Последняя ночь под звездами - Дарья Калинина

– Отравил ее грибами.

– Это правда?

Девушка пожала плечами.

– Во всяком случае, тетя Августа и Сергей именно так и считают. Я много раз слышала, как они между собой говорили о том, что носит же земля таких негодяев. Поэтому с этим Белоручковым они не общаются уже много лет. И если уж совсем честно, то я удивлена, что Белоручков решил оставить нажитое именно тете Августе. Наверное, совесть в нем взыграла. Понял, что неправедно нажитое на пользу не пойдет.

– А давно между отцом и сыном прекратились отношения?

– Собственно говоря, на похоронах тети Вики этот разрыв и произошел. Сама-то я этого не помню, меня еще и на свете-то не было. Но мама мне рассказывала, как все было. Когда все стали подходить к гробу, чтобы прощаться, тетя Августа грудью встала и Кустикова не пустила. При всех ему в глаза плюнула и сказала: «Уйди от греха подальше». А потом и еще говорит, раз ты мою дочь убил, знать тебя больше не хочу! И хоть бы ты подох той же смертью, что для нее приготовил!

– Что? Так и сказала?

– Да.

– А эту Вику… ее действительно отравили?

– Ну, раз все так говорят, значит, да.

– И расследование было?

– Наверное, – пожала плечами девушка. – Только тогда вину Кустикова доказать не удалось. Отпустили его. Но на этой почве у тети Августы, если честно, крыша-то и поехала. Так что сами понимаете, от наследства она точно откажется. – И с надеждой взглянув на подруг, она спросила: – Отдадите его тогда мне или маме?

– Отдадим, – машинально пообещали подруги, но тут же спохватились: – Но прежде мы должны переговорить с твоей теткой.

– За этим проблем не будет. Она скоро придет.

И выглянув в окошко, Вероника радостно воскликнула:

– А вон и тетя Августа топает!

Подруги тоже посмотрели и увидели странную фигуру, энергично хромающую в их направлении. До самого подбородка фигура была замотана в малинового цвета шаль, так что не было видно ни рук, ни ног, ни прочих частей тела. А на голове было тоже намотано что-то вроде чалмы, с ярким пером, которое покачивалось в такт движениям владелицы диковинного облачения.

– Тетя Августа собственной персоной. Ох, и обрадуется же она, когда вы ей скажете о смерти Кустикова, то есть Белоручкова. Она только этим и бредит, как бы он сдох побыстрее.

Но Аделаида Августовна, или, как называли ее близкие – тетя Августа, совсем полученному известию не обрадовалась. Даже наоборот. Уронив руки вдоль туловища, она обреченно произнесла:

– Как умер? Уже?!

– Да. А вас это огорчает?

– Сама я мечтала негодяя со света сжить! – горько произнесла старуха. – От меня он должен был кару принять, а не сам собой умереть.

Была она высокой, кривобокой и весьма своеобразной дамой. Одевалась ярко и даже пестро, как молоденькая. Носила многочисленные блестящие украшения, которые бы больше подошли юной девушке. Но лицо, изборожденное морщинами и тем не менее умело подкрашенное, выдавало возраст старухи с первого же взгляда.

– Как хоть он умер-то? – уныло поинтересовалась старуха у подруг. – Надеюсь, что хоть помучился перед концом?

– Помучился.

Это несколько оживило старуху.

– Болел? – пожелала уточнить она.

– Ваш зять отравился грибами, и он…

Но договорить Кире не удалось. Старуха неожиданно подпрыгнула и воскликнула:

– Как?!

В голосе тети Августы была и радость, и удивление одновременно. Новость о том, КАК именно умер ее зять, поразила ее даже больше того факта, что он вообще умер. И поэтому подруги сочти необходимым просветить старушку на сей счет.

– Отравился ядом бледной поганки. Никто не понимает, как ядовитый гриб попал в кушанье. По этому факту сейчас ведется расследование.

Но тетя Августа их уже не слышала. Ее лицо озарилось такой чистой и незамутненной радостью, что подруги удивились еще больше. А тетя Августа уже ликовала:

– Есть все-таки справедливость на этом свете! Есть! Какой конец для моей девочки приготовил, такой и сам в итоге получил! Есть справедливость, есть!

– О чем вы говорите? – еще больше удивились подруги. – Ваша дочь тоже умерла, отравившись грибами?

– Не сама она отравилась! – яростно воскликнула старуха, сверкнув на них очень яркими и блестящими глазами. – Муж ее отравил! Кустиков этот, чтобы ему провалиться!

– Расскажите, как же это случилось?

Видимо, известие о смерти ненавистного зятя настолько сильно потрясло старуху, что она даже не догадалась спросить у подруг их документы. Впрочем, редко у человека, принесшего радостную новость в дом, спрашивают доказательства оной. Именно на это подруги и рассчитывали, называясь помощницами нотариуса.

Вот и Аделаида Августовна на радостях велела Веронике ставить чай и тащить на стол все вкусное, что найдется в доме.

– Праздник у нас сегодня, – приговаривала старуха. – Эх, жалко, Сереженька в отъезде, не приведется мне с ним еще долго радостью такой поделиться.

Вероника, тоже взбодренная грядущими в ее судьбе переменами, носилась по дому, словно ветер. В мгновение ока стол оказался красиво сервированным, чай заваренным, а варенье разложенным по вазочкам.

– Торт бы еще надо, но и так сойдет, – решила старуха. – Чаю попьем, поговорим, я в церковь пойду, свечку поставлю. Признаюсь, эти годы я частенько Господа гневила, по малодушию своему не верила, что отомстит он обидчику за мои слезы. А вон ведь как получилось. Довелось мне вражину пережить! Поди, еще и на могилу его доведется плюнуть!

– Вы так ненавидите своего зятя? Почему?

– Потому что подлый он! Вика моя, право слово, не красавицей была, но зато и приданое за ней я дала хорошее. Помогла молодым квартиру в кооперативе купить. Целых три комнаты. По тем временам – просто неслыханная роскошь.

Три комнаты? Но Галина Александровна говорила, что они с мужем живут в двухкомнатной квартире. И куда делась еще одна комната?

Но оказалось, что трехкомнатную квартиру после смерти жены Сергей Фадеевич очень быстро продал.

– И как гнусно с нами поступил, если бы вы только знали! Воспользовался вражина тем, что Сережа уже совершеннолетний был. Уговорил его выписаться, дескать, надо в другое место перебраться, тут все слишком о маме напоминает, и все!

– Что все?

– Квартиру продал, а сына в воздухе подвесил. Пришлось мне Сережу к себе прописать. Не мог же парень без прописки оставаться? Конечно, я не против была, только очень уж меня возмутило, что Кустиков квартиру, которую я оплатила, продал, а денежки себе одному в карман положил.

– Как же такое возможно?

– Да уж нашлись люди, помогли негодяю за долю малую. А может, и не малую.