Книга песен Бенни Ламента - Эми Хармон

– Пожалуйста, мистер Ламент, уходите. Мне известно, кто вы. И мне также известно, кто ваш отец. Я признала вас, как только увидела. Уходите, пожалуйста! Мы не хотим проблем на свои головы.

– Вы знаете, кто я? – спросил я, сбитый с толку.

– Ты знаешь его отца? – удивилась, нахмурившись, Эстер.

– Я знаю э-этот с-сорт люд-дей, – начала вдруг заикаться Глория. И, снова стиснув руку Эстер, потащила ее от меня прочь.

– Мама, поезжай на автобусе. Увидимся дома, – сказала Эстер.

Она не разделяла маминого отношения ко мне. А у меня появилось чувство, будто оно связано с Бо Джонсоном и моим отцом. Но при чем тут я? И с какой стати мне было задавать вопросы или пускаться в объяснения, если у меня их и не было?

– Нет, – помотала головой Глория. – Я не оставлю тебя с ним наедине.

– Я уже оставалась с ним наедине и, как видишь, цела и невредима, – парировала Эстер. – Что на тебя вдруг нашло, мама?

– А давайте я провожу вас обеих до автобусной остановки, – предложил я. – И никаких проблем. Мне всего-то нужна минутка времени. Мы пройдемся и поговорим.

Глория неохотно кивнула, но пошла вперед. Только покосилась через плечо: последуем мы за ней или нет?

– Ну что, идемте? – предложил я руку Эстер.

Она закатила глаза и отказалась опереться на меня. Мы пошли за ее приемной матерью, с каждым шагом понемногу увеличивая дистанцию, чтобы та нас не услышала.

– Господи! – пробормотала себе под нос Эстер. – Вы подумаете, что мне пять лет.

– Она полагает, что знает меня.

– Она знает ваш тип людей.

– И что это за тип такой, Бейби Рут? – не удержался я от язвительного вопроса, но, чтобы смягчить тональность, употребил придуманное мною же прозвище.

– Не называйте меня так, – пробурчала Эстер.

– А вы не указывайте мне, к какому сорту людей я отношусь.

Эстер попыталась заглянуть мне в глаза, а затем кивнула:

– Справедливое требование.

– Я договорился для вас о встрече. Завтра. В пять вечера в «Атлантик Рекордз». Вы сможете прийти?

– Я? Или вся группа? – спросила Эстер нерешительно.

– Только вы. Без группы, – ответил я.

Мне не хотелось иметь дело с Мани, пока не стало бы ясно, что Эртегюн заинтересован. Если бы Ахмет проявил интерес, я бы сдал ему на руки не только Эстер, но и Мани, и всех остальных ребят. И покончил бы с этим.

– Нет. Они тоже должны пойти, – уже мотала головой моя спутница.

– Эстер! Я вовсе не пытаюсь вывести их из игры. Но завтра у меня будет всего полчаса на разговор с самым главным человеком в «Атлантике». Если вы ему понравитесь, тогда мы сможем рассчитывать на большее. Это еще не запись, хотя он наверняка пожелает услышать ваше пение.

– Мое пение… без группы…

– Я буду вам аккомпанировать. Мы исполним упрощенные версии песен, над которыми работали в «Шимми»… просто чтобы он вас прослушал и понял, что у нас заготовлено.

– У нас?

– У «Майнфилд».

– Но не у вас?

– Я композитор-песенник. Группе необходима пластинка, если вы хотите попасть в эфир. «Атлантик» – лучшая студия грамзаписи. Это уникальный шанс. Воспользуйтесь им!

Эстер остановилась. Я тоже. Ее мать продолжала тащиться вперед, не заметив, что мы больше за ней не следуем.

– Я же сказала, что готова на все, – пробормотала Эстер.

– Да, именно так вы и выразились, – ухмыльнулся я. – И это прослушивание окажется гораздо легче того, на что вы собирались пойти. Обещаю вам.

Прикрыв глаза, Эстер подняла лицо к темному ноябрьскому небу. Как будто обратилась к Господу за советом и напутствием. Ее губы были не накрашены, а длинные локоны прикрывал шарф – скорее всего, чтобы сохранить волосы чистыми и уберечь прическу от игривого ветра. И все равно она была так чертовски хороша, что мне пришлось отвести взгляд.

– Я убираюсь в том доме, у которого вы меня поджидали. И в соседнем тоже, – махнула рукой назад Эстер. – И еще в двух в следующем ряду. Мы с мамой стираем одежду, нянчимся с детьми, драим полы. А потом, поздним вечером, я пою. Потому что не желаю через двадцать лет заниматься тем, чем вынуждена сейчас заниматься мать. Выбиться в люди в таких условиях практически невозможно. Так что мне остается одно: довериться вам, мистер Ламент. И смею надеяться, вы не заставите меня выбирать между моей семьей и будущим.

– Эстер? – Глория Майн наконец заметила наше отставание.

Автобус должен был вот-вот прийти.

– Я заеду за вами завтра, прямо сюда, в четверть пятого, – сказал я, поворачиваясь к машине. – Я не даю никаких обещаний. Но наденьте свои фантастические туфли и сохраните боевой настрой.

– Не подведите меня, Бенни Ламент, – крикнула мне вслед Эстер.

В который раз все та же угроза.

– Да, кстати, Эстер!

– Что?

– Спросите у своей мамы, почему я ей не нравлюсь. Возможно, выслушав ее, вы тоже решите, что я вам не нравлюсь.

– Я и так знаю, что вы мне не нравитесь, – без промедления выпалила Эстер, но в ее тоне сквозила улыбка.

– А я думаю, что нравлюсь, – воскликнул я на ходу.

– Нет, – пропела Эстер, – парень не нужен мне…

– Нужен-нужен, – пропел я в ответ.

– Не нужен, – закольцевала строфу Эстер, и я услышал, как прогромыхавший к остановке автобус заскрежетал тормозами, заглушая мой голос.

Последнее слово осталось за Эстер. Но она мне нравилась, и она это знала.

* * *

Эстер ждала на остановке, как я ей и сказал, но она была обута в те же удобные для натруженных ступней ботинки, а ее ноги под серой форменной юбкой по-прежнему были обнажены. Как только я подъехал, она нырнула на заднее сиденье, видимо заранее решив не садиться рядом со мной.

– Что вы делаете? – обернулся я к ней, нахмурившись. Меня совсем не прельщала роль шофера.

– Мама не хотела, чтобы я ехала. И отказалась меня прикрыть. Так что, возможно, уже завтра у меня не будет работы. Я не смогла переодеться там. И, чтобы улизнуть пораньше, мне пришлось соврать и своему работодателю, и маме. Если бы я ей сказала, она бы сообщила Мани. И ко всему прочему вы ей не нравитесь. Зато мне было легче врать. Так что смотрите вперед, на дорогу, а я постараюсь привести себя в божеский вид.

Я сделал так, как мне было велено, и через несколько секунд отъехал от тротуара. Был час пик, и нам нужно было успеть добраться до «Атлантик Рекордз» на пересечении 16-й улицы и Бродвея за сорок пять минут.

– Я не знаю, что захочет послушать Ахмет. Но, думаю, вам лучше спеть «Мне не нужен ни один парень». Я буду аккомпанировать и подпою вам в припеве. Эта песня удачнее всего демонстрирует ваш голос и ваш характер, индивидуальность. И если она понравится Ахмету, то продать ее вашей группе будет проще простого.