Тюрьма глухаря - Евгений Сухов

– Вы знакомы с Вадимом Приходько?

– Разумеется. И очень давно.

– А раньше вы жили в Москве?

– Да…

– А Приходько?

– Он тоже, – сдержанно отозвался Семихатов.

– Как-то немного странно, переехали из Москвы в провинцию. Такое не часто можно встретить.

– Сейчас это уже не редкость. В Москве все места заняты, пробиться сложно, остаются только регионы. Как видите, мы не ошиблись. Вряд ли мы достигли бы такого положения в столице.

– А вы были с ним знакомы в Москве?

– Да. А что вам, собственно, не нравится?

– Вы оба как-то в одно и то же время пере-ехали из Москвы.

– Знаете, жизнь вообще непредсказуемая штука. Я могу припомнить и не такие совпадения.

– Вы даже завели совместный бизнес.

– И это тоже.

– А откуда у вас стартовый капитал на бизнес?

– Где-то мне повезло. Дали взаймы, а я потом отработал. Отдал проценты.

– А вот Приходько разоткровенничался и сказал, что очень удачно играл на бирже.

– Бывает и такое. У каждого свой путь. – Пожав плечами, Семихатов удивленно произнес: – Идет какой-то странный разговор, вы нас в чем-то подозреваете?

– Ни в коем случае! Просто уточняю кое-какие детали. У меня к вам еще один вопрос.

– Такой же короткий? – едко хмыкнул Роман.

– Разумеется. – Загорский вытащил из сумки небольшой фотоаппарат и вывел на экран снимок, на котором был запечатлен Семен Чурсанов. – Вам знаком этот человек?

Взяв фотоаппарат, Семихатов некоторое время рассматривал Чурсанова, запечатленного в тот самый момент, когда он выходил из подъезда. На мгновение в глазах Романа Сергеевича, слегка прищурившихся, промелькнуло нечто похожее на страх, но уже в следующую секунду он взирал на Загорского беспристрастно, ясным взором человека, которому нечего опасаться: живет он, как среднестатистический обыватель, зла никому не делает, дорогу тоже никому не перебегает.

– Нет, не знаю, – уверенно ответил он, возвращая фотоаппарат.

– Мне показалось, что ваше лицо как-то изменилось, когда вы его увидели.

– Убежден, я его не знаю… Правда, он похож на одного человека из моей юности. С ним связаны кое-какие неприятные воспоминания, но все это было очень давно… Настолько давно, что мне начинает казаться, что даже юность не имеет ко мне никакого отношения. – Роман Сергеевич вяло улыбнулся. – Вот такие приходят крамольные мысли. У вас есть еще какие-нибудь вопросы?

– А что это за неприятные воспоминания?

– Здесь замешана девушка…

– Понятно. А все-таки, ответьте на вопрос, в каких вы отношениях с Приходько Вадимом Петровичем?

– А какие у нас могут быть еще отношения? Разумеется, не любовные. Рабочие, деловые. Мы уже не первый год ведем совместный бизнес. Как говорится, знаем друг друга как облупленных. Если у вас нет больше никаких вопросов, тогда я пойду. Знаете, в последнее время накатили дела, никак не могу их разгрести.

– Да, конечно, – легко поднялся майор Загорский. – Собственно, мы уже все выяснили.

– Я вас провожу, – встрепенулся Семихатов.

Вышли во двор, продолжавший дышать свежестью. Макушки деревьев, разросшихся вдоль ограды, слегка тревожились под порывами ветра, а на горизонте разрасталось темное пятнышко. Погода начинала портиться, что совершенно не радовало. В оставшиеся часы намечалось немало дел, так что не хотелось бы их провести под дождем.

Охрана старательно изображала доброжелательные улыбки, с трудом скрывая свое облегчение по поводу ухода нежелательных гостей. Спасаясь от порыва ветра, Загорский поднял воротник. «Нужно будет как-нибудь еще раз заявиться в это райское гнездышко».

Сели в машину и отъехали за рощицу, кроны которой скрыли как шестиметровый забор, опоясывающий поселок, так и сами особняки, крыши которых торчали из зелени, будто шляпки боровиков.

– У тебя все в порядке? – спросил Загорский, когда машина остановилась.

Надавив на небольшую черную кнопку, выступающую на панели прибора, Анакшин увидел, как датчик вспыхнул зеленым светом, подтверждая его готовность.

– Да. Можете слушать, – протянул он объемные наушники.

Загорский сосредоточился на крошечном красном глазке, указывающем на телефонную запись. Наконец длинные гудки прервались, и бодрый голос, в котором Загорский узнал Приходько, поинтересовался:

– Что у тебя, Роман?

– Ко мне приходил этот следак, как его там… Загорский.

– И чего он хотел?

– Задавал мне неприятные вопросы по поводу нашего знакомства.

– А ты что?

– Отвечал, как и договаривались.

– Все правильно.

– Потом он показал мне фотографию Семена, спрашивал, знаю ли я его.

– Вот даже куда зашло! А они основательно копают. Что ответил?

– Сказал, что не знаю. А что я, по-твоему, должен был сказать?

– Не кипятись, – негромко отозвался Приходько, погасив эмоциональный накал приятеля. – Ты все правильно сделал. Не надо ни в чем признаваться. Будь с этим следаком поосторожнее, я тут пробил его через своих, он невероятно дотошный. Думай над каждым словом.

– У него что-то есть против нас?

– Не уверен. Самое главное, не нужно пороть горячку. Следак нам не помеха, меня больше беспокоит Семен. За прошедшие годы он многому научился.

– Он всегда был способным малым. Как ты думаешь, зачем он здесь?

– Он пришел забрать свое.

– Столько лет прошло.

– Только не для Семена. Он ничего и никогда не забывает, тем более долгов.

– Может, отдать ему то, на что он претендует?

– Я не готов. Это выстрадано. Да и не думаю, что это его удовлетворит, он захочет и проценты. Такой у него характер.

– Честно говоря, я тоже не готов. За последние годы картины подорожали почти в два раза. Знаешь, я привык к ним. Расставаться с ними будет жаль. Это моя гарантия на черный день, если хочешь… Пусть лучше он попытается их взять. Потрудится, а там посмотрим, как сложится.

– Наиболее ценные картины я положил в банк «Энергоресурс». Там подвалы, шахта, лифт, одна дверь чего стоит! – принялся перечислять Приходько. – Я проверял.

– Забудь! – высказался Семихатов. – Вспомни, как он выпотрошил банк «Российский рубль»… А ведь он будет куда крепче, чем «Энергоресурс». Никто из охраны даже не понял, что там произошло. Просто утром пришли в банк, а на полу лежит поваленная дверь, и никто ничего не слышал. Ни один датчик не отреагировал! Никто не видел, как он вошел в здание и как вышел, просто бесплотный дух.