Скелет в шкафу - Анна Владимирская

– Мам, я хочу торт! – напомнил он матери.

– И я, и я! – захлопала в ладоши его младшая сестричка.

– Сладкоежки вы мои дорогие! – Марта Васильевна всегда радовалась, когда дети хотели есть. – Оксана, неси уже свой бисквит и чай! Дети проголодались!

Стас с хорошо скрытым злорадством наблюдал, как Юлия пила свой чай и ела бисквит, а ее сосед по столу, Зеленевич, все подливал ей чайку. Юлия была уже не первой молодости, хотя отчаянно боролась с возрастом. В попытках обмануть время Грачева прибегала и к пластическим операциям, к массажу, бассейну, тренажерному залу. Неудивительно, что ей удалось сохранить безупречную фигуру. Особенно хороши были ноги и ягодицы. Юля полагала, что ее успех зависит от того, насколько удачно она сможет продемонстрировать свои великолепные ножки. Представьте себе высоченную платиновую блондинку в облегающем платье, едва прикрывающем ягодицы! Юлии нравилось, когда ее разглядывали мужчины. Но после чая она стала то и дело отлучаться в туалет. Поначалу никто не обращал на это внимания, но в конце концов неугомонный мочевой пузырь Грачевой стал раздражать и гостей, и хозяев. На нее стали коситься, и обеспокоенная рестораторша засобиралась домой.

«Дотерпит она до дома или испортит кожаный салон своего синего BMW?» – мысленно посмеивался Стас.

После отъезда Грачевой его внимание переключилось на телеведущего.

В силу своей профессиональной деятельности Зеленевич был уверен, что он хороший собеседник. Но его речь изобиловала таким количеством слов-паразитов, что, насколько бы гениальной ни была его мысль, заваленная бессмысленными словами, до собеседника она добиралась в лучшем случае частями. Чаще за бесконечными «как бы», «на самом деле» и «типа» терялась содержательная часть его рассказов.

Поэтому Стас нарочно задавал множество наводящих вопросов, заставляя косноязычного Павла обрушивать на слушателей словесную труху. Топчий-младший хорошо знал своих высокомерных родителей. Те могли ради приличия потерпеть какое-то время словесные эскапады Зеленевича, но их терпения надолго не хватало. Топчий-старший, который частенько выступал в роли работодателя Павла, поручая ему озвучивать рекламные ролики своего «Винзавода», наконец не выдержал:

– Знаешь, звезда телешоу! Меня иногда гложет любопытство, как ты свой театральный-то закончил? Ведь без чужого текста ты двух слов связать не можешь. Как вас, таких косноязычных, на телевидение берут?

Лицо Зеленевича покрылось бурыми пятнами. Он действительно не был Цицероном, а перед сильными мира сего и вовсе терялся, и слова-паразиты лезли из него, как тараканы из мусорного бака. Но когда всесильный Топчий говорил неприятные слова ему прямо в лицо… Это было невыносимо! И этот мальчишка Стас специально провоцировал его, это же очевидно! Какое торжество читалось на его подлой физиономии!

Паша Зеленевич засобирался домой. Пока усаживался в машину, пока выруливал с улицы Горького на улицу Толстого, думал о том, что в последнее время ему страшно не везет. Сперва этот жесткий шантаж. Пришлось откупиться, и теперь Новый год в Европе накрылся медным тазом, придется отдыхать где-то у друзей в загородном клубе. И еще сегодня такой обычно добродушный хозяин дома, винный магнат, откровенно над ним насмехался. Так не долго и врага нажить! Нет, все что угодно, только не ссориться с Аркадием Леонидовичем! Нужно подумать, как вернуть расположение Топчия.

Оставшийся гость, Кримец, повадками и внешностью похожий на американского сенатора, старался, как мог, улучшить настроение хозяина дома и партнера по бизнесу. Он принялся развлекать Аркадия Леонидовича и его супругу.

– Однажды вечером президент Обама и его жена Мишель решили пойти на незапланированный ужин в ресторан, который был не слишком роскошен. Когда они уже поужинали, владелец ресторана спросил у охранника Обамы, может ли он обратиться к первой леди в частном порядке. У Мишель и ресторатора состоялся разговор, после чего президент Обама спросил у Мишель, о чем они беседовали. Мишель ответила, что в юности этот мужчина был безумно влюблен в нее. Обама заметил: «Так что, если бы ты вышла за него замуж, то сейчас могла бы быть владелицей этого прекрасного ресторана», на что Мишель ответила: «Нет. Если бы я вышла за него замуж, он бы стал президентом».

История всем понравилась, и разговор за столом оживился. Стас, сделав вид, что выходит в туалет, выскочил на улицу. Добежав до угла, он быстро оценил взглядом толпу студенток, которые шли с последней пары из университета. Наметанным взглядом он сразу вычислил двух девушек, явно приехавших в столицу из провинции. Они были одеты вычурно, с претензией и довольно вульгарно. Он кинулся к ним:

– Добрый вечер, девушки! Можно мне с вами познакомиться? Вы такие красивые в этих блестящих сапогах, в курточках со стразами, просто смотреть больно!

Девчонки захихикали. На их лицах читалась неподдельная радость. Дескать, знай наших, столичный парень к нам клеится! После взаимного представления и обмена номерами мобильных Стас попросил:

– Девоньки, я тут поспорил с ребятами, что разыграю одного старого козла, но забыл мобильник в «лексусе»! – Студентки многозначительно переглянулись. – В знак нашей будущей дружбы позвоните козлу и скажите… – Он произнес несколько простых фраз, которые было легко запомнить. Попросил позвонить через десять минут и, сославшись на то, что у него еще есть дела на кафедре университета, помчался домой.

Притворившись, что вернулся из туалета, он с невинным лицом продолжал слушать разговоры родителей и гостя. У него не было ни малейших сомнений – они сделают то, о чем он попросил! Ровно через десять минут мобильный Кримца заиграл мелодию из фильма «Амели». Он снял трубку, выслушал несколько фраз. Лицо его стало свекольного цвета, он расстегнул ворот рубашки и налил себе боржоми. Вскоре, сославшись на болезнь жены, быстро засобирался и отправился прочь из гостеприимного дома.

– Что это сегодня с нашими гостями? Разбегаются, как ошпаренные! – лениво поинтересовалась Марта Васильевна. Она уже продемонстрировала новое платье из Милана, получила свою порцию комплиментов, а зачем еще кормить и поить чужих людей?

Семья разошлась по своим комнатам, чтобы готовиться ко сну.

Позднее Стас описал своему верному вассалу Запорожцу последние события. Жизнь уже не казалась ему такой пресной и скучной. Все его инсценировки прошли удачно. А провинциалочки молодцы! Сказали Кримцу, выдав себя за ту самую девятиклассницу, открытым текстом: «Папик Вовчик! Я была у гинеколога, и он сказал, что я беременна! Что мне делать?»

«Конечно, – думал Стас, – Кримец позвонит своей нимфетке, и та его успокоит, что не звонила и это чей-то глупый розыгрыш. Но даже вот так, на ровном месте, досадить трем придуркам – это все-таки удовольствие!»

Однако мелкие пакости не могли удовлетворить его надолго. Вскоре Стас вновь сделался мрачен и раздражителен.

Они с Юрием Запорожцем сидели в модном ресторане «Nebo», который, помимо кухни, предлагал панорамные виды в самом центре города, комфорт и приватность. Юра, уже знавший специфический склад характера своего патрона, предложил то, чего сам никогда бы не стал делать, но что должно было понравиться младшему Топчию.