Правь, Британия! - Дафна дю Морье

Ей казалось, что события сегодняшнего вечера, как и вчерашнего и всех предшествующих дней, были предопределены. Они начались с панического выстрела, сделанного неизвестным морским пехотинцем, испугавшимся Спрая. С этого фатального момента мир, окружающий их, безопасный, удобный, превратился в угрозу всем мальчишкам: Терри, Энди, даже Джо; оказавшись беззащитными, они получили любовь и заботу, а теперь снова почувствовали, как вокруг них сжимается кольцо мрачных теней. И Мад, при всей своей власти над ними, не смогла помочь. Она поощряла фантазию, развивала их воображение — и это, для Энди уж точно, оказалось ошибкой. Как может ребенок отличить правду от лжи, реальность от выдумки, когда она с малолетства питала его созданными ею образами, фантомами из загримированного мира? Разыгрываемое ею завораживающее кукольное представление довело Терри до бравады и ложной доблести, а Энди до убийства.

— Это Мад виновата, — сказала Эмма. — Нельзя винить Энди.

Джо бросил на нее гневный взгляд:

— Она даже не знает об этом, с какой стати ее винить?

Эмма развела руками, и, делая этот непроизвольный жест, поняла, что точно так же делает ее бабушка, когда пытается что-нибудь втолковать, — даже поза точно такая: ноги чуть расставлены, подбородок выдвинут вперед; похоже, что и она попалась в сеть — или в смертельную ловушку, — из которой уже не вырваться. Ей, по крайней мере, а мальчишкам?

— Она так нас воспитала, — сказала Эмма, — меня, тебя, всех нас. Теперь мы начинаем за это расплачиваться, сначала Терри, потом Энди.

Гнев в глазах Джо сменился жалостью, затем отвращением:

— Есть такая поговорка, ведь правда, насчет того, что нельзя платить черной неблагодарностью. Никто не думал, что ты скажешь такое. Страшную мы сделали находку, и она потрясла нас обоих, тебя в особенности, я тебя не виню, но сваливать вину на нее…

Он еще раз наклонился и, взяв тело капрала за ноги, оттащил его со вспаханного поля в заросшую ежевикой канаву под каменной оградой. Непокрытая голова капрала подскакивала при движении, стрела, торчавшая между глаз, дергалась взад-вперед, и Эмма смотрела, загипнотизированная, думая, что когда-то это было человеком — дышащим, улыбающимся. Вчера вечером он обнимал Миртл и занимался с ней любовью на пляже Полдри. Тошнота подступила к горлу, Эмму вырвало, и она вдруг почувствовала, что не испытывает больше ни злости, ни страха. Мы боимся живых, а не мертвых, тело, лежащее в канаве, — ничто, шелуха, как бы мы над ним ни надругались, ему это уже не важно — огонь погас.

— Я знаю, что делать, — сказала Эмма. — Придется сказать мистеру Трембату. Если морские пехотинцы придут завтра на ферму и начнут задавать вопросы, он все равно будет впутан в это дело из-за Миртл. Но она не должна знать, что произошло и что капрал Вэгг мертв. На допросе Миртл мгновенно все выложит.

Джо на секунду-другую задумался, потом кивнул:

— У него есть «лендровер». Для начала мы можем погрузить тело в машину. Может быть, завалить навозом. А потом окончательно решим, что предпринять. Думаю, ты права. — Он взглянул на дом. — Который час?

Эмма посмотрела на часы.

— Ровно шесть.

— Пойду на ферму, — сказал Джо. — Они сейчас садятся пить чай, уже подоили. Я вызову мистера Трембата, скажу, например, что случайная овца отбилась от стада или что-нибудь такое. Потом приведу его сюда. А ты лучше прокрадись домой, а если Мадам спросит, где я, расскажи ей эту же историю с овцой.

Он тут же унесся вдоль живой ограды, что шла по границе Треванала. Эмма смотрела ему вслед, пока он не скрылся из вида, и, переведя взгляд на труп в канаве, попыталась представить, что бы она чувствовала, если бы перед ней лежал не малознакомый капрал Вэгг, а Джо или Терри. Человек не страдает, пока судьба его самого не ударит, или страдает, но при этом приучает себя терпеть — вот почему врачи умеют сохранять спокойствие и медсестры тоже; но если бы они не приучали себя, то не выдержали бы. Потому и Мад держится храбро в напряженных ситуациях и выглядит молодцом — она играет роль, обучена быть кем-то другим, и скрытую ее сердцевину не затронуть. Войдя в дом, Эмма столкнулась с Колином и Беном, направлявшимся из библиотеки мыться и ужинать.

— Привет, — сказал Колин. — Ты где была?

— Подышала воздухом. Чем заняты Энди и Сэм, не знаешь?

— По-моему, они в игровой комнате. По крайней мере, Сэм там был. Он сел писать письмо Терри в больницу, чтобы подбодрить его. Иду, иду. Дотти!

Колин тяжко вздохнул, как будто нетерпение пожилых взрослых — это обуза, смиренно несомая им всю жизнь, пожал плечами, закатил глаза к небу и, как девяностолетний старик, двинулся вслед за Беном на кухню. Хорошо хотя бы, что он ничего не знает, ведь он ни за что не смог бы сохранить это в тайне, подумала Эмма. Она вошла в библиотеку. Бабушка смотрела новости.

— И зачем он только носит этот отвратительный пятнистый галстук! — воскликнула она. — Хоть бы кто-нибудь сказал ему, что такой галстук не подходит к его цвету волос. Опять рассказывают о взрывах, так я и знала. Выключи телевизор, Эмми. Не могу больше. — Она откинулась на спинку кресла и сняла очки. Затем посмотрела на Эмму: — Что-нибудь случилось, милая?

— Нет… — Голос ее выдает. Неубедительный.

— Случилось. Тебе опять плохо?

— Нет, что ты. Устала немного.

Джо скоро будет на ферме. А что делать, если мистер Трембат уехал в Полдри и дверь откроет Миртл?

— Все-таки что-то случилось, — проговорила Мад, откинувшись в кресле. — Эмма, в чем дело?

Ну, что ж.

— Случилось ужасное, — сказала Эмма. — Мы с Джо только что нашли труп на поле у каменной ограды. Это тело капрала Вэгга. Он убит — стрела вошла между глаз. Стрела осталась там, так же как и тело. Джо отправился на ферму, чтобы позвать мистера Трембата.

Эмма почувствовала дрожь во всем теле, но голос ее звучал твердо. То, что она высказалась, помогло ей избавиться от напряжения. Мад выглядела озадаченной. Выражение лица будто у глуховатого человека, который толком не расслышал. На сей раз это не наигранно, по-настоящему.

— Капрал Вэгг? — повторила она. — Тот военный, что жил в конюшне, когда они все там квартировались? Ты хочешь сказать, что он мертв?

— Да, — ответила Эмма. На этот раз она говорила медленнее. — Он лежит на поле мертвый, убитый одной из стрел, что ты дала Энди.

На этот раз до Мад дошло. Недоумение сменилось удивлением, удивление пониманием. Но не ужасом. Вот что ужасно.

— Значит, это сделал Энди, — сказала Мад. — Очень неосторожно с его стороны не забрать стрелу. И почему он не пришел ко мне и не рассказал?

Эмма взглянула на бабушку, ушам своим не веря. Может, потрясения плохо на нее подействовали? Или старость свое берет?

— Мад, капрал убит, убит ребенком, которому еще нет двенадцати лет. Ты понимаешь, что это означает?