Железная леди - Кэрол Нелсон Дуглас

– Oui, oui[28], – взвизгивал он, как свинья, которую тащат на веревке, а потом выдал такую быструю тираду по-французски, что я почти ничего не поняла.

– Отлично. – Ирен потащила меня прочь от продавца – источника информации. – Он видел мистера Стенхоупа здесь поблизости, и не только. Он часто ходит на Ле-Аль, большой парижский рынок рядом с Монмартром, и еще он встречал нашего пропавшего гостя рано утром в том квартале. Похоже, у Квентина там была комната.

– Монмартр? Но этот район – прибежище всего самого низкого.

– И высокого: вспомни, Нелл, тамошние модные кафе для богемы.

– Я их таковыми не считаю, – ответила я. – А Квентин не показался мне одним из завсегдатаев кафе.

– Пожалуй, не в его нынешнем обличье, хотя наверняка на Монмартре никто не обратил бы на него внимания. Туристы как раз рассчитывают встретить там подобных персонажей в богемных одеяниях. Мудрый выбор адреса для человека, который желает затеряться. – Глаза Ирен нацелились на что-то в отдалении. – А вот мужчина, который неизменно появляется в самый нужный момент. Годфри обладает безупречным инстинктом для англичанина.

Я повернула голову и увидела ее мужа, спешащего по мосту через Сену в нашу сторону; он весело помахивал полированной эбонитовой тростью, чье сияние сочеталось с блеском касторового цилиндра.

– В книжных лавках ничего разузнать не удалось, – сказал Годфри, подходя ближе. – Очевидно, у нашего друга Квентина было мало времени, чтобы рыться в энциклопедиях.

– Ах, но у него определенно имеется пристрастие к богемной жизни. Мы с Нелл направляемся на Монмартр.

– Говори за себя, – обратилась я к Ирен. – Не хочу иметь ничего общего с таким порочным местом.

– Тогда Годфри сопроводит меня туда завтра, а ты можешь не утруждать себя поисками мистера Стенхоупа. – Ирен подхватила мужа под руку, и они устремились прочь.

Через несколько мгновений я, задыхаясь, догнала их, когда Годфри уже свистел экипажу.

– Ладно, я поеду на Монмартр, – произнесла я. – Боюсь, в случае моего отсутствия один из вас может применить силу к бедному Квентину.

– Весьма разумно, – заметил Годфри, помогая мне сесть в экипаж. – Кто знает, на что способна Ирен с ее скромным маленьким револьвером.

Конечно, весь план того дня – от вылазки с выслеживанием Квентина до полностью расписанного выхода на публику – служил единственной цели: отвлечь меня от «потери». К моему сожалению, мы находились в Париже. Сначала мы отправились в Лувр, где я заставила себя преодолеть огромные расстояния по мраморным полам и бесконечным лестницам, чтобы лицезреть не менее огромные, чем выставочные залы, полотна – я имею в виду цикл картин художника Давида по случаю коронации Наполеона и Жозефины, – в окружении целых миль золотых рам в стиле рококо. В скором времени я объелась швейцарских шоколадок и была счастлива, когда наша компания вышла, чтобы взять кэб и направиться в славный ресторан в Латинском квартале. Поскольку я быстро отбросила такие пункты меню, как рубец, осьминог, кальмар и печень в различных инновационных сочетаниях, мне оставалось только проглотить суп-пюре и скромный salade[29]. Так называемая «красота» французского языка главным образом заключается в том, чтобы добавлять лишние буквы к обычным английским словам, превращая их в нечто неудобоваримое.

В завершение нашей образцовой экскурсии по Парижу – невзирая на усталость и чрезмерное чревоугодие – мы направились в театр «Порт-Сент-Мартен», чтобы полюбоваться на подругу Ирен, актрису Сару Бернар в «Лене». В записке, присланной нам утром, сама Сара просила нас присутствовать. Я возлагала надежды на эту постановку, потому что в ее основе лежал английский роман «Как в зеркале». Увы, вынуждена констатировать, что смотреться в зеркало было бы веселее, чем наблюдать зрелище, которое разворачивалось на подмостках в течение нескольких часов.

Хотя Божественная Сара прославилась сценами смерти своих героинь, в этом случае она выглядела особенно отвратительно. Сначала она забавлялась с кинжалом, потом схватила стоящую рядом бутылку с ядом, вылила ее в довольно эффектный бокал и проглотила содержимое. Затем Сара села лицом к зрительному залу. Она обладала такой волей и концентрацией, что даже лицо у нее позеленело. Я одолжила театральный бинокль Ирен, чтобы убедиться в этом, и как раз успела разглядеть, как Сара изобразила избыточно натуралистичные конвульсии, после чего рухнула ничком на пол. Мощным водопадом темно-красного бархата опустился занавес. Я успела порадоваться, что так мало пила за обедом, особенно когда заметила озабоченных джентльменов и леди, торопящихся после спектакля из театра в туалетные комнаты.

– Ей все-таки стоит взяться за «Гамлета», – заметила Ирен, убирая бинокль в футляр с бархатной подкладкой.

Моя подруга, мастер закулисных передвижений, прокладывала путь против течения в потоке выходящей толпы, а Годфри следовал за ней. Представителей прессы было не так много, как я ожидала, а гримерная была забита не только людьми, но и миазмами пудры и духов, которые сопровождали актрису столь же неизменно, как прозрачные шарфы и боа из перьев марабу. Вокруг самой Сары роились безумные поклонники, а ее необычные светлые волосы клубничного оттенка искрились, как фейерверк.

Едва заметив нашу компанию, она мгновенно выбралась из толпы:

– Ирен, мое дорогое дитя! И мой милый Годфри – вы чудесно выглядите. И мисс Аксли…

Ирен и Годфри безропотно выдержали ее поцелуи в щеку. Меня актриса только похлопала по руке – что было бы приемлемо или, по крайней мере, вполне терпимо, если бы, взглянув вниз, я не обнаружила живые зеленые браслеты, обвивающие каждое запястье Бернар.

Я отдернула руки, приглушенно вскрикнув.

Сара посмотрела на свои украшения на запястьях:

– Ах, мисс Аксли узнаёт нашего дорогого маленького Оскара, ту славную змею, которую она отдала мне в Монте-Карло! Видите, мисс Аксли, какого очаровательного приятеля я нашла для маленького бедняжки. Они подружились. Я планирую вскоре использовать их в роли гадюки в постановке «Клеопатры». Там нужна только одна змея, но рампа горячая, сцена смерти длинная, а я довольно энергично извиваюсь. Каждая змея будет играть роль по очереди, чтобы драматические испытания их не погубили. Разве они не красивая пара?

С этими словами она сунула мерзкие браслеты мне под нос. Одна из тварей подняла узкую чешуйчатую голову и зашипела.

– Весьма увлекательно, – сказала я, отступая. – Но я не хочу отрывать вас от общения с публикой.

– Ах, но посетители гримерной – всего лишь мои личные гости, – ответила актриса. Быстро вернувшись к своему гримерному столику, она открыла парчовую шкатулку и элегантно сбросила змей с запястий внутрь на бархатную подкладку: – Они жаждут мира и покоя, после того как послужили центром внимания. Могу сказать то же и о себе. Ах, спасибо, дорогой Морис.