Влюбленные - С. Стивенс

Да, все обстоит именно так. Время моей жизни вдруг помчалось стремительным галопом, а я ничего не могла с этим поделать.

Вроде бы только вчера Келлан неохотно согласился отправиться в турне по стране, но вдруг оказалось, что гастроли начинаются совсем скоро. Было утро понедельника. А утром в субботу он уже должен был уехать. Последние недели пролетели с такой скоростью, что я и оглянуться не успела, но при этом точно знала: вселенная вот-вот замедлит свое вращение и следующие шесть месяцев будут тянуться бесконечно. Я знала, что буду ощущать каждое мгновение нашей разлуки, но должна буду это пережить. Мне не хотелось страдать от чувства вины, думая, что еще один человек пожертвовал всем ради меня. Я больше никогда и ни с кем не поступлю так, чего бы мне это ни стоило.

Услышав стук в дверь квартиры, я вынырнула из потока тяжелых мыслей и натянула на лицо улыбку. Келлану сейчас тоже было нелегко, он не меньше моего боялся предстоящей разлуки, и я не хотела делать все еще труднее своим несчастным видом. Все последние недели я старательно изображала радостное волнение. По правде сказать, я действительно волновалась за Келлана, бесконечно гордилась им и радовалась за него, но просто не хотела, чтобы он уезжал. Если бы как-то можно было устроить гастроли прямо у меня под боком, моя вымученная улыбка стала бы весьма естественной.

Проходя мимо складного карточного столика, шаткой конструкции, которую мы с сестрой называли не иначе как обеденным столом, я улыбнулась, глянув на подарок, стоявший на нем. Открыв входную дверь, я увидела Келлана, прислонившегося к косяку. Он криво улыбнулся мне. Я прикусила губу, увидев его лицо, и отступила назад, чтобы он мог войти.

– С добрым утром, – пробормотал он, перешагивая через порог.

Прижавшись губами к моей шее, он развернул меня, чтобы поцеловать в губы. Я тихонько хихикнула, закрывая за ним дверь: сестра еще спала.

– И тебе доброго утра.

Вздыхая, Келлан обхватил меня за талию:

– Мне будет не хватать наших утренних поездок в твой колледж. – Он опять вздохнул, глубоко и тяжко, и добавил, качая головой: – Ты, пожалуй, уже и диплом получишь к тому времени, когда я вернусь.

Улыбаясь, хотя на сердце у меня было тяжело, я вскинула голову и погладила Келлана по щеке:

– Ну, думаю, к выпускному ты все-таки вернешься и увидишь, как я вышагиваю по проходу между рядами.

Осторожно улыбаясь, Келлан крепче сжал меня:

– Да, я бы с радостью посмотрел, как ты будешь идти по проходу среди гостей.

Мое сердце забилось немножко быстрее, когда я вдруг подумала, какой проход он имеет в виду. Я открыла рот, не зная, что сказать, но Келлан глянул через мое плечо и увидел ярко-красный подарочный пакет. Он с искренним любопытством посмотрел на меня:

– А это что такое?

– Это тебе. Вроде как подарок на дорожку.

Келлан, нахмурившись, повернулся ко мне:

– Эй! Я же знаю, что денег у тебя негусто. Ты не должна мне ничего дарить.

Прижавшись к его спине, я подтолкнула его вперед:

– Все в порядке. Это недорого, к тому же это подарок для нас обоих.

Медленно подходя к столу, Келлан обернулся и хитро ухмыльнулся через плечо:

– Может, это наручники? Знаешь, такие, обтянутые пушистым мехом? Было бы здорово…

Я хлопнула его между лопатками и подтолкнула вперед, чтобы он не увидел, как мои щеки заливает краска.

– Нет!

Келлан хихикал, открывая пакет, но я едва его слышала: мои мысли уже были заняты картиной того, как я приковываю обнаженного Келлана к своей кровати. Это, пожалуй, было единственным способом удержать его рядом. Закатив глаза, я испустила протяжный вздох. Само собой, Келлан имел опыт обращения с такими наручниками.

Он же, все еще посмеиваясь, вытаскивал из пакета тонкую упаковочную бумагу. Наконец добравшись до самого подарка, он тут же растерянно оглянулся на меня:

– Что это такое?

Теперь уже я рассмеялась и подошла к нему:

– Ну, я знаю, что ты всегда немного отстаешь от жизни, но вообще это называется сотовым телефоном. Он работает так же, как обычный, только с ним можно ходить куда угодно. – Прижавшись к уху Келлана, я добавила: – Ты даже на улице можешь им пользоваться.

Одарив меня холодным взглядом, Келлан покачал головой:

– Я знаю, что это такое. Я спрашиваю – зачем?

С улыбкой я достала такой же телефон из кармана своего жакета, висевшего на ближайшем стуле.

– Затем, чтобы мы могли поговорить, когда ты уедешь. Чтобы ты всегда мог услышать меня, а я могла услышать тебя. – Я дернула плечом, чувствуя, как сжимается мое горло. – Чтобы мы как будто оставались рядом, даже если на самом деле окажемся очень далеко друг от друга.

Келлан несколько раз тяжело сглотнул, ища мой взгляд, как будто и его горло свело судорогой. Наконец он кивнул и поцеловал меня:

– Мне эта штука нравится, спасибо.

Я закрыла глаза. Мы несколько раз поцеловались, и я наслаждалась каждым мгновением, когда ощущала, как кожа Келлана прижимается к моей коже. Наконец он отодвинулся, дыша немного тяжелее обычного, со слегка затуманенным взглядом, устремленным на мои губы. Я поняла, что, если мы не поедем в колледж прямо сейчас, Келлан схватит меня и потащит в спальню. Но хотя я и понимала, что колледж чрезвычайно важен и что я должна в этом году сосредоточиться на занятиях, мне очень захотелось, чтобы Келлан поступил именно так…

Его глаза вспыхнули, проясняясь, и он улыбнулся так, что у меня перехватило дыхание:

– А сексом по этому телефону можно заниматься?

Я моргнула и почувствовала, что отчаянно краснею. Ничего не ответив, я схватила жакет. Когда Келлан, хихикнув, опустил телефон в карман кожаной куртки, послышался звук открывающейся двери. Келлан обернулся на звук, готовый поздороваться с Анной, но в коридоре появился другой человек. И он не был одет.

Почесывая свое мужское достоинство, Гриффин зевнул и лениво направился к нам:

– О черт, куда это вы собрались в такую рань?

Я отвернулась, не желая смотреть на голого мужчину. Келлан фыркнул и покачал головой:

– Вообще-то, уже половина одиннадцатого, Гриффин.

Гриффин хмыкнул в ответ, но я не стала оборачиваться.

– Да знаю я, приятель, вот и говорю – чертовская рань!

Келлан посмотрел на меня и пожал плечами. Для Гриффина любое время до одиннадцати утра равнялось рассвету. Мне хотелось как-то ответить на знак Келлана, но я услышала, что Гриффин подходит ближе, и застыла. Мне хотелось во все горло закричать, чтобы он надел на себя хоть что-нибудь.

А Гриффин, еще раз громко зевнув, сказал:

– Эй, Мэтт хотел, чтобы я тебе передал: если ты пропустишь еще одну репетицию, он выгонит тебя из группы.