Дышу тобой - Марина Кистяева

Последние слова она выкрикнула со слезами на глазах. Находиться в компании Загорнова она больше не собиралась. С нее хватит! Почему ее просто не могут оставить в покое? Неужели она просит так много?

Даша неуклюже вскочила с импровизированного сиденья и хотела выбежать из комнаты, но Андрей оказался быстрее. Он схватил Дашу за руку.

– Постой! Не уходи!

Она не хотела, чтобы он видел ее слезы! Она достаточно плакала перед мужчинами.

– Пусти меня, черт побери! Я сказала, пусти!

– Нет, – прозвучало твердо и категорично.

– Что «нет»?! Не пустишь? – Даша перешла на крик. Кажется, она дождалась истерики. – Отлично, не пускай! И что дальше? А? Что ты будешь делать дальше?!

Его рука держала Дашу крепко, но девушка не чувствовала боли.

Андрей поморщился.

– Я никуда тебя не отпущу, пока ты находишься в таком состоянии. У тебя истерика! – заявил он.

– Да знаю я, что у меня истерика! – снова выкрикнула она. – И в этом виноваты вы! Ты и Димка! Сколько можно меня терзать? Неужели вам нравиться причинять мне страдания?

Андрей резко рванул девушку на себя. Теперь обе его руки держали ее за плечи.

– Женщина, ты вообще понимаешь, что говоришь? Мы сейчас ссоримся с тобой из-за ничего! У тебя нервный срыв!

– Ну и что? Я женщина, к тому же беременная! Имею право!

В тот момент она готова была драться со всем миром! Она готова была рвать, метать, грызть, но только не признавать своего поражения!

Андрей сжал губы, его мышцы напряглись.

– Даша, послушай меня! Да перестань ты вырываться, никто не собирается тебе причинять вреда! Я… – он внезапно замолчал. А когда заговорил, его голос был хриплым. – Я никогда не подниму на тебя руку и не сделаю ничего такого, что сможет причинить тебе боль. Ты меня слышишь?

Даша часто-часто заморгала. Она готова была защищаться, когда ее обижали, нападать, когда на нее нападали. А что происходило сейчас? Андрей капитулировал?

Или их война была плодом ее возбужденного воображения?

Она растерялась. Слезы все-таки покатились по щекам. Даша снова почувствовала себя слабой и беззащитной. Потерянной.

– Андрей, я… – она не знала, что ему сказать.

Он отпустил ее и большим пальцем начал осторожно утирать слезы. Его палец действовал нежно, и Даше показалось, что она перенеслась в далекое детство, где ее оберегали и любили. И ничего не требовали взамен.

– Извини меня, – сказал Андрей, – я вел себя глупо. Я был разозлен. И сорвал свою злость на тебе. Мне ни в коем случае не стоило этого делать, но я не сдержался. Еще раз извини. Я испугался, когда утром обнаружил, что ты исчезла. Мало ли, что могло произойти. Я перенервничал, а когда ты вернулась, то… – он снова оборвал себя. – Одним словом, я не имел никакого права устраивать тебе «разбор полетов». А, может, я просто приревновал тебя.

– Что?..

Даша не договорила. Восклицание вырвалось самопроизвольно.

– Приревновал? – переспросила она шепотом.

– Да. А разве такого не может быть? – в голосе Андрея появились особые нотки.

Она подняла лицо, их глаза наконец-то встретились. Это было так непривычно. Даша уже забыла, когда последний раз смотрела вот так прямо и открыто, и мужчина не отводил свой взгляд.

Даша искала в глазах Андрея подвох, обман, ложь. Но его взгляд оставался серьезным и твердым.

– Наверное, может, – еще тише прошептала она.

Его губы дрогнули в легкой усмешке, будто он видел перед собой маленькую девочку, которой срочно нужна была защита и понимание. И он знал, что может дать ей и то, и другое.

Сейчас, в этот миг, Даша перестала быть взрослой женщиной. Она снова почувствовала себя крошечным бездомным котенком, которого наконец-то взяли на руки и согрели теплым дыханьем. И нужно ли вырываться из этих рук? Продолжать нелепую борьбу за независимость? Она смотрела в глаза Андрея и не знала, что выбрать.

– Дашка, ты даже не представляешь, до какой степени ты сейчас ранима… – прошептал Андрей, заключая ее лицо в свои ладони. – Ты похожа на маленького взъерошенного котенка, который пытается оцарапать обидчика, но его коготки еще так слабы… Не надо, не отталкивай меня… Позволь защитить.

Это было очень трудно – слушать его. Даша прятала чувства как можно дальше, она делала все, чтобы стать хоть немного самостоятельней. Она пыталась учиться на своих ошибках, честно пыталась.

Но сейчас она не хотела об этом думать.

Даша поверила стоящему перед ней мужчине. Даша поверила Андрею.

Она устала бояться. Одиночество пугало ее. И, черт возьми, ее тянуло к Андрею… Разве ее не волновали его прикосновения? Его поцелуи? Разве она не задерживала взгляд на его фигуре? И в те минуты, когда он был рядом, страх перед мужем отступал, наваждение пропадало. Власть Димы больше на нее не распространялась.

Ладошка Даши опустилась на крупную кисть Андрея.

– Я не знаю… – ее голос дрожал от неуверенности, – мне страшно…

Он ласково улыбнулся.

– Но чего ты боишься? Скажи мне, и я помогу тебе. Я не хочу, чтобы ты страдала.

– Я боюсь себя… боюсь перемен в жизни… боюсь новых ощущений… Не надо смеяться… Не все женщины сильные и смелые…

– И слава Богу. Если бы все женщины были сильными и смелыми, то что оставалось бы нам, мужчинам? – Андрей тоже перешел на шепот. – Мне нравится твоя беззащитность, твоя женственность. Мне нравится, что ты нуждаешься в опеке и заботе.

Даша хотела опустить голову, было невыносимо смотреть ему в глаза, но руки Андрея не позволили.

– Нет, не прячь взгляд… Мне только-только начало казаться, что ты становишься чуточку ближе…

Она подняла голову, как он и просил. Взгляд Андрея изменился. Его глаза потемнели. И, несмотря на одежду, Даша почувствовала исходивший от него жар.

Мужские руки сжали ее ладошки.

– Я хочу, чтобы страх раз и навсегда ушел из твоей жизни… Хочу видеть твою улыбку, и как можно чаще… Хочу знать, что ты счастлива… Хочу сделать тебя счастливой…

Его слова обещали сказку, обещали избавление от старого кошмара. Они были столь желанны, что казались нереальными.

Пока Даша впитывала его слова, пытаясь осознать их смысл, Андрей прошептал:

– Дай мне шанс.

И у нее закружилась голова.

Она не знала, что Андрей прочел в ее глазах, но только он приглушенно застонал и уткнулся губами в ее волосы. Его руки нежно гладили ее ладони, и Даша задрожала.

Ей не хотелось думать, что будет дальше. Она хотела снова быть счастливой.

Только и всего.