Открытия, которые изменили мир. Как 10 величайших открытий в медицине спасли миллионы жизней и изменили наше видение мира - Джон Кейжу

Когда рентгеновские лучи доказали свою диагностическую ценность, врачи начали просить, чтобы рентгеновское оборудование, нередко расположенное в физических лабораториях на другом конце города, перевезли к ним поближе. Уже в апреле 1896 г. в США были открыты два первых рентгеновских отделения: в аспирантуре Медицинской школы Нью-Йорка и в госпитале Ханеманна в Медицинском колледже Чикаго. После открытия рентгеновского отделения в аспирантуре журнал Electrical Engineer сообщил: «Практическая ценность рентгеновских снимков в хирургии настолько высока, что руководство больницы согласилось выделить одно из небольших помещений специально для этой цели. Его оснастили трубками Крукса… и всеми остальными атрибутами нового искусства».

Вскоре рентгеновское оборудование призвали на войну. В мае 1896 г. распоряжением Военного министерства Британии две рентгеновские машины были отправлены «на Нил, с целью оказания помощи армейским хирургам в определении местонахождения пуль в телах солдат и степени повреждения костей при переломах». Интересный факт: почти 20 лет спустя, когда в больницы хлынул огромный поток раненых с фронтов Первой мировой войны, расширить использование рентгеновских лучей и спасти множество жизней помогла лауреат Нобелевской премии Мария Кюри. Она придумала нововведение, получившее название petite Curie («маленькая Кюри»): автомобиль, оснащенный рентгеновским аппаратом, который приводил в действие мотор машины. Машину можно было подогнать на поле боя или в любой из госпиталей Парижа и окрестностей и оказать раненым необходимую помощь.

Однако медицинское применение рентгеновских лучей не ограничивалось поисками иголок и пуль. В числе прочего их использовали для диагностики туберкулеза — основной причины смертности в конце XIX и начале XX веков. В начале 1896 г. врач Фрэнсис Уильямс, которого считают «первым рентгенологом» США, трудился в Бостонской городской больнице, изучая целесообразность применения флюороскопии для диагностики болезней молочных желез. В апреле Уильямс написал о своей работе в крупный медицинский журнал, сообщив в числе прочего: «Один из самых интересных случаев был у пациента, страдающего от туберкулеза правого легкого… Разница в количестве лучей, проходивших через правую и левую сторону его груди, сразу бросалась в глаза». В начале 1897 г., после работы с другими пациентами с легочными болезнями, Уильямс написал классический труд, в котором заключил: «Рентгеновское исследование груди дает нам способы обнаружения… туберкулеза, пневмонии, угрозы инфаркта, водянки, гиперемии легких при аневризме и злокачественных образований».

Использование рентгеновских лучей в зубоврачебной практике также началось уже в 1896 г. Здесь первопроходцем был Уильям Мортон (сын Уильяма Т. Дж. Мортона, который продемонстрировал использование эфира в анестезии в 1846 г.). На апрельском собрании Нью-Йоркского одонтологического общества Мортон объявил, что, поскольку плотность зуба превышает плотность окружающей кости, «с помощью рентгеновских лучей можно делать снимки живых зубов, блуждающих клыков и корней, даже если они глубоко уходят в зубные альвеолы». Мортон также обнаружил, что с помощью лучей можно увидеть металлические пломбы, внутренние разрушения зуба и даже отыскать «кончик сломанного сверла». Однако регулярное использование лучей в стоматологии началось только через несколько десятков лет. Источник высокого напряжения, открытый провод и близость аппарата к голове создавали слишком большой риск для пациента, который оказывался буквально на волоске от смертельного удара током. Поэтому в стоматологии лучи начали широко использовать лишь в 1933 г., когда рентгеновский аппарат стал более компактным и безопасным.

