Нет чужих бед - Оксана Демченко

Вот, кстати, и запасы энергии. Надо лишь восстановить круговорот жизни. Кто-то говорил про круговорот, давно. В другой жизни. Какая-то Сэльви… не понять, что за имя. Но родное, как ни странно. Трудно припомнить подробности. И пока некогда. Срочно следует приводить в порядок родную плоть огня, гибнущую без души — эфрита.

Снаружи сфера с первых мгновений ее возникновения не выглядела сияющей. Для Изоэ, стоящего совсем рядом, она постепенно темнела, уплотнялась. Затем налилась бархатистой чернотой. Юноша смотрел и старательно отмечал, так велел ему Ларго, ослабление связи с сознанием Алези. Оно ускользало, яркое и все менее постижимое. Глаза болели и слезились, голова кружилась, жар сушил кожу… Пришлось сесть, а затем и лечь. Нить связи лопнула резко, сразу пришло облегчение.

Одновременно Изоэ услышал отрывистый крик Лэйли, повелительный и громкий. Сфера беззвучно сжалась в точку — и исчезла. На диске в центре платформы не осталось ничего и никого.

Изоэ оглянулся, разыскивая Лэйли. Вот она — идет к нему, садится рядом. Такая бледная, что смотреть больно. Руки дрожат, глаза утонули в кругах черной беспросветной усталости.

— Как наша Алези?

— Скоро увидим, — шепнула Лэйли, гладя его по голове и успокаивая. — За нее не переживаю. Стараюсь не переживать. А вот мерзавца Ларго, если он уцелеет, зверски излуплю.

— За что? — уточнил Изоэ, прикрывая веки и радуясь ласке.

— Он обманул меня, — грустно отозвалась Лэйли. — Всех обманул. Сказал, что искал в архиве королевы заклинание разрыва. Действительно запретное, оно уничтожает связь между людьми. Может использоваться для того, что в давние времена именовалось проклятиями до седьмого колена. В нашем случае должно было обезопасить тебя.

— Я не ощущаю больше связи, все правильно, — сообщил Изоэ. — Никакого обмана.

— Сплошной! — сердито тряхнула волосами Лэйли. — Он должен был обеспечить снятие связи и перед изменением состояния Али покинуть сферу, но не сделал этого. И заклинание он использовал совершенно иное. За счет своих сил восполнил израсходованное Алесией на тебя. Чего уж там, сама знаю: так гораздо надежнее, чем накачивать ее исключительно внешними ресурсами, подаваемыми мазвосистемой гномов и снимаемыми с накопителей Ами.

— Лупить-то зачем? — расстроился Изоэ.

— Чтоб в герои не лез, — прищурилась Лэйли. — Видишь ли, заклинание отнесено к запретным, поскольку использующий его маг практически всегда гибнет, отдает себя целиком. Ларго себя истратил, выбрасывая Алю за первый энергобарьер и не позволяя расходовать силы на самом сложном и опасном этапе… Куда я смотрела? Он еще мальчишкой был по уши влюблен в мою Альку. Следовало связать мерзавца и сверху груз положить, чтоб не дергался. Добровольная жертва, гад такой!

— Погиб? — ужаснулся Изоэ.

— Я тоже кое-что применила. Полагаю, некая часть его сознания уцелеет. Ох, как мне плохо… Где носит Рахту? Если не явится в течение часа, спасать придется уже меня, и спешно. Как я могла? Алька, как же я тебе разрешила сотворить столь ужасное? Ох, глупая у тебя мама…

Лэйли легла и поджала колени к подбородку. Изоэ почти сразу отодвинули гномы, засуетились.

Юноша испуганно огляделся. Удивленно заморгал всеми веками. Столь необходимый муж Лэйли возник буквально из воздуха. «Кажется, есть у них, у магов, особый способ экстренного перемещения», — неуверенно подумал Изоэ. От памяти и знаний Алези осталось немного. Даже язык мира Саймиль воспринимался теперь иначе, как сложный и чужой.

