Малыш для лучшего друга - Злата Романова

когда уговорила меня провести весело время на ее день рождения. Она точно знает, что я не лгу, ведь и ту ночь с ней я не запомнил. Кажется, это напоминание ее даже немного успокаивает.

– Зачем ты вообще мне об этом рассказываешь, Паша? Потянуло на откровенность перед свадьбой? Так я бы предпочла этого не знать! Тем более, что Фима наша общая знакомая и учитывая, что мы с ней общаемся, я теперь просто не знаю, как реагировать на такое. Лучше бы ты молчал! И вы только посмотрите на нее! В тихом омуте черти водятся, да? И с друзьями по пьяни спит, и от случайных парней залетает. Ну Фима! А я-то считала ее…

– Ксюша резко осекается, словно пронзенная внезапной мыслью, а потом снова смотрит на меня с диким ужасом в глазах. – Паш… Только не говори мне, что…

Она даже вслух это произнести не может, так что мне не остается другого выбора, кроме как самому озвучить неприятную для нее правду.

– Фима беременна от меня, Ксюш.

Далее начинается настоящий хаос, потому что Ксюша кричит, плачет и бьет посуду. Она и слышать не хочет о том, что я сам узнал о своем отцовстве только сейчас, обвиняя меня в тайном романе с Фимой, в чем совершенно нет логики.

– Я не могу тебе верить! Ты предал меня! – снова и снова повторяет она, как заведенная, не прекращая рыдать, и все мои попытки успокоить ее лишь вызывают большую агрессию.

В конце концов, я просто тупо смотрю, как она плачет, потому что Ксюша не позволяет обнять себя, и когда она постепенно успокаивается, то просто встает и направляется в спальню – собирать вещи.

– Я еду к маме, видеть тебя не хочу! – звучит ответ на мои попытки остановить ее.

– Ксюша, ну послушай меня без эмоций! Я не знал, что она беременна именно от меня, понимаешь? Я сам в растерянности. Между мной и Фимой никогда ничего не было, кроме дружбы и не будет. Рассуди сама, я ведь…

– Нет, Паша! – волком смотрит на меня любимая женщина. – Я не хочу ни видеть, ни слышать тебя. Сейчас я хочу к своей маме, и я еду к ней, так что не смей мне мешать! Просто будь человеком и уйди с дороги!

Отчаяние и боль в ее голосе убеждают меня, что спорить бесполезно. Ксюше нужно все обдумать и переварить на трезвую голову, а в тот момент она явно не в состоянии сделать это, так что я отпускаю ее, оставаясь один в разгромленной квартире и убивая бесконечную ночь наведением порядка, потому что заснуть все равно не могу. А сегодня утром посылаю цветы на адрес ее матери, а также не оставляю попыток дозвониться до нее. Если и завтра Ксюша не перестанет меня игнорировать, то я просто заявлюсь без приглашения и не уйду, пока мы не обсудим все и не придем к какому-нибудь решению. Я не собираюсь позволять чему-либо разрушить наши отношения. Ребенок – это всего лишь ребенок. Не другая женщина, не что-то, что можно счесть предательством. Ксюша просто не может расстаться со мной из-за этого, мы ведь любим друг друга! Я обязательно все исправлю, мы найдем решение, но рассказывать все это Фиме не вижу оснований. Это не ее проблема. Это только между мной и моей невестой. Поэтому я немногословен в своем ответе на любопытство подруги.

– Когда планируешь поговорить со своими родителями? – спрашивает она, поняв, что подробностей не будет.

– В ближайшее время, – вздыхаю я. – Но я правда считаю, что тебе лучше при этом не присутствовать. Ты сегодня очень перенервничала.

– Я должна, – упрямо поджимает губы Фима. – И ты мне обещал, так что даже не начинай, Паша! Мы сделаем это вместе, как сегодня с моими. Точка.

Чертовы упрямые женщины! Любят же они себя накрутить! Я ведь знаю, что она не сможет сохранить спокойствие с моей матерью, которая по эмоциональности переплюнет всех знакомых мне женщин, но разве Фима прислушается к голосу разума? Совсем себя не бережет, глупая! А если преждевременные роды начнутся? Есть куча вариантов, что может пойти не так, учитывая ее сроки.

– Тогда давай дадим тебе пару дней, чтобы успокоиться после сегодняшнего, – предлагаю компромисс. – Постарайся морально настроиться и не реагировать на слова моей мамы. В папе я уверен, он точно будет спокоен, он вообще все принимает с легкостью.

– Не то, что мой, – морщится девушка, беспокойно поглаживая круглый живот.

Я ловлю себя на желании, что тоже хотел бы положить туда ладонь, чтобы почувствовать ребенка, хотя вряд ли можно что-то там почувствовать, если он сам не толкнется, но рука так и чешется поддаться порыву, который я останавливаю. Не сейчас. Пока все слишком напряженно между нами после ссоры, чтобы я мог так фамильярно дотронуться до нее. Фима хоть и простила мне мои необдуманные слова, но я чувствую язык ее тела, она все время настороже рядом со мной. Такое ощущение, что для всех женщин, которыми я дорожу, я вдруг превратился в монстра, и скоро даже моя мать рискует оказаться в их числе, потому что ее реакция на мое внебрачное отцовство будет куда жестче, чем у отца Серафимы.

– Я знаю, что мне лучше не нервничать и беречь себя, Паш, – вдруг становится серьезной Фима. – Но я все равно буду себя накручивать и не спать ночами, если разговор с твоими родителями пройдет без меня. Я хочу сама увидеть их реакцию. Хочу понять, не изменится ли их отношение ко мне. Потому что… – она делает паузу, чтобы тяжело сглотнуть, и смотрит не на меня, а на свои колени. – Многие люди осуждают меня за эту беременность. Хотя, казалось бы, живем в современном мире и кому какое дело, но меня даже в сети называют загулявшей наследницей, решившей родить в двадцать.

– Тебе не двадцать, – невпопад поправляю я.

– Какая разница? Ты бы видел комментарии под теми постами. Если бы я решила родить от Лени, с которым была в отношениях несколько лет, то все было бы нормально по мнению окружающих, а так, я просто дурочка, слабая на передок, которая залетела непонятно от кого и решила оставить ребенка. Даже наши знакомые так считают, хоть