Assassin's Creed. Последние потомки. Участь богов - Мэтью Дж. Кирби

– Как я тебе уже сказал, – Стирбьорн улыбнулся датскому королю, – цена невелика. Твоя свобода и твой флот в обмен на то, что я выкину простой ненужный кинжал, который, как ты говоришь, ничего не значит. Что скажешь о моем предложении?

– На твое предложение я скажу нет. А тебе я скажу – пусть боги проклянут тебя, – Харальд в конце концов показал всю свою злость.

– Но ты же больше не веришь в богов, – возразил Стирбьорн. – У тебя есть твой Белый Христос. И теперь я вижу, что этот кинжал для тебя – гораздо больше, чем ничто. Это-то я и хотел выяснить. И я доволен.

Палнатоки снова рассмеялся.

– Ты, Стирбьорн, рискуешь, как будто вот-вот помрешь.

– Это была уловка? – Харальд покачал головой. – Игра? Ты даешь ложные обещания?..

– Не ложные, – ответил Стирбьорн. – Если бы ты выбросил кинжал, я бы сдержал слово. Но я знал, что ты не поддашься. Скажи, почему?

– Почему? – Харальд моргнул и выглядел при этом несколько сбитым с толку. – Это святая реликвия. Подарок от императора Оттона Саксонца, который был передан мне священником, что крестил. К Оттону он попал от Отца Церкви в Риме.

– Это реликвия Христа? – спросил Стирбьорн. – И ради нее ты готов пожертвовать свободой – своей и твоих людей?

– Готов, – ответил Харальд.

И хотя это смутило и даже впечатлило Стирбьорна, Шон знал, что это ложь или, как минимум, правда лишь отчасти. Харальд мог получить кинжал именно так, как он это описал, однако Шон понимал, что король осознавал его истинную природу, что и стало причиной для отказа выбросить его.

– Наверное, у тебя есть своего рода достоинство, – сказал Стирбьорн, хотя он и сомневался, что достоинство такого рода способно удержать Харальда от предательства, если тому выпадет такая возможность.

Как бы там ни было, флот продолжал движение и вскоре достиг устья Фюрис, однако кораблям пришлось остановиться, когда Стирбьорн заметил, что путь перекрыт рукотворным заграждением. Три дерева, связанные вместе и сваленные в реку, торчали из воды под разными углами, непролазные, словно кусты ежевики. Сомнений в их назначении не оставалось, и неуверенность Стирбьорна насчет преграды тут же сменилась яростью, когда он понял, что это дело рук Эрика.

– Поворачивайте к берегу! – приказал он. В тот вечер некоторые из его людей разбили лагерь на берегу, другие же остались на кораблях. Стирбьорн собрал совет у своего костра, чтобы обсудить следующий шаг армии. Синезубый настаивал на отступлении, само упоминание которого еще раз убедило Стирбьорна в трусости этого человека.

– Это должна была быть внезапная атака, – сказал Харальд. – Но, очевидно, Эрик ждал тебя. И подготовился тщательнее, чем ты думаешь.

– Не имеет значения, насколько он готов, – заявил Стирбьорн. – Я не отступлю, а он больше не добьется успеха в сопротивлении мне.

Харальд проигнорировал это легкомыслие, и Стирбьорн задумался, что нужно, чтобы спровоцировать датчанина. Тот сказал лишь:

– Он превосходит нас в числе.

– Как и ты в свое время, – сказал Стирбьорн. – Но это не будет значить ничего, когда я повергну его на глазах у его людей.

– Послушай, – ответил Харальд. – Я выиграл многие, многие битвы, и в некоторых я объявил победу, не обнажив меча. Но послушай меня не как король. Я сейчас говорю с тобой как с братом, потому что ты и есть мой брат благодаря жене, и я не хочу, чтобы она оплакивала твою смерть. Тот, кто установил эти колья, весьма хитер…

– Хитрость есть и у меня! – взревел Стирбьорн.

– Но не столько, сколько потребуется.

Стирбьорн сдержался, хотя, по ощущениям Шона, это далось ему непросто.

– Если бы ты, Харальд Синезубый, был женат на ком-то еще, а не на моей сестре, в это самое мгновение ты бы умер от моей руки. Ты назвал меня дураком?

– Нет, – спокойно ответил Харальд. – Я полагаю, ты весьма разумен – по-своему. Но, полагаю, ты нетерпелив. Тебе потребуется больше, чем топор и щит, чтобы вернуть себе корону, Стирбьорн Сильный. Еще тебе потребуется время и подходящий случай, но не думаю, что ты станешь ждать.

– Не стану, – сказал Стирбьорн. – Я уже и так долго ждал.

Он подбросил бревнышко в костер, и тот выбросил облако искр и пепла. Все, кроме старины Палнатоки, отстранились от круга, выложенного камнями. Стирбьорн с опасением взглянул на него, потому что йомсвикинги уважали своего командира, и если бы Палнатоки согласился с Харальдом, Стирбьорну, возможно, пришлось бы уступить им. Но игнорировать Палнатоки было бы еще большей ошибкой.

– Что скажешь? – спросил Стирбьорн, взглянув на товарища.

Палнатоки посмотрел на Стирбьорна, потом на Харальда.

– Думаю, Эрика нельзя недооценивать. Согласен, заграждение сделано с хитроумным умыслом. Но я не согласен с тем, что надо отступать.

Стирбьорн воодушевился и кивнул.

– Продолжай.

– Вопрос в том, что делать с препятствием. Стоит ли оставить корабли и идти пешком в Уппсалу? Или расчистим реку и пойдем по ней, как планировалось?

– Расчистка займет слишком много времени, – ответил Стирбьорн.

– Займет, – согласился Палнатоки. – Но, может, того Эрик и хотел? Задержать тебя.

– Или, может, Эрик хотел заставить тебя высадиться на берег и идти пешком, – сказал Харальд. – Так ты будешь более уязвим.

Стирбьорн нашел обе стратегии своего дядьки вполне вероятными, но одна из них была вероятнее другой, поскольку он знал, что Эрик труслив. Он отравил отца Стирбьорна. Хотя это и не доказали, Стирбьорн знал, что это правда, также он знал и то, что яд – оружие трусов. У Эрика была причина преградить водный путь. Он боялся. Он знал, что Стирбьорн приближается, и хотел задержать его любым способом. Это упростило Стирбьорну выбор.

– Мы пойдем, – сказал он. – Пойдем быстро и стремительно. Сообщите людям. Готовьтесь выходить на рассвете.

Командиры йомсвикингов отправились сообщать о приказе, Палнатоки и Харальд медлили.

– Вам есть что добавить? – спросил Стирбьорн.

– Только то, что мы должны быть готовы к дальнейшему вероломству, – ответил Палнатоки. – До Уппсалы путь неблизкий.

– Будем готовы, – сказал Стирбьорн. – Я не жду, что будет легко. Но нас ничто не остановит.

– Тогда желаю доброй ночи, брат по оружию, – сказал Палнатоки и отправился спать среди своих воинов.

Настала очередь Харальда сказать свое слово.

– Уверен, ты идешь навстречу смерти, Стирбьорн. Но, вижу, тебя не переубедить, так что тоже желаю тебе спокойной ночи.

– Нужно куда больше, чем несколько палок в реке, чтобы напугать меня и заставить отступать, – сказал Стирбьорн. – Я воюю не так, как ты.

Харальд кивнул и удалился, но слишком быстро, и что-то в его поведении вызвало у Стирбьорна подозрение.