Диагностическое использование рентгеновских лучей ширилось, но нигде их роль не была такой важной, как в экстренных ситуациях. Один из таких случаев произошел всего через несколько месяцев после открытия рентгеновских лучей: десятилетний мальчик случайно проглотил гвоздь. Не найдя ничего в горле мальчика, доктор заключил, что гвоздь прошел в желудок, и посоветовал «есть побольше картофельного пюре». Несколько дней мальчик чувствовал себя хорошо, но затем у него начался кашель. На помощь призвали рентгеновское оборудование. Первый сеанс не показал ничего подозрительного. Тогда доктора попробовали просветить мальчика рентгеновскими лучами еще раз, в тот момент, когда у него начался очередной приступ кашля. На этот раз они четко увидели на экране гвоздь: он поднимался и опускался приблизительно на 5 см каждый раз, когда мальчик кашлял. Но был он не в пищеварительном тракте, окруженный картофельным пюре, а в одном из дыхательных путей. Мальчик не проглотил, а вдохнул гвоздь. Обнаружив местонахождение инородного тела, врач, сообщивший об этом случае, заключил: «Последнее слово пусть остается за хирургом».

И наконец, иногда лучи помогали исцелить не только тело, но и, косвенным путем, разум. В марте 1896 г. в Union Medical напечатали сообщение о молодой женщине, которая просила врача прооперировать ей руку. Она считала, что мучившая ее боль вызвана костной болезнью. Доктор, диагностировавший боль как следствие механической травмы, сделал снимок, который подтвердил его правоту. После этого «пациентка удалилась, полностью удовлетворенная».

Рентгеновские лучи использовали по-разному, но было ясно одно: они изменят — более того, обязаны изменить — медицинскую практику навсегда. 6 марта, всего через три месяца после официального открытия, профессор Генри Кеттелл из Пенсильванского университета написал в журнале Science: «В наши дни уже возник вопрос, имеет ли хирург моральное право приступить к операции, не изучив предварительно рентгеновские снимки поля своей будущей деятельности — не изучив, так сказать, карту неведомой страны, в которую ему предстоит вступить».

Веха № 4

От родинки до раковой опухоли: новая форма лечения

Леопольд Фройнд, 1896 г.

Эти слова выкрикнул в ноябре 1896 г. венский рентгенолог Леопольд Фройнд, ворвавшись в кабинет директора Королевского исследовательского института. Вряд ли их можно назвать торжественными или многообещающими, однако они отметили первый успех в терапевтическом использовании рентгеновских лучей. Фройнд тащил за собой за руку счастливую пациентку — маленькую девочку, страдавшую от серьезного дефекта внешности. Почти всю ее спину покрывало огромное поросшее волосами родимое пятно. Фройнд прочел в газете, что длительное рентгеновское облучение может вызвать выпадение волос, и решил проверить, не поможет ли девочке этот метод. Действительно, после обработки верхней части родинки — по два часа в течение десяти дней — на ее спине возникло круглое безволосое пятно, служившее убедительным доказательством терапевтического потенциала рентгеновских лучей.

Но Фройнд и другие ученые вскоре поняли, что благотворное действие рентгеновских лучей тесно связано с вредом. Для тех времен характерны примитивное оборудование и длительные сеансы облучения, и нас уже не удивляет, что пациенты в результате сеансов получали ожоги и теряли волосы. Однако тогда мысль, что рентгеновские лучи можно использовать для лечения, стала для первопроходцев в этой области настоящим открытием. Что интересно, одним из первых на их лечебный потенциал указал Джозеф Листер, сыгравший важную роль в открытии микробной теории. В своем обращении к Ассоциации содействия развитию науки в сентябре 1896 г. он заметил, что «тяжелый солнечный ожог», возникающий из-за долгого воздействия рентгеновских лучей, «позволяет предположить, что проникновение лучей в человеческое тело, возможно, не так безразлично внутренним органам, как мы полагали, и длительное воздействие может окончиться… внутренним повреждением либо благотворной стимуляцией».