Наследница сокровищ Третьего рейха - Бахтияр Салимович Абдуллаев

знать о том, что я жив, твердо будет стоять на своем. Ни без каких-либо сомнений будет говорить им, что я погиб. Но если он будет знать обо мне, то особисты по его глазам и интонации голоса сразу же определят, что он лжёт. И надавив на него родственниками, заставят признаться. Если бы они, узнав правду, отпустили бы его и его родных, я сам бы сдался им. Дядя Карл, они его не отпустят. Добившись своего, всех расстреляют. – И гневно Саидходжа стукнул по столу.

Услышав стук, в комнату забежала Эльза,

– Саид, что происходит? – спросила она.

–Все нормально, родная, просто мы с дядей Карлом кое о чем вспомнили. – Обнимая ее, сказал он.

– Тогда пойдемте за стол, а то нельзя вас оставлять одних.

За столом доктор о чем то задумался. Саидходжа заметив это, спросил,

– Что случилось дядя Карл? Неужели, я Вас чем-то обидел?

– Вы что Саид, нет, конечно, вы здесь ни при чем. Я вспомнил Герхарда. Скажите Саид, если Герхард попадет к ним, что и его будут так пытать?

– Не думаю. Герхард, в данное время воюет на стороне русских. Ни какими тайнами он не владеет. Он лечит раненных, ставит их на ноги, за что его наказывать, благодарить должны, – Как мог, успокаивал доктора Саид.

– Но ваш друг Игорь мне сказал, что с Герхарда, возможно, еще не сняли наблюдение. Из-за этого он не дал нам адреса его полевой почты. Это правда?

– Игорь правильно сделал, не дав вам его адрес полевой почты. Согласитесь, если бы Вы знали, куда ему писать, не удержались бы. А это равносильно смерти для него, потому что благодаря Вашему письму, его забрали бы. Хватит о грустном, давайте лучше обедать. Эльза предположила, что Вы можете прийти, много чего наготовила. Уже остывает, угощайтесь. – Сказав это, Саидходжа, предложил доктору, как самому почетному гостю, отведать первым мясо индейки. – У нас, у узбеков, старшие всегда в почете. И если дома есть кто-нибудь из старших, никто не сядет за стол, пока он не подойдет. Непременно будут ждать его. В нашем доме Вы самый старший и самый желанный гость. Так что прошу, отец, начните.

– Ну, раз так, тогда позвольте, как принято у нас, прежде чем приступить к трапезе, давайте помолимся. – Прочитав молитву, доктор, оторвав себе небольшой кусок грудинки индейки, – прошу вас дети мои, пропуск дан, – сказав, улыбнулся.

После обеда вся четверка, встав со стола, пошли в сад. Там стояла беседка окруженная молодыми березами, посаженными отцом Эльзы. Пройдя в нее, когда они расселись, доктор обратился к Саидходже,

– Саид, расскажите, пожалуйста, о себе, если конечно, вам не трудно.

– Я родом из небольшого кишлака под Кокандом.

– А Коканд это столица? И кишлак, это как?

– Нет, районный центр, а кишлак, по-вашему, деревня. Название кишлака Хайдарабад. Хотя, он и называется кишлаком, по-моему, не меньше Вашего городка, только у нас нет таких больших домов, как здесь. – Затем, немного помолчав и собравшись с мыслями, он продолжил. – Я, потомок знатного рода Саидов, из хаджа. Мы как бы из высшего сословия узбеков. До революции, пока большевики не пришли в наши края, наш род и наш народ жил в достатке и богато. Но с их приходом все изменилось. Богатых и зажиточных людей раскулачили, кого расстреляли, а кого отправили в ссылку. Земли, обещанные крестьянам, не дали. В 1921 году Ленин объявил продразверстку, то есть, большевики стали отбирать у народа излишки продовольствия. А на самом деле, они отбирали у народа все, оставляя их помирать голодной смертью. Как раз в то время мой отец ушел в город по вопросам сельчан. Мне тогда было чуть больше четырех лет. Ближе к обеду в кишлак пришли большевики и стали у дехкан отбирать скот и пшеницу. У нас дома была овца с ягненком, ведро пшеницы и пол мешка муки. Зайдя к нам домой, они перевернули весь дом верх дном. Найдя пшеницу и муку, хотели все забрать, по ходу прихватив и овцу с ягненком. Моя мама попыталась им помешать. В первый раз они ее ударили прикладом в живот. Тогда она, схватив кетмень, вновь пошла на них. Тут их главный выстрелил в нее из винтовки, и она замертво упала, а те ушли, будто ничего не произошло. Пока отец вернулся из города, соседи мою мать с остальными убитыми сельчанами уже похоронили.

– Они что, не дождались вашего отца и не дали ему попрощаться с ней?

– Понимаете, дядя Карл, у нас у мусульман покойника должны похоронить в день смерти до заката солнца, а отец приехал поздно. А летом того же года мы с отцом шли по полю в соседний кишлак, по делам отца. Отец заметил вдалеке появившихся всадников. Басмачей мы не боялись. Басмачи, это те люди, кто боролся с коммунистами, и, кстати, большевики сумели с ними справиться перед самой войной. Мы их не боялись, потому что если вы не сотрудничаете с властью, они не трогали, а даже помогали. Красные, очень сильно боялись их. Потому что только Коканд боролся с ними отчаянно, и они при любой возможности могли застрелить или зарубить шашками встречного в безлюдном месте.

– Неужели такое возможно? – удивлялся доктор.

– А что, ваши фашисты меньше их издевались над своим народом? – Тут Саидходжа загрустил, ком подступил к его горлу. Заметив это, доктор сказал,

– Саид, простите меня старика. Зря я затеял этот разговор, не надо было просить вас рассказать о себе. Я вижу, как вам трудно даются воспоминания.

– Нет, дядя Карл. Вы тут ни при чем. Рано или поздно я должен был кому-то рассказать и выговориться. Очень трудно все это держать в себе, возможно, если я вам расскажу о своей жизни, может, перестанет преследовать меня эта боль. – А затем, немного переведя дух, он продолжил, – Отец, поняв, что эти всадники большевики, схватил меня за руку и побежал в сторону небольшой рощи, через хлопковое поле. Всадники нас тоже заметили и галопом поскакали за нами. Пробежав некоторое расстояние, отец понял, нам от них не уйти и крикнул мне, – Саидходжа, сейчас я тебя отпущу и уведу их за собой подальше. Ты лежи и не вставай, пока все не утихнет, понял меня? – Сказав, он меня оттолкнул от себя, и я упал в арык. Как мне приказал отец, я затих. Мимо меня проскакали всадники в направлении, куда побежал отец. Через мгновения раздались три выстрела. Затем они, немного поговорив, ускакали обратно. Я, как просил отец, немного выждав, пошел искать отца. Сколько его