Игрушки для взрослых мужчин - Светлана Борминская

– Не успела, Николай Романович, – улыбнулась Лора.

– Тогда я сам, – Скотчинский толкнул дверь и вошел в кабинет.

На подоконнике среди горшков с фиалками Николай Романович вдруг разглядел бабочку.

Он подкрался. Самая обычная капустница сидела и дремала на увядшем цветке.

– Ты дурак!..

– Я-а-а... ду-рак?.. Почему? – Николай Романович, вздрагивая, обернулся...

В кабинете звучали голоса... Они продолжали переругиваться еще с минуту и внезапно смолкли.

– Ма-ма!.. Мамочка... – набрав номер, прокричал он в телефонную трубку.

– Что, Коля?.. Не кричи, – встревоженный мамин бас из Лондона мгновенно успокоил Николая Романовича.

Она с ним всегда говорила басом, как протодьякон, зная, что только он и успокаивает сына.

– Голоса, мама, голоса, – тихо повторил он. – Со мной говорило дерево, а теперь бабочка!..

– У тебя неприятности?.. – тихо пробасила мама. – Мне приехать?.. Как там Инна?

– Все хорошо, я просто устал, – перевел дыхание Скотчинский. – Не надо, мамочка, не приезжай!..

– А Инна не беременна?.. – и мама вдруг замолчала, словно на линии прервалась связь.

И он испугался.

– Нет, мамочка, она ни разу не беременна!.. Она куда-то уехала и не сказала куда, – всхлипнул Николай Романович. – Я жду... жду, как дурак, даже в милицию заявил.

– Ну ничего, Коля, бывает, – мама едва слышно вздохнула. – Вернется. Я тоже от твоего отца уходила как-то... Раза полтора.

– А может быть, я вернусь в Лондон? – вдруг произнес Николай Романович. – Я ненавижу, мама, я ненавижу Москву... Здесь улицы пахнут гнилью, мама!..

– Хорошо, – Полина Давыдовна вздохнула, – только ничего пока не продавай, Коля, ни квартиру, ни бизнес. Слышишь, Коля?.. Оставляй все как есть и приезжай, остановишься в пригороде, я отцу пока ничего не скажу, а потом съедут жильцы из нашей квартиры в Вестминстере, и ты поселишься там.

– Я еще позвоню, – Николай Романович промокнул слезы ладонью и из лейки, которую выудил из-под стола, стал поливать фиалки... Капустница, взлетев, стала биться в закрытую форточку, и Николай Романович мстительно прихлопнул ее и долго растирал в пальцах.

За окном начинался серый осенний дождик, день обещал быть мокрым и холодным.

Всю ночь за окном шумел дождь, а утром Валю разбудил Лобзик.

На часах было всего лишь пять утра и вполне еще можно было успеть позавтракать до работы. Поставив чайник, Валя побежала умываться, котенок, заглядывая ей в глаза, бежал впереди, и Валя дважды чуть не наступила на него.

Потом она торопливо пила чай с молоком и поглядывала в окно. Начинался ее обычный длинный рабочий день.

* * *

Убрав свои участки, они стояли еще какое-то время. Две девушки с метлами.

– И ты поверила, что он бросит пить и хочет воспитывать сына?.. – возмущалась Гульшат.

– А что мне оставалось? – Валя вздохнула. – Не пускать его? Он же приехал и ждал меня на улице. По адресу моему приехал...

– Так и не вернулся, исчез с деньгами? – Гульшат изо всей силы пристукнула метлой.

Валя кивнула.

– Не все пропил еще, значит, – и Гульшат в сердцах поддела метлой консервную банку. – Что для Москвы двадцать тысяч?..

Мимо медленно проехал серебристый «Мерседес»-купе.

– Осторожней!..

– Слушай, чего это они на нас вылупились? – пробормотала Гульшат. – Не к тебе, а?..

Из «Мерседеса» тем временем вылезла дряхлая бабка в оранжевом брючном костюме и, поправив съехавший набок парик, зашагала к ближнему подъезду, смешно припадая на каждую из ног поочередно... На руках престарелой модницы сверкало не меньше шести бриллиантовых перстней.

Гульшат, выронив метлу, побледнела.

– Упсс-с-сс... Ты погляди-ка, а?.. – подняв метлу, фыркнула она. – Как елка новогодняя, а самой-то лет девяносто!..

Дверь ближнего к ним подъезда, в которую зашла престарелая модница, оглушительно хлопнула. А они, взглянув друг на друга, невесело рассмеялись.

– Ну и бабка! А этот не приезжал больше, а? – Гуля закашлялась от смеха. – Твой-то?

– Кто мой?..

– Ну, на джипе?.. Твоя сказочная любовь, – Гуля выдохнула.

– Смеешься, – Валя вздохнула. – Его нет в Москве. Может, и не приедет больше никогда. Очень я ему нужна!..

– Нужна, раз приезжал!.. Да, ему плевка не стоит помочь тебе, – Гуля нахмурилась. – С той же работой, да и с жильем. У него деньги из ушей торчат, это ж видно!

Валя пожала плечами.

– Ну почему он должен помогать мне? Почему?.. А если мужа моего непутевого увидит, так вообще больше не появится тут никогда...

– Ну он же запал на тебя, – неуверенно предположила Гуля.

– Как на меня можно запасть, а?.. – Валя улыбнулась и притопнула. – У него семья есть – жена, дочка и тесть, которого по телевизору показывают! Полный набор.

– Да ну, не парься, сколько жен, которых называют женами, которые женами не являются, – постучав по решетке заборчика метлой, поморщилась Гуля. – И на своего дурака в милицию заявление напиши, чтоб воровать больше не смел. Гнилой мужик, Валька, чего у него в башке, если он у тебя деньги последние украл?

– Я разведусь, – Валя вздохнула. – Чтобы человек не мог ранить – нужно, чтобы он ничего не значил. Никто он нам с Антошкой... Пустота.

Мятое утреннее холодное солнце висело сбоку от них.

– Глебкова, хорошо метешь, – подмигнул из машины начальник ЖЭУ.

– А я плохо? – хмуро поинтересовалась Гульшат.

– И ты хорошо, – кивнул начальник. – Метите, девчата, подметайте – премию выпишу!

Они переглянулись.

– Ты куда сейчас?

– В холодильнике уберусь по-быстрому и сразу в больницу, – Валя мрачно разглядывала свои битые кроссовки. – Сегодня, может быть, узнаю, какого числа операцию сделают... Все анализы еще позавчера взяли, сказали, чтобы подошла к заведующей отделения после двенадцати дня.

– Снова? – возмутилась Гульшат. – Обещали же больше не брать! Искололи небось всего?..

Валя кивнула.

– Не то слово... Все, пошла я, Гуль.

– Счастливо тебе, Валька, – Гуля вытащила сигареты.

– Девушка с метлой, а я не вас ищу?.. – сзади них стояла старуха в оранжевом брючном костюме. – Вы Валя?

– Я, – вздрогнув, обернулась Валя. – Вы насчет работы, наверное?..