Афера - Джон Гришэм

– В Чеви Чейзе.

– Ладно, пусть немного ближе, но все равно ты будешь в безопасности. Дело в том, что они не смогут нас найти, потому что у нас теперь другие имена и другие адреса. Они передадут наши дела какой-нибудь захудалой юридической конторе, которая наверняка принадлежит Хиндсу Рэкли, и та заведет на нас дело. Подумаешь! Они всегда как сумасшедшие гоняются за студентами, только их иски бесполезны.

– Но вы потеряете льготы.

– Какие льготы? Они в любом случае потеряны, потому что мы не собираемся возвращать ссуду. Даже если бы мы нашли честную работу, мы никак, черт возьми, не смогли бы возместить то, что должны.

Подошел официант, Марк заказал тарелку начос[31]. Когда официант удалился, он сказал:

– Вот тебе и прекрасный обед.

– Это от нас. За счет фирмы, – улыбнулся Тодд.

Зола все еще держала в руке визитку. Она снова посмотрела на нее и спросила:

– Откуда взялись эти имена?

– Из телефонного справочника, – сообщил Марк. – Самые обычные, заурядные имена. Я – Марк Апшо, могу подтвердить это документами. Он – Тодд Лейн, еще один адвокат, шастающий по улицам.

– А Паркер – это кто?

– Это ты, – ответил Тодд. – Зола Паркер. Мы считаем, что нашему маленькому предприятию требуется некоторое разнообразие, поэтому добавили тебя как среднего партнера. Но мы все равны, понимаешь? Все трое – равноправные партнеры.

– Все трое равноправные мошенники, – усмехнулась Зола. – Вы меня извините, но это безумие.

– Да. Но еще большее безумие корпеть в Школе до конца, выпуститься в мае, не имея работы, а потом вкалывать, готовясь к адвокатскому экзамену. Посмотри в лицо правде, Зола, ты эмоционально не готова к этому. Как и мы. Поэтому мы уже свое решение приняли.

– Но мы же почти закончили юридическую школу, – сказала она.

– Ну и что? – отозвался Марк. – То, что ты получишь диплом, совершенно бесполезно. Просто еще одна бумажка в знак любезности от Хиндса Рэкли и его конвейера по производству дипломов. Нас втянули в аферу эпических масштабов. Горди был прав. Нельзя просто плыть по течению этой мошеннической реки и надеяться на чудо. Мы, по крайней мере, даем сдачи.

– Ничего вы не даете. Вы просто обманываете налогоплательщиков.

– Налогоплательщиков обманывают Конгресс и Министерство образования. И, разумеется, Рэкли, который уже немало наварил на наших денежках, – возразил Тодд.

– Но мы сами занимали деньги. Никто нас не заставлял.

– Это правда, но деньги нам ссудили обманным путем, – заметил Марк. – Когда ты начинала учиться в юридической школе, ты могла представить, что окажешься в один прекрасный день с кучей долгов и без работы? Нет, черт возьми. Картина, которую нам тогда рисовали, была куда более радужной. Берите деньги, получайте диплом, сдавайте адвокатский экзамен и включайтесь в эту великую профессию, которая позволит вам с легкостью выплатить все долги.

Официант снова принес напитки. В разговоре наступила пауза, во время которой все пили, уставившись в стол.

– Все это выглядит очень рискованно, – тихо сказала наконец Зола.

Марк и Тодд согласно кивнули, и Марк подтвердил:

– Да, риски есть, но мы не думаем, что они так уж велики. Первый – это что нас застукают на месте преступления. Ну и подумаешь! Небольшой штраф – и скатертью дорожка.

– Мы подробно изучили ситуацию, – добавил Тодд. – Несанкционированная практика – не такое уж редкое дело. И никто еще не попал за это в тюрьму.

– Видимо, ты предлагаешь мне этим утешаться?

– Предлагаю. Послушай, Зола, если кто-то что-то заподозрит, донесет на нас и, скажем, появятся представители Ассоциации адвокатов округа Колумбия с кучей вопросов, мы просто снова исчезнем.

– А это, наверное, должно быть еще утешительней?

Не обращая внимания на ее едкое замечание, Марк продолжил:

– Второй риск состоит в том, что из-за невыплаты долга наша и без того трудная жизнь осложнится еще больше.

Принесли начос, все принялись за еду. Зола промокнула глаза бумажной салфеткой, и только тут ребята заметили, что она плачет.

– Слушайте, мальчики, я не могу больше оставаться в старой квартире. Каждый раз, когда я вижу дверь Горди, со мной чуть ли не случается истерика. Во вторник родственники вывезли его вещи, потом я пошла туда и долго сидела на диване в темноте. Мне нужно уехать оттуда, куда угодно.

Парни кивнули, перестали есть, сделали по глотку.

– И еще кое-что, – продолжила Зола. Она тяжело вздохнула, снова вытерла глаза и поведала историю про однокашницу по техасскому колледжу, которую прямо посреди ночи выдернули из общежития агенты иммиграционной полиции. Ее выслали обратно в Сальвадор, где она воссоединилась со своей семьей, которую депортировали месяцем раньше. Проблема состояла в том, что эта студентка родилась в США и была полноправной американской гражданкой. Но ее апелляции до сих пор мурыжат где-то в недрах бюрократии.

Зола сказала, что ей известны с десяток случаев, когда граждане Соединенных Штатов попадали в сети, раскинутые иммиграционной полицией, и были высланы, причем всегда это происходило после ареста их родственников. А теперь она сама живет в постоянном страхе, и это лишает ее последних сил.

Марк и Тодд слушали с сочувствием. Когда она замолчала и перестала плакать, Марк произнес:

– А мы нашли превосходное убежище, и в нем есть место для тебя.

– Где? – спросила Зола.

– Здесь, наверху. Мы живем в конуре на четвертом этаже, добавлю – без лифта, а прямо под нами есть две свободные комнаты. Мейнард говорит, что мы можем снять их по очень разумной цене.

– Кто такой Мейнард?

– Наш хозяин, – ответил Тодд. – Ему принадлежит весь этот дом.

– Квартиру не назовешь уютной, – подхватил Марк, – но там тебе будет обеспечено уединение, по крайней мере отчасти.

– Ребята, я не стану делить жилье с вами.

– Конечно, нет! Мы будем жить на четвертом этаже, а ты – на третьем.

– А кухня там есть?

– Ну, не то чтобы… Но у тебя не будет нужды готовить.

– А ванная?

– Вот тут проблема, – признался Тодд. – Единственная ванная находится на четвертом этаже, но мы как-нибудь устроимся. Зола, конечно, это не идеальное решение, но нам всем приходится как-то выкручиваться. Продержимся несколько месяцев и посмотрим, как пойдут дела.

– Это идеальное место для того, чтобы спрятаться, – добавил Марк. – Вспомни Анну Франк, которая скрывалась от нацистов. У нас, конечно, не так сурово, но все же.

– И вы думаете, что от такого сравнения мне станет легче?