Свой, чужой, родной - Татьяна Полякова

— Где живет его девушка?

— В соседнем доме, — кивнула она на окно. — Тридцать седьмая квартира.

— Вы могли бы ей позвонить? Предупредить о нашем приходе?

— Да, конечно, — кивнула Ольга и потянулась к телефону.

Через пять минут мы уже входили в подъезд соседнего дома.

— Ну как? — спросил Валька. — Есть от меня толк?

— Ты насчет наглого вранья по поводу ментов?

— Это было гениально.

— А если б она удостоверения потребовала?

— Но не потребовала же.

— Авантюрист, — хмыкнула я.

— Кто бы говорил! Проникать в приличный дом престарелых, морочить голову почтенному доктору…

— Ну, хоть не вру, что из полиции. Не приведи господи с ними объясняться, зачем нам понадобилось это вранье.

— Полиции следует говорить правду, и ничего, кроме правды.

Тут мы услышали вопль:

— Катись отсюда!

И мимо нас со второго этажа рысью пронесся мужик, взъерошенный, багровый, что-то бормочущий себе под нос. Он едва не налетел на Вальку, но, похоже, этого даже не заметил.

— И чтоб ноги твоей здесь больше не было! — орали сверху. — Козел!

Мы достигли второго этажа и увидели девицу в плюшевом халате и тапках с ушками, она стояла в дверях тридцать седьмой квартиры.

— Вы Лиза? — спросила я.

— Лиза. Заходите.

— А это? — кивнул Валька в сторону лестницы. — Ваш знакомый?

— Папаша. Чтоб ему. Двадцать лет носа не казал, а тут зачастил. Трудно ему на свете живется, а мамке легко было, когда этот гад ее бросил и алименты не платил! Хватает вот совести таскаться, — с горечью сказала она.

— Ольга вам звонила? — задала вопрос я.

— Звонила. Что там с Петей?

— Появились новые обстоятельства, проверяем случаи, когда люди пропадали без вести, — туманно ответила я, испытывая легкий стыд, а еще страх, что вранье выйдет мне боком.

— Вона как… — протянула Лиза, судя по всему, мой ответ мало что прояснил, но уточнить она не решилась. — Проходите в комнату, — запоздало предложила она, — только у меня не убрано.

Гостиная, в которой мы оказались, выглядела так, точно недавно здесь орудовали грабители. Одежда лежала, валялась и висела на всех доступных поверхностях, ламинат под ногами — в пятнах кофе, на полке искусственного камина — многочисленные фотографии, покрытые таким слоем пыли, что изображений толком не разглядишь.

— Генеральную уборку затеяла, — сказала Лиза, глядя на все это в большой печали. — Выходной у меня сегодня. А тут папаша притащился, настроение испортил. Садитесь… где-нибудь.

Я нашла местечко на диване, Валька примостился возле окна на скамеечке, которая лично у меня вызывала беспокойство своей хлипкостью. Но если сразу не рассыпалась, может, еще продержится.

— Петр жил с вами в этой квартире, когда все произошло? — спросила я.

Лиза кивнула:

— В этой. Он вообще-то с матерью жил. Там сейчас его сестра. Переехала, когда за матерью надо было ухаживать. С мужем развелась… Не везет бабе. Хотя мне тоже похвастать нечем. Она хоть замужем была. А мы с Петей до ЗАГСа так и не дошли. Все как-то не складывалось. А после него как отрезало, ни одного путного мужика. Сначала сама никого не хотела, все надеялась, Петя вернется, а потом пошла пьянь да рвань.

— Не отчаивайтесь, — подбодрил Валька, — такая красивая девушка одна не останется.

Она взглянула на него с интересом, а он принялся лыбиться. Оба сильно увлеклись.

«Сограждане, вы тут не одни», — хотелось напомнить мне, вместо этого я откашлялась и спросила:

— Ничего необычного не происходило перед тем, как Петр исчез? Я понимаю, вас об этом уже спрашивали, но вдруг что-то вспомните.

— Да все нормально было, — пожала плечами она. — Петя из-за работы переживал, ну, что без работы остался. Хотя я ни разу не попрекнула, я ж с понятием. На жизнь худо-бедно хватало. Мужики его на халтурку брали, он всегда с радостью. Не пил, не курил. Он даже лишний кусок взять стеснялся, такой совестливый.

— А где он работал?

— Охранником в супермаркете, — видя некоторое недоумение на моей физиономии, Лиза поспешно пояснила: — Залупился с начальником, вот и пришлось уйти. Петя — он всегда за справедливость, молчать не будет, а кому это понравится?

— Супермаркетов в городе много.

— Петя решил: хватит с него супермаркетов. Он ведь раньше в настоящей охране работал, учился, у него и корочки есть… были. Местных олигархов охранял.

— А чего вдруг в супермаркет подался? — спросил Валька.

— Беда случилась, а он стал крайним. Хотя его вины не было. Он вообще в тот день не работал, отравился чем-то… а, может, и отравили. В общем, домой его отпустили. А тут такое дело. Но все равно крайним остался и сам себя очень винил. Вот и пошел жратву охранять, все лучше, чем без вины виноватым быть.

— А что случилось? — задала вопрос я, тут же испуганно подумав: мне это знать положено, раз уж я из полиции, как бы девушка не насторожилась.

— У хозяина подругу похитили. Выкуп требовали. Огромные деньги.

— Девушку вернули?

— Нет. Убили ее. Через несколько дней труп обнаружили. Еще полгода всех таскали, но убийцу так и не нашли.

— Фамилию хозяина помните?

— Нет. Подруга его была «Мисс город», это помню. Мы с Петром тогда знакомы не были, а рассказывать об этом он не любил. Я и не спрашивала.

— А про девушку по имени Эмма ничего не говорил? — сказала я.

— Что за Эмма? — насторожилась она.

— Петр заходил к ней накануне своего исчезновения.

— Он мне ничего не рассказывал…

— Про дом номер двадцать три по Нижней Гончарной тоже не упоминал?

— Нет. Слушайте, он в последние дни был весь такой… точно ждал чего-то. Я спросила: ты чего дерганый? А он ухмыляется.

— Он чего-то боялся?

— Вовсе нет. Не плохого он ждал, а хорошего. Понимаете? Я приставать начала, что, мол, да как, а он: «Потерпи. Похоже, все у нас наладится. Буду нормальные деньги получать».

— Вот как? А откуда эти деньги, не объяснил?

— Ясно откуда, работу ему кто-то пообещал, хорошую. А рассказывать не стал, чтобы не сглазить. Раскатаешь губы раньше времени, а потом бац!.. Так мне и заявил.

— И никакого намека, что это за работа?

— Охранником, ясное дело, кем же еще? Только в приличной фирме, где деньги платят и все такое.

— Он так сказал, или это ваши собственные догадки?

— Он молчал, но это было что-то серьезное, из-за всякой ерунды чего скакать от радости да бояться сглазить?