно не вдохновлял, и голос его звучал раздраженно, даже когда он пустился в объяснения:

– Это не зависть. Все гораздо глубже. Это какое-то беспомощное чувство злости.

Он подался вперед и взял Шину за руку:

– Понимаешь, я считаю, что в любви должно присутствовать некое равновесие: отдаешь столько же, сколько забираешь. С этим ты готова согласиться?

– Конечно, – задумчиво произнесла она. – Конечно, ты прав.

– А как, по-твоему, сейчас выглядела Клер?

– А как она выглядела?

– Ты ведь журналистка. Как бы ты описала сегодняшнее состояние Клер?

Шина не совсем улавливала ход его мыслей, но ответила:

– Как? Выглядит, как всегда, на все сто…

– Но счастлива ли она?

– Очень счастлива. От Клер исходило такое сияние, что при желании она могла бы заменить собой камин.

Роб не сдавался:

– А теперь иди в библиотеку и, если Кэл там, присмотрись к нему. Он сейчас, наверное, работает. – Шина не предприняла ни малейшей попытки сделать то, что предлагал Роб, и, кроме того, не могла же она просто войти и помешать Кэлу, который действительно наверняка занят. – Но что бы сейчас ни делал мой брат, – продолжал Роб, – выглядит он так же, как выглядел за завтраком. Как всегда, спокойный и собранный. Для него этим утром не произошло ничего сверхважного.

Только для Клер, но не для Кэла. Вот что упорно втолковал ей Роб.

Твердым голосом человека, который знает, что говорит, хотя и не получает от этого никакого удовольствия, Роб заключил:

– Так вот, если вдруг окажется, что через неделю Кэл планирует очередной отъезд, он не задумываясь уедет, а Клер останется здесь, несчастная и одинокая.

– Ну а вдруг он больше не уедет? – неосторожно предположила Шина.

– Да уедет он! В том-то и дело! Как и дюжину раз в прошлом! Непременно уедет!

– Значит, она должна ехать с ним.

Роб посмотрел на нее, как на взрослого ребенка:

– Речь идет не о загородной прогулке, а о суровых и беспощадных горах, где на каждом шагу людей поджидает смертельная опасность.

– Я знаю только одно, – заупрямилась Шина. – Если бы я была его женой, то ни за что бы не расставалась с ним.

– И что у вас там произошло, в этой хижине? – подрезал ее Роб.

– Что?!

– Ты говоришь, что последовала бы за Кэлом даже в горы. И это притом, что ты боишься высоты. Должно быть, он и правда запал тебе в душу. Так что у вас там было?

Она выдавила из себя смешок:

– Не болтай глупости. Я говорю о Клер, а не о себе. Если она так несчастна, оставаясь одна, то пускай едет с ним. Если не захочет карабкаться с ним по горам, пусть дожидается его в местных селениях. А что касается хижины, так я могу повторить: мы съели этот жуткий омлет. Потом Кэл вернулся к своей работе, а я поработала над статьей. Если тебе требуются доказательства, то могу принести с десяток листков исписанной мной бумаги. Они у Кэла. – Она встала. – Пожалуй, принесу их прямо сейчас.

Пристыженный, Роб покраснел:

– Прости, дорогая, я спросил в шутку и не хотел тебя обидеть.

– Я себе этим голову забивать не намерена. У меня и без того забот полон рот, и основная – когда он даст мне интервью.

На лице Роба промелькнула ехидная усмешка.