Услышь свое сердце - Ванесса Фитч

И она засмеялась деланным вибрирующим смехом. Хэлен встала, сдерживая возмущение:

— Почему бы вам не спросить об этом у Виктора? Если он хочет, чтобы вы знали, где он познакомился с моей семьей, то непременно скажет вам.

На ступенях террасы появился Уэстон в черных джинсах и белой рубашке. За ним следом шел Дэйв. Хэлен принялась помогать Изабель, кое-как продержалась за ужином и легла в кровать с неотвязными думами в голове.

Досада на то, что Виктор говорил о ней со Стефани, скорее всего отвечая на расспросы невесты, смягчалась тем, что он рассказал о ней совсем немного. Уэстон, несомненно, не раскрыл ей необычных обстоятельств, которые привели его в ее дом. Но вот реплики Стефани о сравнительно скромном положении ее отца в сфере образования озадачили Хэлен. Мальчики не учатся в Винчестере или Оксфорде, если их не прочат на ответственные государственные должности и если их семья не располагает солидным состоянием. Но, по собственному признанию Виктора, его родители находились в трудном финансовом положении, так как поженились совсем молодыми в ожидании появления ребенка. Откуда же они могли получить достаточно денег, чтобы оплатить его дорогостоящее образование?

Хэлен ткнула кулаком в подушку и попыталась уснуть. Какая ей разница, где он получил образование? Девушка прекрасно понимала, что социальный статус Виктора Уэстона намного превышал ее собственный, и Стефани вовсе не было надобности напоминать ей об этом…

Хэлен проснулась рано в тревожном настроении и, выбравшись из постели, принялась ходить по своей роскошной спальне, обхватив себя руками за плечи. Предстоящий день в обществе Виктора и его невесты казался ей ужасной перспективой.

Пока Хэлен полагала, что ее влечение к Виктору является лишь чисто физическим, ей все равно было достаточно трудно находиться с ним рядом. Но теперь приходилось признать: с ней случилось то, что, как она клятвенно обещала себе, с ней не случится никогда, — она полюбила глубоко и безнадежно. И это вопреки всякому здравому смыслу! Вот какими глупыми бывают иногда девушки!

Внезапно пришло решение. Хэлен торопливо натянула джинсы, трикотажную безрукавку, закрутила волосы на макушке и быстро вышла из комнаты.

Остальные уже сидели за столом, и девушка с ходу, глядя только на Дэйва и не обращая внимания на Уэстона, провозгласила:

— Я решила после завтрака заняться документами. Если я поработаю сегодня и завтра несколько лишних часов, то сумею покончить с делами досрочно и вернусь в Лондон раньше — там у меня столько дел!

Почувствовав на себе пронзительный взгляд Виктора, она даже не взглянула в его сторону; девушка была абсолютно уверена в поддержке Дэйва. Он часто критиковал ее за чрезмерное увлечение работой, но Хэлен знала, что он одобрял ее преданность профессии. И даже когда Уэстон произнес ледяным тоном:

— Клодия пригласила вас обоих. Надеюсь, вы не захотите проявить невежливость и не станете настаивать, чтобы Дэйв из-за вашей прихоти остался корпеть над цифрами? — Хэлен все еще надеялась, что Дэйв одобрит ее решение, и даже скрипнула зубами от досады, когда тот согласился с Уэстоном:

— Работа может подождать до понедельника. Лично я хочу на природу. Вам тоже следует наконец научиться отдыхать и развлекаться.

— Да пусть она уезжает, если ей так хочется. Клодия не заплачет, если Хэлен не появится. Она ее абсолютно не знает и пригласила только из вежливости.

Стефани была единственным человеком, поддержавшим Хэлен. Но Виктор поднялся на ноги, бросив на невесту странный взгляд, и коротко ответил:

— Разница есть!

И удалился, всем своим видом демонстрируя превосходство над окружающими.

Подавив готовое сорваться с губ резкое выражение, Хэлен пробормотала «извините» и решительно направилась за ним. Она догнала Виктора в холле; ее зеленые глаза потемнели от гнева, все тело дрожало от еле сдерживаемых эмоций. Она сразу почувствовала себя лучше, позволив им прорваться наружу:

— Почему вы так уперлись в этом вопросе? — горячо воскликнула она. — Стефани совершенно права. Сеньора Оливейра не расстроится, если пара незнакомых ей людей не побывает сегодня у нее в гостях.

— В самом деле?

Виктор засунул руки в карманы, слегка приподнял брови. Вся горечь и боль любви к этому ужасному человеку нахлынули на девушку, и она выкрикнула:

— Вам нравится, когда простые смертные пляшут под вашу дудку! Но вы не можете требовать, чтобы я и Дэйв двадцать четыре часа в сутки исполняли ваши прихоти!

— Кронсби здесь вовсе ни при чем. Мне он не нужен ни в каком качестве. — В серебристых глазах вспыхнул огонь. — А вот вы знаете, в каком качестве нужны мне!

Это напоминание о существующем между ними запретном чувстве сразу заставило девушку ощутить свою уязвимость. Уэстон предпочитал обращать все в шутку, играть со своим некстати возникшим влечением. Чувство к ней было для него нежелательным, и он намеревался продемонстрировать, как легко с ним справляется. Что ж, если Виктор демонстрирует ей свое презрение, то она тоже способна на это. Всей душой надеясь, что ее лицо выражает лишь скучающий цинизм, Хэлен постаралась как можно более небрежно ответить ему в тон:

— Я нужна вам в постели, но вы слишком принципиальный человек, чтобы пригласить меня туда. Кроме того, это может не понравиться дочке вашего начальника и разрушить ваши планы. Я способна понять вас. Но все-таки желание остается желанием. И было бы естественным, если бы вы предпочли удалить его источник с глаз подальше и забыть о нем.

Внутри у нее все дрожало от страдания и любви, но бледное заостренное личико казалось высеченным из камня, когда она увидела, как губы Виктора сжались, а глаза потемнели от ревности и отвращения к самому себе.

Он произнес мрачно и зло:

— Вы с Кронсби хотите остаться здесь наедине. Это заставит меня страдать. Мне нужно, чтобы вы были там, где я смогу присматривать за вами.

Он качнулся на каблуках и расправил плечи.

— Дискуссию считаю закрытой. Мы отправляемся через двадцать минут.

День выдался на редкость жарким; тяжелый душный зной отнимал силы, выкачивал энергию, и Хэлен все сильнее жалела, что Виктор все-таки сумел настоять на ее присутствии.

Клодия Оливейра вела себя как нельзя более радушно. Она оказалась веселой, общительной женщиной, начисто лишенной снобизма, и стремилась, чтобы всем вокруг тоже было весело.

— Я всегда широко отмечала день своего рождения, — пояснила она Хэлен и Дэйву, после того как ей представили их. — Когда умер муж, я решила покончить со всеми праздниками, но эти двое настояли, чтобы традиция сохранилась, и были правы. Жизнь продолжается, несмотря ни на что, не правда ли, дети?

— И ты, мамочка, — живое этому доказательнее, — улыбнулась Пилар.

Она казалась молодой и более стройной копией своей темноволосой симпатичной матери; ее брат Паоло был года на два старше сестры, выглядел чертовски привлекательным и знал об этом.