Записки Мелового периода - Вадим Ледов

мохнатая, лупоглазая… вот только величиной она была с Майин кулак.

— Гадость, какая!.. — пробормотала Светлана, — нужно будет хоть марлю где-нибудь найти да натянуть.

— Я ее боюсь! — заныла Марина. — Выкиньте ее отсюда!

— Чего боишься-то? — недоуменно покосилась на нее Майя. — Она ж дохлая.

— А вдруг оживет! Ну, выкиньте ее, пожалуйста!.. и окна закройте. Лучше уж жара, чем такое.

Майя потрогала муху шумовкой. Та не подавала признаков жизни. Девушка храбро ухватила ее за одно из крыльев, победно посмотрела на брезгливые лица окружающих, и, подойдя к окну, выкинула трупик на улицу.

— Руки не забудь помыть! — сказала ей в спину Варвара Петровна. Помолчала и добавила. — И шумовку тоже! А представьте девочки, если такие местные тараканы наползут?! Тут, пожалуй, никакой «раптор» не поможет!

* * *

Приготовление ужина несколько затягивалось. Светлана выскочила «на минутку» — покурить и не возвращалась уже полчаса. Варвара Петровна с Майей сняли с плиты кастрюлю с компотом и поставили ее на сквозняк — охлаждаться. Марина, вооружившись консервным ножом, уже приготовилась вскрывать банки с тушенкой, когда в буфет явился Владик, по погонялу — Рыба — самый молодой из "братвы".

— Салют, чики! — он встал в дверях, уперев руки в бока, голый по пояс, весь в синих татуировках, в закатанных джинсах и босиком. Потянул носом воздух и удовлетворенно констатировал. — Бациллой тянет!

— Чего надо? — подозрительно спросила его Варвара Петровна. — Майя, ты, почему дверь не заперла? Чего надо? — повторила она вопрос. — Ужин еще не готов! Иди с богом! Нечего тут толочься… давай, давай проваливай!

Рыба уставился на нее своими прозрачными пустыми глазами.

— А чо ты так разговариваешь, ковырялка старая? Я может, хочу проверить, не закрысили вы тут шамовку, общественную?

— Что?.. — Варвара Петровна растерянно захлопала глазами.

— Хер в пальто! — объяснил ей Рыба. — Короче, тетки — мы сегодня у вас тут бакланить не будем, так что люди меня прислали, чтоб я нашу пайку забрал. Догнала, старая? — произнося эту зажигательную речь, он приблизился к буфетной стойке и увидел тушенку. — О! Я гляжу вы тут кучеряво живете! На обед кирзу с сухарями давали, а сами тушенку гасят! — он извлек из кармана джинсов, пластиковый пакет и тряхнул его расправляя. — Нас пятеро… значит по банке на рыло — это справедливо! — с этими словами он смахнул все банки в пакет и, усмехаясь, глянул на обалдевших от такой наглости женщин. — Чо бебики вылупили? Хлеб где? — он в упор посмотрел на Марину. — Хлеб, спрашиваю, где?

Та испуганно сглотнула и молча показала глазами в угол, где в картонной коробке, укрытые клеенкой, чтоб не засохли, лежали хлебные буханки. Рыба отдернул кленку, удовлетворенно цыкнул зубом и переложил из коробки в свой пакет две буханки. Приговаривая: "Будет, что на кишку бросить! О!.. кофееза!" — он сгреб с буфетных полок большую банку с растворимым кофе, коробку с чаем, несколько упаковок пряников и чипсов.

— Ты что ж это делаешь, оглоед?! — опомнилась, наконец, Варвара Петровна. — Это ж на всех были продукты! На ужин! А ну давай, выкладывай обратно! — она попыталась загородить ему дорогу.

— Не скесуй, старая! — Рыба легко отстранил ее и направился к выходу. Проходя мимо Марины, он откровенно заглянул в глубокий вырез ее блузки и ущипнул за талию.

