Дочь двух миров. Испытание - Вера Чиркова

А я старалась не улыбаться: Хаттерс очень ловко перевел разговор на камень, хотя лучше всех знает, насколько несопоставимы эти работы. И догадывается, что без шеоссы я никогда бы не сумела вернуть Виту ноги. Да и пытаться не осмелилась бы, не настолько я самоуверенна.

Прежде чем отпустить нас умыться и переодеться к ужину, магистр выдал мне книги, которые велела прочесть Шейна, и я утащила их в свою комнату. Сутки здесь длиннее почти на четыре часа, и долгими вечерами я вполне могу заниматься.

В столовой ничего важного не произошло, ученики заговаривать со мной не спешили, лишь посматривали задумчиво и опасливо, явно сожалея об утренней выходке. Видимо, только теперь до них дошло, что я не просто дерзила, а вполне могла сотворить нечто вроде обещанных им учителем гигантских синих носов, если не хуже. Проведывать Витерса тоже не рвались, особенно после того как Хаттерс мельком заметил, что комната, где спит мой пациент, защищена особо коварным щитом.

После ужина я сходила к Витерсу, в сопровождении учителя, разумеется, он просто не смог бы пропустить такое событие.

На лицо парня глянула мимоходом, отметила, что выглядит он здоровым и спокойным, и неожиданно даже для себя живо обрадовалась. Значит, его организм воспринял все произошедшее как естественный процесс и не собирается бастовать и пытаться отторгнуть внезапно добавившиеся конечности. Пару минут я посидела с закрытыми глазами возле его ног, уже целенаправленно проверяя их обострившимся чутьем на повышенную температуру, и успокоилась окончательно.

– Все хорошо, – подняла взгляд на учителя и встретилась с его задумчивым взором.

– Каким способом ты проверяла?

– Тепловым зрением, – подумав, сформулировала я название своей новой способности. – Оно у меня недавно, после сока синего дуба. Кстати, тэйн Хаттерс, мне нужна ваша помощь в серьезном деле.

– Ученики зовут учителей мастерами, – добродушно поправил он. – Простолюдинов – по имени, а князей, знатных и богатых горожан, военачальников, всех чиновников, хозяев больших магазинов и помещиков – тэйнами. Проще всего это определить по одежде, простую рубаху не наденет ни один из них. Женщин, имеющих право на обращение «эйна», узнают точно так же. Ну а потом уже по поведению… но это ты испытала на себе.

– Понятно, – кивнула я, точно зная, почему дед не стал мне забивать голову этими тонкостями, по его плану я должна была добраться сюда простой селянкой.

– Так какая помощь тебе требуется? Не стесняйся, я могу многое.

– Шейна дала мне листья синего дуба, – сообщила я, с удивлением наблюдая, как постепенно каменеют его скулы, но остановиться уже не могла и договорила тихо и виновато: – И сказала, что их можно продать. Но если я хочу распорядиться ими с наибольшей пользой, то лучше попросить об этом тебя.

– Варья, – помолчав, горько усмехнулся магистр, – извини меня. Сейчас я сержусь не на тебя, а на себя. Столько лет учил молодых магов, вырастил не один десяток подмастерьев, пятнадцать мастеров и четырех магистров, а самого неординарного просмотрел, не увидев за обычной внешностью и средними способностями благородное сердце и чуткую душу. Без этого просто невозможно вырастить человека, который за три дня сумеет стать для шеоссов своим. Я давно знаю, как бдительно и мудро они выбирают себе адептов, и знаком с очень честными магами и магинями, которые каждый год в начале лета уходят в северные леса, прячут в дуплах одежду и бродят по кустам, мечтая о встрече с шеоссами. Но за десятки лет так ни разу ни одного и не встретили.

– Мне кажется… – вздохнула в ответ на это признание, – а лучше сказать, я почти уверена, что они эмпаты. Ведь на Шейну я сердилась по-настоящему и становиться шеоссом никогда не мечтала. Да и теперь не собираюсь. Даже договорилась, что приду к ней не раньше, чем через триста лет.

– Представляю, как она веселилась, – засмеялся вдруг Хаттерс. – Ведь для магов триста лет – это самый расцвет сил, когда многое уже знаешь и умеешь, давно разобрался в своих истинных желаниях и отбросил все мелочное, обывательское, показное.

– Ну и пусть, – поднялась я со стула. – Зато за триста лет я успею свыкнуться с мыслью, что нужно бегать по лесу в зеленой шубе, таскать во рту какие-то камни и спать в шалашах.

– Светлые силы! – охнул магистр. – Так сколько же испытаний ты прошла? Но если нельзя, то не говори.

– Не буду, – подумав, кивнула я и призналась: – Но значительно больше, чем было на первой странице договора. И это я говорю только тебе, но не из вредности или жадности. Все равно мои объяснения никому не помогут, незачем давать им пустых надежд. Теперь я не сомневаюсь – шеоссы близко не подпустят тех, кого не хотят. Однако в моем случае она явно ошиблась… или просто ментальность у меня для них непривычная. Хаттерс, а про какой-то браслет нельзя узнать подробнее?

– Маги в нашем мире – ценность, наверняка тебе дед рассказывал. И совет старших магистров поощряет тех, кто старательно учится и развивает свои способности. На каждое повышение статуса дарит ученикам браслет с защитой, вложенной в него самыми сильными мастерами. Такой, как у меня, только мой из платины, а подмастерью положен серебряный.

– А он не вступит в противодействие с браслетом шеосса? – засомневалась я.

– Не знаю, – честно ответил магистр. – Я до сих пор никогда не видел амулетов, подобных твоему. У нас дерево вообще считается самым ненадежным материалом, после тканей, разумеется, для хранения щитов. Но я буду рядом, и если что-то пойдет не так, помогу.

– Еще можно встать возле дерева… – В могущество шеоссов мне теперь верилось больше, чем в силу магов.

– Ну и это не помешает, – покладисто согласился Хаттерс, но как-то поскучнел и направился к двери. – Думаю, до рассвета мы тут не понадобимся.

– Еще бы не проспать, – ворчала я, шагая следом за учителем.

Длинные сутки уже начали сказываться, за окном еще цвели в небе закатными сполохами плотные, как из ваты, облака, а меня уже ощутимо клонило в сон.

– У нас день короче, – едва сдерживая зевок, сообщила я, и магистр тут же оттаял.

– Да еще и магии столько истратила! Иди спать, а если проснешься раньше, просто позвони.

– Как? – зависла я, не представляя, как можно кому-то звонить, если у меня нет мобильника.

– А как вы там звоните? – заинтересовался учитель, явно решивший проводить меня до спальни.

– Достаем из кармана телефон и нажимаем на кнопку, – сам сорвался с губ полный сожаления вздох.

– И он звенит?

– Да, только не у меня, а у того, кому я звоню. Можно поговорить с любым человеком, даже если он находится за океаном за тысячи километров от тебя. Лишь бы его номер у тебя был. Но у вас такое невозможно.

– Ну, не совсем. Мы пишем на камне амулета связи магическим стилом сообщение, и друг его видит. Нужно только обменяться камушками, соединенными с амулетом связи. Самый сильный амулет позволяет общаться с тремя десятками друзей, больше обычно не требуется.