Ну и пусть!

Главное — все живы. Рахта поднял жену на руки и унес к подъемникам, никого не слушая. На гномов посмотрел весьма зверски и даже сказал их принцу нечто малоприятное. Тот, впрочем, ничуть не смутился. Насмешливо помахал вслед эфриту своей широченной ладонью и сел рядом с Изоэ.

— Все, теперь точно остаемся у вас, — сообщил подгорник. — Ежели в мире имеется два горна — солнечный и глубинный, то гномам здесь жить полагается, непременно.

— Два? — заинтересовался и'наэ.

— Ну да. Ваша забота — крылышками жужжать и радоваться рыжей Але, лепестку вершинного горна, как мы зовем духов огня. А мы почитаем куда выше трудовой горн, вторичный. Ох, интересно тут станет со временем! Все ж урожденный маг, и весьма крепкого ума. По рудному делу мастер.

— Ларго? — догадался Изоэ.

— Он, кто ж еще? Сиди, не дергайся. Сейчас Ами сдвинется по орбите и накроет нас, потому как солнце вот-вот проснется, это опасно. Из-под ее панциря прямого обзора нет, но и так увидим немало. Редчайшая штуковина, — гном подмигнул, — черепаховое затмение разбуженного солнца!

— Так и не успел рассказать Ларго про Роэла, — пожаловался Изоэ. — Он спрашивал, выжил ли пилот. Я ответил — да, но ничего не уточнил.

— Обскажи все толком Лэйли, — посоветовал принц. — Она запомнит. Ей надо сейчас заняться хоть чем и верить, что Аля вернется. Прежней не станет никогда, но и забыть себя не сможет. Так и будет, я не сомневаюсь. Эх, нравится мне у вас. Весна впереди, лед сойдет. Города строить станем заново, на поверхности. Славное время. Работы на всех гномов хватит, только подставляй плечи. Опять же к нектару мы, похоже, весьма склонны.

Гном хитро подмигнул и стал глядеть вверх. Метель сыпала на прозрачный купол серый сумеречный снег, который становился все более темным: хотя недавно миновал полдень, со стороны восхода наползала огромная тень. Ами меняла орбиту, выходя на предельно низкую и накрывая своим панцирем сушу, спасая ее от прямого удара лучей.

Изоэ заворожено наблюдал несвоевременный вечер и ждал с замиранием сердца продолжения чудес, отмечая, что никто не уходит вниз, в город. А старейшина Итао, утратив всю свою солидность, висит возле цветка, обмотанный хвостом мальта, и собирает нектар ими. Большой праздник для всего рода: первые живые растения на поверхности. Цветок ими в отличие от айа состоит из сотен мелких синих и розовых чашечек с соком, окруженных тонкими иглами сиреневых лепестков, многочисленных и нежных. Сбор нектара ими — процесс трудоемкий и сложный. Впрочем, время есть.

Вот старейшина закончил обследовать первое соцветие и спустился, чтобы перелить в большую емкость добытое. Снова занялся своим делом. И опять перелил. Собрался в третий полет. Но не успел.

Кромка неба озарилась багрово-алым светом. Снег порозовел, ветер наполнился переливами теплых тонов, ожил, сделался объемным. В недрах бурана вспыхнули радуги, сплелись сложным узором, заполоскались яркими порывами сияния. Разлились на полнеба.

Гномы одобрительно зашумели, щурясь на ставший избыточно ярким свет. Итао заторопился, расставляя чашечки и разливая угощение. Руки старейшины предательски дрожали. Он никогда не смел мечтать, что доживет до начала весны и сможет в первый настоящий солнечный день угостить всех нектаром ими. А вот исполнилось, сбылось.

Изоэ улыбнулся и подмигнул сиянию у самого горизонта. И рассмеялся. Ему вдруг подумалось, что снег в тени похож на пепел. Что зима сгорела!