— Гы… клевая телка!.. Сиськастая!

Девушка шарахнулась от него, судорожно застегивая пуговицы на груди.

— Да ты не очкуй, соска! — Рыба сально подмигнул ей. — Заглядывай к нам! Мы пацаны веселые! Покноцаем, ливер подавим, а? В стирки пошпилимся. Гы… — помахивая пакетом, он вразвалочку, приблатненной походкой, направился к двери.

Еще не понимая, что делает, Майя внезапно сорвалась с места, обогнала его, и, подскочив к двери, закрыла ее на ключ.

— Положи продукты на место, гад!

Рыба остановился, недоуменно разглядывая неожиданно возникшее препятствие.

— Ты че, мелкая, попутала? — спросил он почти ласково. — Ты тоже к нам заходи, если чо, я расокосеньких люблю. Ну-ка ключ давай!

Майя мотнула головой и по-детски спрятала руку с ключом за спину.

— Уйди от нее! — внезапно раздалось из угла.

Рыба удивленно обернулся. Кто там еще голос подает? Доселе отрешенный Юрик, словно очнулся и смотрел на "братка", мутным, злым взглядом. Тот усмехнулся и смерил взглядом его тщедушную фигуру.

— Это еще, что за хер с бугра?

— Я сказал, отойди от нее и жратву полож!

— Засохни, обсос! — посоветовал ему Рыба, небрежно сплюнул и добавил. — Козел захезаный!

— Кто козел? — вяло удивился Юра, но тот уже отвернулся от него и опять смотрел на Майю.

— Дверь отомкнула, я сказал!

Но девушка, молча, упрямо помотала головой.

— Кто козел? — канючил из своего угла Юра. — Ты кого козлом назвал?

Но "браток" больше не обращал на него внимания, в упор, глядя на Майю.

— Ты че не догоняешь? — спросил он уже свирепым тоном, нависая над ней и делая зверскую рожу. — Оборзела, чо ли, сучка узкоглазая? Да я тебя!.. — он занес над ней руку со скрюченными пальцами.

Девушка не двинулась с места, только зажмурила глаза и вжалась спиной в дверь.

— Кто козел? — услышала она близко. И сразу же глухой стук и через секунду звук грузно рухнувшего тела. Майя осторожно открыла один глаз. От того, что она увидела, немедленно открылся второй глаз, и оба они полезли на лоб: Рыба лежал на полу и не подавал признаков жизни. Возле его бритой головы быстро растекалась лужица крови. Рядом валялся раскрывшийся пакет. Банки раскатились по всему полу. Над поверженным "братком" стоял Юра с бронзовым пестиком в руках. Он пошевелил тело носком ноги и констатировал:

— За козла ответил! — после этого, уронив пестик на пол, он опустился на корточки и начал шарить у Рыбы по карманам. Извлек маленький пакетик с белым порошком и, восторженно хрюкнув, поспешил к своему месту в углу. В буфете установилась жуткая тишина. Наконец, Майя пришла в себя. Она присела над "братком" и протянула руку к его шее, чтобы проверить пульс, как вдруг, тот внезапно дернулся. Девушка испуганно отпрянула и, не удержав равновесия, уселась на пол. Тело Рыбы продолжало дергаться еще несколько секунд, затем затихло. "Конвульсии…" — с ужасом поняла Майя.

— Кажется, умер! — сказала она вслух и подняла взгляд на окружающих. Женщины так и стояли возле буфетной стойки, с белыми лицами и распахнутыми настежь глазами.

— Убили!.. — наконец прошептала Варвара Петровна. — Убили! — заголосила она через несколько секунд и, ускоряясь, выскочила на кухню. Хлопнула входная дверь и стихла торопливая дробь шагов по лестнице.

* * *

— Готов? — уныло спросил прапорщик Николай.

Алексей Федорович, возящийся возле тела Рыбы, поднял на него глаза и молча кивнул.

— Ну и