Мой грешный герцог - Николь Джордан

Сделав глубокий вдох, Тесс взяла себя в руки и милым голосом произнесла:

– Что ж, вы хотите взять на себя роль тирана и отказать мне?

Ротэм задумался и с угрюмым видом сказал:

– Я вовсе не веду себя как тиран.

– Нет? Тогда как же назвать эту вашу высокомерную авторитарную манеру общения со мной? Вы действительно думаете, что сможете запугать меня и я начну слушаться вас, как собачонка?

Ротэм приоткрыл рот, чтобы ответить ей, но не решился. Он молча устремил на нее свои глаза, в которых затаились насмешка и, возможно, легкое издевательство.

Очевидно, он понял ее стратегию, так как сам начал использовать другую тактику.

– Как думаешь, милая, что подумают окружающие, если ты сбежишь из Беллакорта через день после свадьбы? Кто поверит, что это был брак по любви?

Тесс удивленно изогнула бровь.

– Так вот что вас беспокоит! Общество подумает, что вы выжили меня из поместья, и вы станете негодяем в его глазах.

– О да, я ведь так боюсь, что все посчитают меня злодеем, – сухо ответил он. И, вздохнув, немного мягче добавил: – Я признаю, что не хотел бы, чтобы весь мир подумал, будто моя жена сбежала от меня, но я не разрешаю тебе ехать по другой причине – исходя из соображений твоей безопасности.

Она нервно улыбнулась в ответ.

– Мы уже разговаривали по этому поводу, Ротэм. Ваше беспокойство необоснованно.

– Позволю себе не согласиться. Я пообещал Ричарду, что буду заботиться о тебе.

Улыбка на ее лице поблекла, и Тесс озадаченно взглянула на него. Затем она сузила глаза.

– Именно поэтому вы вмешивались в мою жизнь? Вы пообещали Ричарду присматривать за мной?

Ротэм закрыл глаза, чтобы утаить скрытую в них печаль.

– В том числе. Именно из-за меня он надел на себя военную форму. Ради него я обязан проследить, чтобы ты была в целости и сохранности.

– Значит, вы вините себя за то, что отослали его на войну?

Ротэм не ответил, но она знала, что задела его за живое, как и саму себя.

Тесс никогда не задумывалась о своем отношении к той роли, которую герцог сыграл в судьбе своего кузена, отправив его на военную службу. Но, честно говоря, она всегда обижалась на Ротэма за то, что он купил Ричарду офицерский чин, хотя и знала, что ее негодование было неоправданным. Да и как она могла чувствовать себя иначе, если это решение Ротэма так жестоко повлияло на ее судьбу? Ричард хотел продать свое звание после того, как они поженились бы, но не успел, ибо его снова вызвали на поле битвы, где он нашел свою смерть.

Не без усилий Тесс проглотила внезапно подкативший к горлу ком и, сохранив спокойствие, ровным голосом произнесла:

– Вы не перестаете удивлять меня, Ротэм. Можно подумать, что у вас и правда есть сердце.

Он вздрогнул от такой колкой реплики. И Тесс подумала, что ей, по крайней мере, удалось достичь своей первоначальной цели. Ротэм вздохнул, пытаясь подавить свое раздражение, и сказал:

– Хорошо.

Но не успела она обрадоваться, как он суровым голосом добавил:

– Но я поеду с тобой.

Тесс покачала головой. Как она сможет противостоять влечению, если он постоянно будет рядом?

– Нет, так не получится, – сразу же заявила она.

– Почему нет?

– Во-первых, вы пообещали Джейми, что научите его строить крепость из листьев, помните? Вы не можете его разочаровать. А во-вторых, не забывайте про гордость Бэзила. Мы ведь говорили об этом с вами вчера, Ротэм. Чтобы Бэзил женился на Фанни, он должен зарабатывать значительно больше денег, но предложение о высокооплачиваемой должности должно исходить от вас, чтобы он не посчитал это подачкой с моей стороны. Поэтому вы должны остаться здесь и постараться переманить его к себе с нынешней работы. Конечно же, вы пришлете его в Корнуолл, как только он примет ваше предложение, и сами сможете сопроводить его, если это понадобится, но мы с Фанни поедем туда немедленно. После полудня, если мне удастся все организовать.

Он явно не был в восторге от ее плана. Но все же что-то в ее голосе подсказало ему, что после такого сильного эмоционального потрясения, вызванного внезапной свадьбой и последующим знакомством с его воспитанником, Тесс сейчас находилась на грани срыва.

– Как пожелаете, – наконец согласился Ротэм. – Я напишу объяснительное письмо в Фалуэлл и сразу же отдам его гонцу.

Тесс внимательно посмотрела на него, пораженная тем, что он капитулировал без намерений сражаться дальше. Но она не могла дать Ротэму успеть поменять свое решение.

– Спасибо, – искренне поблагодарила она. – А теперь, если позволите, я должна сообщить Фанни о своих планах.

Она повернулась и покинула комнату, чувствуя на себе пристальный взгляд Ротэма. Когда Тесс вышла в коридор, она вздохнула с облегчением и одновременно с досадой.

С облегчением – потому что скоро она уже будет на пути к Корнуоллу, подальше от своего опасного мужа.

А с досадой – из-за своих противоречивых и безумных чувств к нему.

Перепалки с Ротэмом постоянно выводили ее из себя, но теперь в ее голове крутились более мягкие и деликатные реплики, подготовленные для противостояния с ним и появившиеся из-за его неожиданной привязанности к маленькому воспитаннику. К тому же в ее груди ныла тупая боль от этого нового свидетельства порочности Ротэма.

Тесс выругалась про себя. Она всего лишь хотела привнести в свою жизнь какую-ту искру, и у нее это, несомненно, получилось благодаря этому нежелательному браку. Но ужасная правда была в том, что первый раз за последние два года она почувствовала себя по-настоящему живой. До этого она жила неполноценной жизнью, жертвуя радостью и счастьем, чтобы быть свободной от душевной боли. После столь долгого оцепенения она жаждала снова испытать простые чувства и забыть о постоянной скорби… Она хотела познать радость, удовольствие, волнение, страсть…

Вне всяких сомнений, вчерашняя ночь с Ротэмом была просто невероятной, но это был лишь намек на то, что она могла получить, стань они любовниками.

И как же ее злило то, что из всех мужчин на этой планете именно этот нечестивый герцог Ротэм заставлял ее кровь кипеть от желания, вновь делая ее уязвимой.

Тупая боль в сердце Тесс лишь усилилась спустя два часа. Она наблюдала за Дьявольским Герцогом и его маленьким воспитанником из окна своей спальни и одновременно собирала свои чемоданы, но в этот раз для гораздо более длительного путешествия. Герцог и малыш были тепло одеты, чтобы не замерзнуть в холодный осенний день, и медленно шли по лужайке в направлении уже почти голого леса.