Ты моя проблема - Мария Высоцкая

С девяти до семи сегодня сценическая речь. Она всегда начинается одинаково, с артикуляционной разминки. Это когда ты и еще пара десятков человек практически одновременно стоите с высунутыми языками, потом раздуваете щеки, вытягиваете губы трубочкой, разминаете лицевые мышцы и корчите рожи. Со стороны это выглядит немного комично.

Чуть позже начинается поток «птка-птко-птку-пткэ-птки-пткы» — упражнения на развитие дикции. Чтобы четче произносить слова, уметь делать правильные акценты и, конечно, не глотать окончания.

Постановка дыхания, скороговорки. Тебя учат плакать и смеяться синтетически.

К концу занятий язык словно распухает. Но это мало кого волнует, потому что следующим стоит вокал. Наверное, это единственное, что дается мне с трудом. Иногда я думаю, что при поступлении мне очень повезло. После моей басни, монолога и танца меня не попросили спеть.

Теперь я вынуждена брать занятия с педагогом, иначе я быстро вылечу.

Из театра мы выползаем около десяти. Савушкин докапывается до Юльки, он вечно к ней подкатывает. Живет в соседней комнате. Я же иду молча, как сторонний наблюдатель.

Мы шагаем к остановке. Не сразу замечаю знакомую машину. Приходится слегка поднапрячь зрение. Впрочем, Соколов выходит из тачки, облокачивается на дверь и убирает руки в карманы джинсов.

Он приехал за мной? То есть ко мне? В голове не укладывается… Все снова становится слишком запутанно. Нужно сделать вид, что мне плевать, и уйти… нужно…

И я действительно иду, только не домой. Уверена, со стороны выгляжу так, словно все эти дни ждала его здесь. Хотя… я и ждала.

— Ребят, пока, — взмахиваю рукой и неуверенно шагаю к Денису. — Привет.

Чувствую на себе заинтересованные взгляды одногруппников, но стараюсь на них не реагировать.

— Привет.

Соколов отталкивается от мерса и делает шаг навстречу. Ловит мою руку. Притягивает к себе. Врезаюсь в него, чуть запрокидывая голову. Куртка шуршит от натиска объятий. Губы покалывает от поцелуя. Слишком неожиданно. Я ведь уже решила, что между нами все. Точнее, что ничего не было и не будет. А теперь…

Я в полной растерянности. Меня тянет к нему. Невероятно и так сильно. Коленки подгибаются. Денис придерживает рукой за талию, и только это держит меня в вертикальном положении. Если он отпустит, я рухну на землю от переизбытка чувств.

Разрывает поцелуй, но продолжает стоять, немного склонившись к моему лицу.

— Предлагаю поужинать.

— У меня дела, много дел, — начинаю тараторить.

— Удели мне двадцать минут в своем плотном графике.

Он вроде и говорит серьезно, но глаза все равно посмеиваются.

Денис открывает мне дверь в машине со стороны пассажира. Легонько подталкивает.

Слегка неуклюже забираюсь в салон и плюхаюсь на сиденье. Соколов садится следом, тянется назад и вручает мне огромный букет роз. Белых.

— Это мне? — втягиваю тонкий аромат через нос.

— Тебе.

— Ты пропал почти на два дня…

— Были дела. Прилетал друг, и ему была нужна моя помощь, — Денис выкручивает руль, и его лицо становится серьезнее. — Знаю, нам нужно поговорить, Ксюша.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ладно, — так и сижу с цветами в руках. — Куда мы едем?

— В ресторан, здесь недалеко.

Ресторан и правда оказывается близко. На входе нас приветствует милая девушка и провожает к столику. Точнее, в небольшую отдельную комнату. Уединение сейчас как никогда кстати. Я и так скована, а если рядом еще будут посторонние люди, точно спрячу голову в песок, как тот самый страус.

Бегло смотрю меню и заказываю пасту. Соколов берет стейк.

— В пятницу был не самый лучший момент озвучивать тебе то, что я сейчас скажу. Хотя сегодня ты спокойно могла пройти мимо не здороваясь. Я бы все понял.

Он так внимательно смотрит. Апеллирует моими же словами. Снова играет?

— Ладно, я не прошла мимо. Что дальше?

— Это по поводу Крис.

После его слов у меня холодеют пальцы. Крис. Это имя стало слишком ненавистным, а еще… я ее опасаюсь. Все, что мне говорила Олька… это же реально. Я гуглила, Соколов и правда всегда к ней возвращается. В сети много статей про скандалы с их участием, они постоянно ругались, но в конечном итоге мирились и оставались вместе. Правда, про его измены там не было ни слова. Во всех статьях они просто расходились, без третьих лиц. Чертовы Бонни и Клайд.

— Я слушаю, — делаю каменное лицо. Вкладываю в это все имеющееся на данный отрезок моей жизни актерское мастерство. Не хочу выглядеть глупой девочкой, которой вот-вот разобьют сердце.

— У нас с ней заключен контракт. Рекламный.

Денис делает паузу, видимо, чтобы я переварила информацию и расставила акценты. Главное тут — рекламный.

— Это большой проект. Они сотрудничают только с парами, и на момент, когда я подписывал договор, мне это было выгодно.

— То есть у вас с Крис не настоящие отношения?

— Нет.

— Хорошо, это здорово, что ты мне рассказал, — улыбка сама собой вырисовывается на лице. В глубине души мне невероятно приятно, что он делится со мной этими вещами.

Я даже забываю про двухдневный игнор и прочие обиды.

— По контракту мы должны появляться на всех мероприятиях вместе. То есть я прихожу либо один, либо с ней. Иногда просят прийти с ней намеренно. Семейные ценности в этом случае идут нативной рекламой. Успешная любящая пара и прочая муть. Плюс взаимный пиар.

— А если ты будешь не с ней на публике…

— Штраф. Если решу разорвать контракт — уплата неустойки. Внушительная, но некритичная. Для меня. До конца этого балагана осталось два месяца. Переподписывать я не собирался.

— Что значит некритичная для тебя?

— Крис не потянет. В случае расторжения обе стороны выплачивают неустойку, неважно, кто был инициатором. По факту это страховка, чтобы никто не слился. Мы вписались в это три года назад, финансовое положение было немного другим. Поэтому каких-то более эксклюзивных условий мне никто не предлагал. А деньги были нужны.