Стремительный полет - Сергей Бадей

Я ухватил Лист за рукоять и выдернул из плиты, вывернув, при этом, один из кусков в сторону. Это, как будто, послужило завершающим штрихом. Плита рассыпалась и истаяла на глазах. Неподалеку послышался стон. Да это же…!

Я одним прыжком, рискуя снести по пути Сему и куст, который успел за ним вырасти, перелетел к месту, откуда услышал этот стон.

На каменной плите, по краю которой шла вязь уже виденных мной знаков, лежала Катрина. Она невидяще смотрела в небо. Снова я услышал ее слабый стон.

– Сема! Здесь можно что-то сделать, или мне порубать эту гадость? – спросил я, не оглядываясь, и поднял меч.

– Похоже, та плита была связующим звеном в цепи артефактов, – непонятно пробормотал Семен, проходя к постаменту Катрины. – Да, она уже не активирована. Иначе Катринка не смогла бы и дыхнуть без ее контроля.

Я быстро наклонился над любимой. Приподнял ее одной рукой.

– Катюша! Проснись! – негромко попросил я. – Уже все закончено! Пора вставать!

Катрина моргнула, закрыла глаза, потом медленно их открыла.

– Ты опять пришел и спас меня? – тихо сказала она. – Это несправедливо. Я хотела спасти тебя, как-нибудь. И что-то не получается.

– Ты спасешь его, если возьмешься за это чудо и придашь ему тот вид, который ему и надлежит иметь! – насмешливо изрек Семен, становясь с нами рядом.

– Сгинь, остроухий! – хмыкнул я. – Меня и этот вид устраивает. Ты мне лучше скажи, что она на этой каменюке делала?

– Судя по всему, – нахмурил лоб Семен. – Она служила в качестве подпитки для темного артефакта.

– А до нее, что служило такой подпиткой? Вернее, кто? – задал прямой вопрос я.

Лица ребят изменились, когда они уловили смысл вопроса. Валерка ломанулся в кусты справа, а Сема растаял слева от меня.

– Как ты себя чувствуешь? – ласково спросил я Катрину.

– Не очень, – ответно улыбнулась она. – Вы победили?

– Мы! – я подчеркнул это слово. – Мы победили! И в этой победе есть частица каждого, в том числе, и твоя.

– Я же ничего не сделала, – погрустнела Катрина.

– Ну, да! – возмутился я. – Если бы тебя не украли, то неизвестно было бы еще, напали бы мы на эту гадость, или нет. Скорее всего, я бы отказался от дальнейших попыток до лучших времен. Так что, твоя заслуга далеко не так мала, как тебе кажется.

Я ласково погладил Катрину по голове.

– У нас все получилось. И "Следа" больше нет.

– Влад! – услышал я крик Валерки – Тут еще один реципиент отлеживается. Подойди сюда!

– Не один, а два! – послышалось с другой стороны. – Причем, тут эльф!

– Вызывай Мармиэля! – распорядился я, вставая на ноги и помогая встать Катрине, которая благодарно оперлась на мою руку. – Эльфы – это по его части! Валера, а у тебя кто?

– Катрина как, пришла в себя? – послышалось из-за кустов.

– Я в полном порядке! – звонко откликнулась девушка.

– Тогда подойдите оба! – распорядился Валерка. – Ей надо посмотреть.

Мы двинулись на голос, и вскоре наткнулись на, присевшего у каменной плиты, Валеру. Катрина, едва увидела мужчину, лежащего там, рванулась к нему.

– Папа! Папочка! – она, плача, обняла айрана, бессильно раскинувшего белые крылья.

– Жив? – я почувствовал, как ком подкатил к горлу.

– Дышит, – сообщил Валера, поднимаясь. – А вот, что касается всего остального…. Он ведь тут пролежал значительно дольше, чем Катринка.

– Я там обнаружил четвертое Ложе Тьмы, – сообщил, материализуясь рядом с нами Мармиэль. Если бы этой напасти удалось замкнуть силы четырех лож, То мощь зла стала бы неизмеримо больше. Мир снова бы потрясла катастрофа.

– Остается только гадать, кто должен был лечь на то ложе, – вздохнул я.

– А тут и гадать нечего! – пожал плечами Мармиэль. – Ты, кто же еще? А Кройцваген должен был лечь в середине, соединив свою мощь с мощью плиты.

– А фиг ему! – ругнулся я. – Меня так просто, голыми руками не возьмешь!

– Да уж! – хохотнул маг. – Я это уже успел понять. Особенно ясным было понимание, когда я летел после твоего удара в кусты. Только не помню, то было понимание, или искры из глаз.

– Ты с отцом Катрины помочь можешь? – строго спросил я.

– Немного подпитки энергией света, и он будет в порядке, – пообещал Мармиэль, наклоняясь над телом. – Ставрориэлю этого, по крайней мере, хватило.

– Кому? – удивленно переспросил я.

В это время, к нам подошел еще один эльф.

– Ставрориэль. – представил его Мармиэль. – Мы уже давно его оплакали, а он, оказывается, здесь бока отлеживал. Узнаешь меч, который держит в руках этот нахальный айран?

Ставрориэль (вот тут хорошо было видно, что ему уже лет немало!) остро взглянул на Лист в моих руках.

– Так ведь для него и ковалось, – негромко пояснил он. – А заказ делал, вот он!

Эльф взмахнул рукой в направлении медленно приходящего в себя отца Катрины. Катюша сидела рядом с ним, бережно держа его за руку.

– Ну, он-то понятно! – с досадой заговорил Мармиэль. – А ты-то как здесь очутился? Ты же над "Следом" не пролетал.

– А этому чудовищу и не надо этого было, – покачал головой Ставрориэль. – Ему было достаточно, чтобы я оказался в пределах досягаемости. Хорошо, что я тогда с собой клинок не взял! Впрочем, если верить легендам, то он и сам бы мне не дался. Они, эти артефакты, такие вещи чувствуют. Вот только нас предупредить не могут.

– Кто это? – услышал я слабый голос со стороны отца Катрины. – У него белые крылья?

Вот ведь! Я сообразил, что все еще нахожусь в ипостаси айрана. Прокол, однако!

– Он пришел, когда нам было трудно, – пояснила Катрина. – Пришел, что бы вернуть тебя!

Мы обернулись. Отец Катрины, поддерживаемый руками дочери, медленно сел на каменном ложе. Он напряженно смотрел на нас. Вернее, на меня. А еще вернее, на Лист, в моих руках.

– Так вот кому он предназначался! – выговорил отец.

– Да, уж! Не тебе, благородный Нартат, Ловец Ветра, – кивнул Ставрориэль. – Я это чувствовал, еще, когда ковал его.

– Ну, что тут? – из тумана вынырнула голова дракона.

Харравит с интересом обозрел наше собрание, весело хмыкнул (при этом, из ноздрей вырвались клубы дыма) и проревел:

– Чего в тумане скрываетесь? Там народ заждался! Этот, который Кетван, так вообще! Всех уговаривает идти сюда, рубить недобитую нечисть!

– Да нету тут нечисти! – отмахнулся Валерка. – Вот и туман начинает рассеиваться!

А ведь точно! Поредел туман. Вот и кусты уже видны! И берег озера в просветах проглядывает.