Где наша не пропадала! - София Ваго

— Давайте мыслить логически, — я начала ходить туда-сюда, — Вообще по какой такой причине могла взорваться чаша? Если мы до этого наблюдали, что имена, которые ей не нравится, она немного некультурно, но всё же выплёвывала?

— Может до этого ещё никогда попаданки не принимали участие в отборе? — тихо простонала Ася за ширмой.

Я остановилась. Посмотрела на бабушку.

— Я не знаю, мои хорошие… — с долей отчаяния произнесла бабушка, — Существа здесь разные. Разнокровные. Путешествие между мирами никто не отменял… Из-за возраста? Может это из-за него? — бабушка с надеждой посмотрела на меня.

— Логично. Нам по земным годам 35, а по здешним — 4. Может быть система не выдержала противоречия? Она пыталась высчитать половозрелость — и у неё не получилось? А из-за того, что заявок было две одновременно, она взорвалась?

—  Похоже на то, —  начала кивать бабушка, НАДЕЯСЬ, на эту версию.

— Тогда. Очевидно, — я пыталась мыслить максимально структурно, — Что наши имена чаша не приняла. А значит, нас нет в списках.

— Может быть, — бабушка начала кивать головой, молясь всем богам мира, чтобы эта версия была правдой.

— И что из этого следует? — спросила я своего Шерлока будто я — Ватсон.

— Что у Вас есть возможность участвовать в отборе. Здесь невозможно пройти не под своим именем.

— Но при этом, расследование, конечно, не остановится?

Бабушка посмотрела на меня как на глупенькую.

— Понял-принял. Тогда возвращаемся к началу. Если последними подали заявки две девушки — то на них начнётся охота и даже травля. Правильно?

— Правильно.

— А если среди двух последних имен было хотя бы 1 существо мужского пола, то совсем неповинных девушек преследовать не будут?

— Да. Но никто не отменял показания сатира. Он знает, как Вы выглядели. Кстати, где ваши наряды?

Я выдохнула. Видимо, придётся ей рассказывать всё.

***

Бабушка не прервала меня ни разу во время рассказа. Просто с каждым новым словом её щёки становились всё краснее и краснее. Я закончила.

Лидия Петровна подошла к крану и подставила своё лицо под струю холодной воды.

— Ещё и с Мордором встретились… —  она резко повернулась ко мне, — Ира, Ася, такими темпами вас убьют уже сегодня вечером. Я серьёзно. И вы не то, что к Саше не вернётесь, вы вообще исчезните. Давайте сейчас уйдём с отбора от греха подальше?

— Неее, — послышалось блеяние белобрысых на задворках, — Я умру только рядом со своим сыном, — она встала, — Лидия Петровна, выручайте!

— Нет! — рьяно ответила бабушка, топнув ногой.

— Если бы Вы могли вернуть свою дочь, Вы бы не попытались!? — Ася выпрямилась. Красные, налитые кровью глаза, не готовы были сдаться.

Бабушка тяжело дышит. Как бык.

— Пока я жива. Пока я дышу. Я буду пытаться вернуться назад, — стояла на своём Ася.

— Да как же Вы не понимаете, что Вас просто придушат в первую ночь!?

— ЧТО. БУДЕМ. ДЕЛАТЬ? — Ася забыла, видимо, что пару минут назад чуть не покинула этот мир. Сейчас она была готова сдвинуть гору, если надо.

Бабушка упёрлась руками в раковину.

— А-а-й! — она от дикой злости ударила кулаком по стеклу. Чистой воды суицид.

Пауза. У бабушки с руки капает кровь. Я постаралась сделать к ней шаг, чтобы посмотреть на рану,  но она отшатнулась от меня, как чёрт от ладана. 

— Сидите здесь. Пойду решать вопрос с Вениамином Степановичем. Надо перейти за черту. В наш мир. Надо кардинально поменять вашу внешность нашими старыми способами. 

— За черту? — Ася воодушевилась, — Он может… Он может передать записку Саше? 

Бабушка тяжело посмотрела на Асю.

— Я даже не представляю, как Дракон сможет попасть в наш земной мир. И сколько энергии потребуется, чтобы переместить такого… массивного мужчину. Я не знаю, какой облик он примет у нас на Земле. Я вообще не представляю, сможет ли он ориентироваться там без помощи за такое короткое время. Ни черта ничего не знаю! — бабушка начала распаляться. Не по-детски

Ася. Встала. На. Колени. 

— Лидия Петровна, — на глазах слёзы, руки сложены на груди, — Молю Вас! Пожалуйста! Я буду век должна Вениамину Степановичу, я всё для него сделаю! Но пусть он найдёт его! Пусть он передаст записку Сашеньке! Пусть он знает, что мама не умерла, что она придёт за ним! Что она к нему вернётся! Чтобы он рос и слушался бабулю!

Я посмотрела в потолок, чтобы не разреветься. Глубоко вздохнула. На что готова пойти мать… Я никогда не видела Асю на коленях. Даже когда прессовали бандиты. Даже когда умирал Владимир. 

— Ооох, — бабушка открыла рот, чтобы вздохнуть, и повторила моё движение глаз к потолку. Она достала из мантии вчерашний блокнотик для фиксации наших грешков и карандаш, — Пиши! — произнесла она, не глядя на нас, — Я пойду искать Вениамина Степановича.

Дверь захлопнулась. 

Ася схватилась за блокнот и карандаш и, не теряя и секунды, начала строчить-строчить: 

“Мой самый любимый, самый родной Сашулечка! Это пишет твоя мама. Помнишь, мы с тобой обсуждали наш “План Б.арбариски”? Сейчас приходится его экстренно разворачивать. Прошу и тебя следовать всем инструкциям “Плана Б.арбариски”, что мы обсуждали. Хорошо кушать, заниматься спортом, продолжать усердно учиться и осваивать новые знания, оберегать бабулю, НЕ переживать. Нам с тётей Ирой надо ненадолго скрыться. Я не могу сказать насколько точно по времени, но я обязательно вернусь! Я обещаю! Дядя, Вениамин Степанович, что передал тебе блокнотик — мой друг, не бойся его. Можешь ему тоже написать записку, я уверена, он не откажет её взять. Бабуле ни слова про записку не говори. Это наш с тобой секрет. Я тебя очень сильно люблю. И тётя Ира тебя любит. Горячо целую и обнимаю!” — Ася расписалась. 

— Ира, распишись, пожалуйста, — серьёзно проговорила Ася.

Я взяла карандаш, прочитала её письмо, и расписалась, нарисовав котика. Как же хорошо, когда ребёнок сознателен и подготовлен к разным ситуациям. Ася как будто знала, что что-то подобное, ввиду её бизнеса, может произойти, поэтому она планомерно вводила разные схемы “Планы Б… В” и учила их вместе с Сашей. Ещё немаловажным фактом были подписи. Она натаскивала своего ребёнка уже в 5 лет отличать её роспись вместе с моей от ненастоящих. Так что считай роспись — это как особая печать правды. 

Только мы закончили — дверь распахнулась. 

— Вениамин Степанович согласен, — Ася улыбнулась бабушке и передала блокнот.

— Что я ему должна? 

— Не умереть. 

Ася посмотрела на меня улыбкой солнца. Шанс, хотя бы с тысячной долей вероятности. Но у неё появился шанс связаться с ребёнком.