Джонни Депп. Ты – то, что ты делаешь - Татьяна Борисовна Альбрехт

Он колеблется, надевает их неохотно, и потом объясняет его затруднение: «Нет, так я буду смахивать на… Мэттью МакКонахи!». Все мы еле сдерживаем смех (какие мы подонки, но все равно мы еле сдерживаем смех). Он расслабляется. С ироничным английским юмором он превращает выбор вещей в маленькую клоунаду. Наконец он голосует за черную футболку. Он всегда голосует за черную футболку. Мы поднимаемся на крышу студии, которая служит еще и внешней парковкой. Белый открытый мерседес ждет его для фотосессии. Это и был сюрприз. Даже если ясно, что Джонни не любит фотографироваться, он выполняет инструкции Мишеля очень профессионально. Ему не слишком хочется снимать темные очки. Когда он делает это, солнце бьет ему в глаза, он открывает их на две-три секунды и затем закрывает на десять-двенадцать. Вы должны щелкать камерой в нужный момент.

PREMIERE: Вы знали Терри Гиллиама до съемок?

ДЖОННИ ДЕПП: Не очень. Мы встречались несколько раз. Мы разговаривали друг с другом, но друг друга не знали.

Вы знали, что он был американцем, а не англичанином?

Я знал, что он был экспатриантом.

Вы уже видели его фильмы к тому времени?

Я видел несколько, и они были весьма хороши (Джонни вообще нечасто смотрит кино)

Фильмы такого типа вам нравятся?

Он прекрасный режиссер, и с таким человеком я всегда хотел работать.

В то время, как камера щелкает, я должен лежать на земле и менять позы, чтобы не попасть в кадр. Это забавляет Джонни, и он начинает расслабляться. Он любезно предлагает мне подержать мой диктофон, чтобы запись была получше, и сам останавливает его, когда мы должны прерваться.

А Монти Пайтон?

Я видел это по телевизору, когда был ребенком.

Существует какая-то связь между Монти Пайтоном и «Страхом и ненавистью». Вы согласны?

Да. И там, и там присутствует своего рода свобода. Свобода быть честным и говорить искренне.

Вы знали Хантера Томпсона до того, как вы сыграли его?

Мы иногда встречались. И проводили некоторое время вместе, вдвоем. Я был одним из самых больших его поклонников еще в юности. С тех пор, когда я впервые прочитал его книгу.

И сколько вам было лет, когда вы это прочитали?

Приблизительно 15 или 16.

Экранизация планировалась давно?

Я думаю, этот вопрос возник двадцать пять лет назад, сразу после публикации. Но никто не делал этого прежде. Мне это очень нравится.

Это Гиллиам пришел и предложил это вам?

Нет, я уже был в проекте, когда к нам пришел Терри. Нам с ним повезло, вы сами это сказали!

Какова была ваша реакция, когда вы увидели эти огромные реактивные самолеты, которые, как нам рассказывали, выплевывали и раздували горы пыли, висевшей в воздухе сплошной стеной целыми днями?

Я уже встречался с этим трюком прежде, но не посреди пустыни. Это было очень необычно, сама идея позволить тоннам песка забить ваше горло, да еще на протяжении многих миль вокруг!

Не было ли слишком трудно играть в таких условиях?

Фактически, нет! Это все упрощает: вы думаете только о том, как бы прикрыть рот, потому что ваши легкие полностью пропитаны этой ужасной пылью. И это в течение многих часов, дней, недель.

Терри Гиллиам снимал вас очень специфическим способом. Да, он использовал большие широкоугольные линзы, и снимал ими на крупных планах, чтобы создать эти странные оптические эффекты. И Николя Пекорини – наш оператор. Он очень, очень хорош. Я обожаю его.

Кроме «камеры прямо в лицо», Гиллиам и Пекорини прикрепили к объективу прозрачные пластиковые листы, чтобы усилить эффект приема наркотиков. В соответствии со стилем Томпсона, Гиллиам хотел, чтобы Джонни Депп разговаривал в фильме фальцетом.

Как вы работали с вашим фальцетом?

Я сделал запись текста перед съемками. И, поскольку речь должна звучать синхронно, и я должен был знать, когда мне говорить или реагировать, я был в наушниках.

Это была ваша идея, идея Гиллиама или предложение Брандо? (Легендарная неспособность Брандо запоминать текст вынудила его использовать наушники для подсказки, как он делал на съемках «Храбреца»).

Это предложил я. Вместо того, чтобы кто-то стоял за камерой и давал мне отмашку, было бы лучше, если бы я имел свой собственный ритм в ухе.

Вы говорили с Брандо об этом?

Брандо использует эту штуку. Это действительно очень практично. Я узнал это от него, это правда.

Какие еще детали вы будете вспоминать через несколько лет?

Он смотрит в небо, размышляя над вопросом в течение нескольких минут, и улыбаясь время от времени.

Если честно, я думаю, что я буду помнить каждый день. Это было весело, очень весело… Но и очень трудно.

Как это?

Да, это было очень весело, но и ужасно трудно в то же время. Много работы. За очень короткий срок. Если бы у нас было еще несколько месяцев, мы, вероятно, смогли бы хотя бы спать нормально. Это было очень интенсивно.

Что Вы думаете о неизбежном сравнении вашего фильма с фильмом «Беспечный ездок»?

«Беспечный ездок»? Я не думаю, что эти два фильма сравнимы, нет. «Беспечный ездок» – прекрасный фильм, но он совсем, совсем другой. И потом, он был снят тридцать лет назад.

Книга имеет подзаголовок – «Путешествие в сердце американской мечты». Лас-Вегас был когда-либо частью ваших мечтаний, или вы разделяете мнение Томпсона об этой «дыре»?

(Грустно). Лас-Вегас – это очень странное место для каждого, кто… Я на самом деле считаю Лас-Вегас очень грустным городом. Вы можете видеть, как люди тратят там впустую все их состояние, свои страховки, свои пенсии, всаживая последние копейки в эти автоматы, просиживая перед ними до бесконечности.

Вы когда-либо играли там на деньги?

Я играл на деньги только один раз, да. Только чтобы сказать – я сделал это. Это вовсе не было…

Тогда Лас-Вегас – одно из лучших мест в мире, где можно увидеть, как низко два парня могут упасть? Да! А сами вы куда пошли бы для этого?

Посмотреть, насколько низко человек может упасть? Я думаю, что это случается каждый день в Голливуде! Нет никакой нужды ехать для этого так далеко! Но Лас-Вегас… В Лас-Вегасе кто-то низко падает каждую секунду (циничный смешок). Я вообще-то не люблю такие места, где полно людей. У меня от этого клаустрофобия.

В таком случае вы были довольны, что съемки проходили посреди пустыни?

Пустыня, да, я обожаю пустыню! И потом, замечательная вещь заключалась в том, что я мог взять с собой