Людовик возлюбленный - Виктория Холт

Людовик очень хотел погрузиться в умиротворяющую атмосферу Куси, куда он отправится вместе с любовницей и несколькими самыми преданными друзьями. Он очень надеялся, что там не будет чувствовать угрызений совести. Конечно же его можно понять и простить. Мария, его королева, не могла предложить ему физического удовлетворения, а ведь Людовик здоровый мужчина двадцати девяти лет.

– Лет через сорок будет достаточно времени для раскаяния, – говорил герцог де Ришелье.

Но совесть время от времени грызла Людовика, и он думал обо всем этом, пока шел в свою спальню. Войдя в переднюю, Людовик с удивлением заметил бегущую к нему маленькую фигурку.

Маленькие ручки обхватили его колени, и, прерываемый рыданиями, раздался голосок: «Папа! Папа! С тобой говорит твоя мадам Аделаида!»

Он поднял ребенка на руки. Щеки девочки были мокрыми. Как только ее лицо поравнялось с его, она обняла его за шею и прижалась к отцу.

– Что беспокоит тебя, моя радость? – нежным голосом спросил Людовик.

– Они хотят забрать Аделаиду у папы и отослать ее.

– И кто же собирается сделать эту ужасную вещь? – спросил он.

– Они говорят, что ты и собираешься.

– Я? Разве я могу отослать мою любимую мадам Аделаиду?

– Нет… нет… папа, не можешь. Поэтому ты и должен остановить их, они хотят отослать нас к монахиням… на годы… годы… годы.

– Это потому, что вам нужно учиться, моя дорогая.

– Здесь я выучусь… быстрее.

– Ну… Все уже хорошо обдумано, и было решено, что лучшими учителями для тебя и твоих сестер будут именно монахини. Очень скоро вы вновь окажетесь дома.

– Через годы и годы, – закричала она и заревела в голос.

– Тише, малышка, – успокаивал ее Людовик, тщетно ища кого-нибудь, чтобы передать ему плачущего ребенка. Но Аделаида не собиралась позволить ему так просто отделаться от нее. Еще крепче вцепившись в отца, она обрушила на него целый водопад слез. – Тише, тише, тише! – кричал Людовик.

– Но они заберут меня у моего папы… останови их, пожалуйста. Пожалуйста… пожалуйста… ну, пожалуйста!

– Но, моя дорогая…

– Ты король. Ты можешь!

– Аделаида…

Девочка начала неистово лупить его кулачками.

– Можешь? Можешь? – верещала она.

– Понимаешь, Аделаида…

– Если ты отправишь меня туда, я там умру, – выла она. – Обязательно умру, потому что не могу жить без моего папы…

Девочка не притворялась. Аделаида понимала, что если она уедет из Версаля в Фонтевро, то действительно пройдут долгие, долгие годы, пока она вернется сюда.

К ним подошел герцог де Ришелье и поинтересовался:

– Послать за гувернанткой мадам, ваше величество?

– Нет… не надо! – кричала Аделаида. – Я не позволю моему папе покинуть меня.

– Что я могу поделать? – беспомощно спросил король.

– Ваше величество, поскольку дама утверждает, что она вас не отпустит, вы можете либо отправиться вместе с ней в Фонтевро, или оставить ее вместе с собой в Версале.

– Или, – сказал король, – настоять, чтобы она поехала без меня.

– Не думаю, ваше величество, что в ваших правилах отказывать очаровательной молодой даме в ее просьбе.

Аделаида вся напряглась, но продолжала всхлипывать и прижиматься к отцу.

– Ну, – сказал король, – думаю, один лишний житель Версаля вряд ли так уж опустошит казну.

Людовик поцеловал дочь в горячую щечку.

– Ну, моя девочка, хватит плакать. Ты остаешься в Версале вместе с папой.

В ответ Аделаида так крепко обняла отца, что тот чуть не задохнулся.

– Мое новое платье такого же цвета, как глаза вашего величества, – сказала она. – Поэтому я так люблю его.

– Как очаровательно ведут себя дамы… когда выполняешь их просьбы, – тихо сказал Ришелье.

Король засмеялся. Он поднял Аделаиду так высоко над головой, что она чуть не задела резьбу на потолке.

– Мадам Аделаида, – закричал он, – я рад, что вы остаетесь с нами, не меньше, чем вы сами.

На следующий день Аделаида наблюдала, как четырех ее младших сестер увезли в Фонтевро. Вместе с ними поехала мадам де Ла Ланде. Аделаида немного поплакала из-за того, что их увозят, но все же она была довольна, поскольку оставалась в Версале. Девочка узнала, что если она захочет чего-то, то это можно получить, если просить определенным образом и в определенное время.

Прошел год, и Аделаида порой забывала о самом факте существования маленьких принцесс. Когда же она думала о них, то искренне сочувствовала им, отправившимся в мрачное старое аббатство. Гораздо веселее было жить в Версале, вместе с отцом. Иногда Людовик сам приходил в детскую проведать ее; иногда она вместе с ним ходила к дофину, хотя ей это и не очень нравилось: брат умел завоевать внимание отца и отвлечь его от Аделаиды.

Девочка всячески демонстрировала свою любовь к отцу. Ведь ее отец – самый важный человек при дворе, и, пока он любил ее, Аделаида тоже была важной. Она чувствовала разлад между королем и королевой и предпочитала красивого, очаровательного и всесильного отца, а не толстую и слишком уж набожную мать.

По мере того как дети взрослели, Людовик все больше и больше интересовался ими. И в Аделаиде, и в дофине чувствовался твердый моральный дух, и королю это очень нравилось.

Аделаида была милой маленькой забавной девочкой, но наследником трона являлся Людовик.

Королю сообщили, что дофин стал слишком упрямым и кто-то должен был воздействовать на мальчика. Авторитетом для дофина был только король, поэтому сделать это мог только он. Дофин заявил своим наставникам, что однажды он станет королем, и поэтому это он будет приказывать им, а не наоборот.

Когда Людовик пришел в покои дофина на первом этаже дворца, десятилетний мальчик, увидев отца, низко поклонился.

Король улыбнулся. Обычно дофин, приветствуя отца, прыгал к нему на руки и просил покатать на плечах. Очевидно, что у дофина начало вырабатываться чувство собственного достоинства, он взрослел.

Людовик попытался вспомнить себя десятилетним мальчиком. Как он себя вел? Был ли он таким же своевольным, как и дофин? Вряд ли, но даже если и был, у Людовика было оправдание, ведь в десять лет он уже был королем.

– Сын мой, – обратился Людовик, – мне доложили о вашем поведении.

Дофин повернулся к стоящему рядом наставнику и приказал: «Оставьте нас».

Наставник посмотрел на короля, и Людовик кивком подтвердил приказание мальчика. Дофин знал, что сейчас ему сделают выговор, и не хотел, чтобы это произошло на глазах у наставника. Когда тот ушел, король сел и, привлекая мальчика к себе, сказал: